Почувствуй, насколько мне безразлично (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 42

Но тогда что-то не заладилось. Думая об этом, я зацепилась за острую эмоцию разочарования и обиды. Лишь после этого вспомнила о том, что та девчонка со мной почти не общалась. На контакт не шла. Но она тянулась к Картеру.

Но обида была не из-за этого. Вот это я точно плохо помнила, но, кажется, она что-то плохое сказала про меня Картеру. Или то, что у меня слишком грязные кроссовки, а они просто были слишком старыми и уже плохо выстирывались. Или что-то про мои слишком лохматые волосы.

Вот, что именно она сказала, я не помнила. В голове лишь отобразилось то, что я услышала это случайно и мне было обидно от того, что я считала, что хотя бы она не будет цеплять мою внешность. Мы же обе из семей более низшего класса и обе полненькие. Но, в итоге и эта девчонка меня кольнула. Еще и за спиной.

Что потом было? Картер сказал ей больше не приходить. И главная горничная явилась на разборки. Конечно, сказано громко, так как при молодом господине она никогда даже лишнего слова не говорила, но все же эта женщина спрашивала, почему ее дочь прогнали.

Весь разговор я не слушала. Да и не запомнила бы его. Но сейчас в сознании отобразилось то, что я сидела на лестнице и до боли кусала губы. Тогда мне казалось, что ей обидно за свою дочь, которую прогнали из компании и я грызла себя тем, что могла бы больше постараться, чтобы подружиться с ней.

Сейчас же я понимала, что та женщина просто хотела, чтобы у ее дочери был такой друг, как Картер. Выгодное знакомство.

Но мысли рвало не это.

Правильно ли я понимала, что та девчонка и была Кэли? Но рядом с Картером ее толком и не было. И уж точно лучшими друзьями они не являлись.

В голове вновь щелкало, трещало, рвалось и в сознании возникали предположения, от которых по коже скользил холодок.

Встав со скамейки, я начала расхаживать по коридору. Сама не понимая, что вообще делаю. Иногда ладонью придерживаясь за стену и с каждым мгновением все сильнее сжимая телефон. Так, что уже теперь пальцы не просто ныли. Их пронзало болью.

Какого… черта происходит?

Вновь остановившись, я ввела еще один запрос в поисковик. Может, я чего-то не понимаю и у той женщины помимо Кэли есть еще одна дочь? Вот только, сколько бы я не искала, Кэли абсолютно во всех имеющихся статьях, если там что-то и уточнялось, значилась, как единственный ребенок в семье. Да и в универе, кажется, про это говорили. Ни сестер, ни братьев у нее не имелось.

Ненадолго закрыв глаза, я попыталась хоть как-то переварить все эти мысли. Не получалось. Я словно бы грызла колючую проволоку. И от того, что узнавала, никакого понимания не ощущала. Наоборот, вопросов становилось лишь больше. И каждый из них был хуже яда.

— Какой-то бред, — произнесла еле слышно.

Хотелось улыбнуться. Или даже рассмеяться от того, насколько мне было стыдно, из-за собственных мыслей. Вернее, от предположений. Настолько бредовыми они являлись.

Ведь уже теперь мне казалось, что… Кэли заменила меня.

Глупо. Идиотская мысль. Такого же быть не может, но все это и тот чертов брелок, который, абсолютно точно плела я, но Картер почему-то говорит, что ему его подарила Кэли, никак не давали покоя.

Остановившись рядом с подоконником, я оперлась о него руками и, наклонившись, лбом прикоснулась к прохладному стеклу. На улице все так же шел ливень и грохот ударов капель об окно, отдавался гулкой рябью в моем сознании. Сверкнула молния и раздался гром.

Я вновь думала. Пыталась все это объяснить как-нибудь иначе, но до сих пор не могла этого сделать. Остальные предположения логике не поддавались.

Вновь подняв телефон, я положила его на подоконник. Решила поискать фотографии. Может, хотя бы они помогут хоть что-то понять, но, если фотографий Картера было много. Причем, в самом разном возрасте, то ранних снимков Кэли не имелось. Их было много с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать или пятнадцать, но на них она уже такая же, как и сейчас. Красивая, ухоженная, роскошно одетая.

