Шипы похоти (ЛП) - Уиннерс Ева - Страница 58

Ее приглушенные стоны усилились. Мой ангел был таким же развратным, как и я, и мне это чертовски нравилось. Я слегка оттянул ее от окна и наклонил, чтобы проникнуть в нее глубже. Мне нужно было больше ее. Ее киска сжалась вокруг меня, пока я погружался в нее глубже. Ее рука оторвалась от окна, и я был уверен, что она постучит, но вместо этого она сунула ее между бедрами, раскрывая бедра шире, и потерла клитор.

Ее внутренние мышцы задушили мой член, трение клитора сеяло хаос во всем ее теле. Я схватил обе ее ягодицы и безжалостно избил ее. Я жаждал этого. Ее . Никогда еще ни с кем не было так хорошо, кроме нее. Она была единственной, кого я хотел.

Капля пота скатилась по ее спине, и я взглянул на ее синяк на заднице. Мне нравился чертов вид, когда я входил в нее, эта позиция позволяла мне глубоко проникнуть. Я хотела положить ребенка ей в живот. Наденьте наручники ей на запястье и навсегда привяжите ее ко мне.

Она выплюнула нижнее белье и закричала.

«Иллиас… Ох. Мой. Чертовски. Бог." Ее ноги дрожали. Она упала на четвереньки, наш пот капал на паркетный пол.

Ее золотистые волосы при каждом движении задевали мой рукав, и я обернул их вокруг запястья, оттягивая ее назад, чтобы снова взять ее в рот. Ее внутренности напряглись, и она застонала мне в рот. Я проглотил приглушенное «Я кончаю» и наслаждался ее внутренними мышцами, душившими мой член, когда она тряслась от интенсивности своего освобождения.

Ее лицо покраснело, и она выглядела совершенно измученной. Но я еще не закончил с ней. Я обвил рукой ее нижнюю часть живота, массируя клитор, чтобы добыть из нее еще одну кульминацию. И все это время я продолжал въезжать в нее по-собачьи. Как сумасшедший. Как одержимый человек.

Это был плотский секс. Отчаянный трах. Потребность настолько глубокая, что я боялся того, что покинуло мою душу, когда мои яйца сжались. Я выстрелил спермой в ее сжимающуюся, жадную киску, которая опустела внутри нее как раз в тот момент, когда она достигла своей второй кульминации.

Медленно я вытащил ее, наслаждаясь видом моей спермы, капающей из ее влагалища. В этом виде было что-то чертовски эротичное и плотское.

Татьяна рухнула, зарывшись лицом в руки, а ее розовая задница с моими отпечатками рук смотрела на меня.

"Вы устали?"

Все еще тяжело дыша, она встретилась со мной взглядом и ее губы изогнулись. — Это все, что у тебя есть?

В моей груди раздался глубокий смешок. — Мы только начали, — протянул я.

Единственное, что ее выдало, — это расширившиеся глаза. Но упрямство также погубило Татьяну.

— Если только ты не хочешь отдохнуть, — пошутил я.

Она покачала головой, и мне пришлось подавить усмешку. Направляясь в ванную, я взяла чистую тряпку и намочила ее теплой водой. Потом я вернулся к ней и начал мыть ее розовую, набухшую киску.

Ее плечи напрягались каждый раз, когда я вытирал мокрой тряпкой ее бедра, а затем выбрасывал тряпку в мусорное ведро.

"Слишком грубая?" Я спросил ее.

Ее грудь поднималась и опускалась с каждым вдохом.

"Нет."

— Тогда в чем дело?

Ее глаза на секунду оторвались от меня, а затем снова вернулись ко мне. — Ты оставил свою одежду.

Я взглянул на себя. Мои брюки были расстегнуты, рубашка наполовину расстегнута. Я не помнил, чтобы делал это, хотя и неудивительно. Когда дело дошло до нее, весь мой контроль вылетел из комнаты, оставив меня голодным зверем.

— Хочешь, я разденусь? Я предлагал.

Она села и повернулась ко мне лицом, все еще обнаженная. Черт, ее сиськи были великолепны. Полная, грушевидной формы, с розовыми сосками, которые сведут с ума любого мужчину.

«Может быть, было бы лучше, если бы мы оба были голыми. Ты знаешь равенство и все такое.

Единственным свидетельством ее нервозности был румянец на ее шее.