Лишь пролистав множество статей, я кое-то нашла. Снимок со школы, в которой она училась. Младшие классы и Кэли на этой фотографии действительно полненькая. Я даже не сразу ее узнала. Пришлось долго всматриваться. Да и одежда у нее тут куда проще.

Сделав глубокий вдох, я опять закрыла глаза. Теперь все складывалось. Кэли действительно та девчонка, которую на пару дней главная горничная приводила в дом Картера. Та, которой он в итоге сказал там не появляться.

И как мне к этому относиться?

Если Кэли и правда заменила меня…

Я качнула головой. До сих пор подобное в голове не укладывалось, но, если Кэли все же это сделала, как у нее и у ее матери это получилось? Зачем? И почему вообще Картер меня искал? Он ведь меня ненавидел.

И вновь в голове множество раздирающих вопросов. А еще ликующая дрожь. Как бы я не хотела об этом думать, более чем прекрасно понимая, что для этого не время, но я ведь Кэли уничтожить жаждала. За все, что она сделала мне и моему сестринству. Но, главное, за то, что из-за нее Мона до сих пор находилась в больнице.

Из-за этого, видя явную ложь Кэли, первой эмоцией, помимо едкого сумбура рвущего сознание, я испытала нечто сродни вкуса победы. Это ведь то, чем я могу ее раз и навсегда разбить?

В мыслях рваными отрывками начали появляться представления о том, как я раскрываю ложь Кэли. Делаю это при ней и при Картере, а затем…

Что затем?

Отвернувшись от окна, я пошла к скамейке. Упала на нее и, опуская голову, закрыла лицо руками. Долгое время тяжело дышала, судорожно сглатывала и до вспышек перед глазами жмурилась. Даже заставляла себя подумать о чем-нибудь другом, ведь, создавалось ощущение, что в ином случае я точно свихнусь.

— Допустим… — произнесла вслух, тут же запнувшись.

Допустим, Кэли и правда солгала, заменив меня собой, но тут главным был вопрос, почему вообще Картер меня искал. Сказать, что он меня тогда ненавидел, значит ничего не сказать. Из-за того, что в то время происходило, вообще создавалось ощущение, что он желал, чтобы я вовсе никогда не существовала.

И сейчас единственным моим предположением было, что после больницы он мог меня искать лишь по той причине, что ранее еще не окончательно добил.

Но, какой бы вообще причина не была, нас с Картером связывала пара лет общения в детстве. То, что легко забывается и стирается. Во всяком случае, в обычном случае, а не в том аду, в который он меня окунул.

А с Кэли Картера связывали уже долгие годы совместной жизни. Помолвка. Признание ее своей официальной бетой. Ну раскрою я эту ложь. И что? Думаю, Кэли для него стала куда более важна чем какое-то старое вранье.

Зато потом сама проблем огребу. Зачем оно мне надо?

Я легла на скамейку. Все эти мысли не просто вымотали. Они мне сознание порвали на части и мне явно следовало успокоиться. Если получится.

— Готовы результаты ваших анализов, — в тишине я услышала голос врача и, подняв голову, увидела, что он как раз проходил мимо меня по коридору. Помахав мне тонкой папкой, мужчина жестом указал мне на дверь своего кабинета: — Входите. Давайте не будем задерживать друг друга.

Из-за того, что меня эмоционально штормило, я уже успела забыть о том, где нахожусь и зачем вообще сюда пришла, но после слов доктора, поднялась на ноги и поплелась к нему в кабинет.

— Ну, садитесь, — он указал мне на стул, а сам лениво плюхнулся в свое кресло. Облизнув подушечку большого пальца и пролистнув первые страницы папки. Судя по всему, это и были результаты моих анализов.

Я села на указанное место и, ожидая пока мужчина все просмотрит, немного качнулась, наклоняясь вперед. Уже было как-то и не до этих анализов. До сих пор эмоционально штормило и раздирало. Хотелось просто пойти куда-нибудь и посидеть в одиночестве с чашкой горячего чая. Или, лучше, до полной потери сил побегать под дождем.

— Вы еще долго будете их рассматривать? — спросила, недовольно сдвигая брови на переносице. Врач уже в третий, или в четвертый раз перелистывал папку, но выглядел так, словно там все было написано непонятным для него языком.