«Я никогда не был сторонником равенства», — сказал я ей, поднимая ее с пола и усаживая на свой стол.

Раздвинув ее ноги, я любовался ее блестящей киской.

Мой.

Она была вся моя.

ТРИДЦАТЬ

ТАТЬЯНА

я

Пальцы Ильиаса были такими горячими на моей коже, что у меня по спине пробежала дрожь.

По правде говоря, моя задница болела и горела о прохладный стол из красного дерева. Но мне пришлось пойти и подразнить его.

Он наклонился и полез в свой ящик. Его улыбка стала ленивой, когда он вытащил черный ящик. Я с любопытством посмотрела на него, когда он поднял крышку. В шкатулке лежало украшение из золота и бриллиантов, предназначенное только мне. И все же что-то в этом заставило меня колебаться. Что за-

Нет, этого не может быть.

"Что это такое?" Я спросил.

Его ухмылка стала такой озорной, что мое сердце даже затрепетало. Когда Илиас улыбался, он был просто опасен для женского сердца.

«Анальная пробка».

Мой рот был открыт. Должно быть, он шутит. Выражение его лица говорило мне, что это не так. Темное похотливое выражение в его взгляде подсказало мне, что он настроен на это совершенно серьезно.

Я покачал головой. Затем, чтобы убедиться, что он понял, что это значит, я четко сказал: «Нет».

Константин сжал коробку сильнее. «Мне не нравится, когда ты мне отказываешь».

— Ну, крутая херня. Я недоверчиво покачал головой, глядя на нервы этого человека. Мы даже не были объектом внимания, и он сунул мне анальную пробку. «Привыкай. Ты не трогаешь мою заднюю дверь.

Темный взгляд Илиаса впился в меня, и я почувствовал, что он воспринял мое отрицание как личный вызов.

— Да, я, — протянул он.

— Нет, это не так, — усмехнулся я. «И что, у тебя случайно оказалась лишняя анальная пробка?»

Мой голос был пронизан ревностью, когда я думал о том, что Илиас делает что-нибудь с другими женщинами. Я мысленно ударил себя. Это была просто связь. Больше ничего. Не меньше.

«Я купил его для тебя и ждал подходящего момента, чтобы затронуть эту тему». Я покачал головой. Этот человек был сумасшедшим. Или, может быть, я был. Я вздохнул. Мы, наверное, оба были чертовски сумасшедшими.

«Это никогда не будет подходящим моментом, чтобы засунуть эту штуку мне в задницу».

Уголок его губ дернулся вверх, и мне пришлось побороть искушение наклониться и провести языком по его губам.

«Сейчас подходящее время», — протянул он, его голос был чистым обольщением. — И ты скажешь мне за это спасибо.

Я хмыкнул. Он не знал меня, думал ли он, что сможет убедить меня засунуть эту штуку себе в задницу.

«Какой я черт. Это конец." Я уже собирался соскользнуть со стола, когда остановился. Его улыбка никогда не дрогнула, но что-то темное и самодовольное мелькнуло в его глазах. Возможно, я мог бы сыграть это в свою пользу. "Пока не-"

Я ждал… и ждал. "Пока не?" — спросил он с высокомерным выражением лица. Мне потребовалась вся выдержка, чтобы не улыбнуться победоносно.

«Если только ты не скажешь мне, куда Саша полетел на твоем самолете», — сказал я, слова лились на одном дыхании.

— Садись ко мне на колени и наклонись.

"Нет." Его темный взгляд сузился на моем лице. Этому человеку очень не нравилось слышать слово «нет». — Сначала ты мне скажи.

— Ты думаешь, я бы тебя обманул.

Я пожал плечами. «Сначала информация, потом я наклонюсь».

Мои щеки покраснели, что было смешно. Я сидел голый на его столе, и такое простое слово заставило меня покраснеть.

«Россия», — сказал он, его глаза сверкали жаром, и у меня возникло ощущение, что это не имеет ничего общего с поездкой моего брата, а связано только с тем, что я наклонился.

«Где в России?» Я потребовал знать, хотя я предполагаю, что он отправился в наше родовое поместье. «Россия — чертовски большая страна».

«Я не спрашивал о подробностях», — ответил он, и самодовольная улыбка удовлетворения расплылась по его красивому лицу. «А теперь наклонись ко мне на колени и покажи мне свою задницу».