Шипы похоти (ЛП) - Уиннерс Ева - Страница 56

Действительно иронично.

Оба моих родителя были казнены из одного и того же пистолета.

Членом семьи.

Это не сулило ничего хорошего нашему будущему. Испорченная семейная динамика. Но это не имело значения, пока моя сестра и Татьяна все это пережили.

Все вокруг семьи Константина погибли. У Ислы были лучшие шансы выжить, сохранив фамилию матери.

Исла была невиновна. Нежный. Добрый.

В отличие от остальных из нас. Мы вдохнули и запустили насилие. Снова и снова.

Я почувствовал запах роз еще до того, как услышал стук ее каблуков по мраморному полу. Разум предупредил меня, чтобы я установил некоторую дистанцию между собой и блондинкой-ангелом. Я не прислушался к этому. Это было бы все равно, что заарканить течение и ветер — проигрышную битву.

Мы были как бензин и огонь, готовые создать бушующий ад. Вместе мы могли бы сжечь этот мир дотла.

Меня это остановило?

Бля, нет. Пусть мир горит, пока она со мной. Однажды я отказался от нее. Никогда больше, хотя я знал, что это плохо кончится.

«Мир сгорит, когда она узнает правду» , — шептала моя совесть. Татьяна не была из тех, кто прощает и забывает. Она была королевой, которая отомстила и улыбнулась, наблюдая, как злодей истекает кровью.

И все же я не смог удержаться в стороне. Учитывая, что чип где-то там, и опасность, преследующая ее, мне пришлось жениться на ней, и как можно скорее. Если бы к ней была приписана моя фамилия, она бы тоже оказалась под защитой Шипов Омерты.

Дверь распахнулась, и вошла Татьяна, покачивая бедрами, как будто намереваясь меня соблазнить. Спорный вопрос. Все, что ей нужно было сделать, это посмотреть на меня, и миссия выполнена.

«Что это за чушь насчет «подожди меня», а потом я больше о тебе даже не услышу», — поприветствовала она меня скучающим тоном, но в ее глазах сверкнули кинжалы.

«Госпожа Николаева, как приятно вас видеть», — поприветствовал я ее. Мой взгляд скользнул по ее черному платью Валентино или Шанель. Ей действительно пришлось отказаться от всего этого черного. Она выглядела в нем великолепно, но значение траура чертовски устарело. Единственным мужчиной, о котором ей следовало думать, был я.

— Чудак, — пробормотала она.

«Есть ли у вас еще какой-нибудь цвет, кроме черного?» Я расспрашивал ее, игнорируя ее оскорбления. Я видела ее в розовом и предпочитала ее в счастливых цветах.

Она закатила глаза, собираясь сесть напротив моего стола, но я цокнул языком, цокнув языком, останавливая ее. Я похлопал по точке перед собой.

«Сколько раз мне придется тебе говорить? Я не собака, — проворчала она, но все же пробралась ко мне. К моему большому удивлению. Как только она подошла ко мне, мой телефон завибрировал, и ее глаза метнулись к нему.

Ее задница прислонилась к столу, а передняя часть ко мне.

«Почему мой брат пишет тебе?» — спросила она, глядя на меня своими сверкающими голубыми глазами.

«Может быть, я ему нравлюсь».

Она хихикнула. "Я сомневаюсь в этом." Она запрыгнула на стол, затем скрестила ноги и оглядела комнату. «У вас здесь хорошее место».

"Спасибо."

— У тебя это не продлится долго, как только Василий пронюхает, что ты незаконно занимаешь его территорию.

Я откинулся на спинку сиденья, наблюдая за ней. Она была очень предана своим братьям. Ее семье и друзьям. Будет ли она верна мне?

«Ты должен защитить меня», — размышлял я.

Она усмехнулась, медленно покачивая своими длинными, стройными ногами вверх и вниз. — Почему-то я не думаю, что тебе нужна моя защита. Когда вы вернулись?"

Уголки моих губ приподнялись. Она говорила почти как преданная жена, жаждущая возвращения мужа. "Вчера вечером."

— Могла бы мне сказать, — заметила она, ее глаза все еще изучали каждый уголок помещения.

«Ты бы пригласил меня к себе и ждал бы меня обнаженной в своей постели?»

Она хихикнула. «Давайте не будем забегать вперед».

Знала она это или нет, но она была моей. Я просто позволил ей прийти к соглашению, но рано или поздно мое кольцо окажется у нее на пальце. Адриан уже покидал ее разум, и я бы выгнал его из ее сердца и души. Там было место только для одного арендатора.

Здесь нечего делиться, ублюдок.

— Так почему Саша тебе пишет? Я знал, что она не бросит это. Любопытство убило кошку и все такое.

«Ему нужен был самолет для побега».

"К?"

Я подумывал солгать ей какую-то долю секунды, но потом передумал. Саша нажил свой долг, больше ему ничего не было должно.

"Где-то." В конце концов я бы ей рассказал, но позволил бы ей поработать над этим.

Что-то мелькнуло в ее взгляде, и она скрестила руки на груди. Обхватив костяшки пальцев по обе стороны от нее, я наклонился вперед, вторгаясь в ее пространство. Она не сдвинулась ни на дюйм.

— Почему ты хочешь знать, где он?

Она пожала плечами. «Может быть, я хочу сорвать его медовый месяц», — категорически парировала она.

Ее золотые волосы ниспадали по спине, соблазняя меня прикоснуться к ним. Я поддалась, взяв прядь между кончиками пальцев.

«Разве тебе не нравится, какой будет его будущая невеста?» Я спросил ее.

Ее взгляд переместился на балкон, в ее глазах был отстраненный взгляд. Она тяжело вздохнула, но отвела глаза.

«Я не в восторге от того, что буду последней», — прошептала она.

Я взял ее подбородок между пальцами и заставил ее посмотреть на себя. "Объяснять."

"Нет."

"Да."

"Ты раздражаешь." Затем, словно подумав, что этого оскорбления недостаточно, она добавила: «Когда ты собираешься вернуться туда, откуда пришел?»

Меня охватило сардоническое веселье. — Я думал, ты только что отругал меня за то, что я не пришел раньше.

Она пожала плечами. «Нет, я отругал тебя за то, что ты не сообщил мне, что вернулся. Большая разница."

Я приблизил свои губы к ее, позволяя ее аромату наполнить мои легкие. — Перестань избегать моего вопроса.

Она моргнула, изображая растерянность. "Не уверен о чем ты."

«Ваш комментарий о том, что вы были последним. Что. Делал. Ты. Иметь в виду?"

В этих бледно-голубых тонах было так много света. Я мог целыми днями смотреть ей в глаза и ощущать покой, как никогда раньше.

Она тяжело вздохнула. «У него будут дети, своя семья. А я буду… Она сглотнула. «Может быть, мне нужно несколько кошек», — пробормотала она себе под нос.

Я поняла, что она боится оставаться одна. Всю свою жизнь, с тех пор как я стал свидетелем казни моей матери на моих глазах, я был один, прятался за стеной, которую мой отец построил вокруг нас. Но было одиноко. Даже с братом всегда было одиноко.

Ему нужна была моя сила, а мне… Ну, мне была нужна она. Всю свою жизнь я искал ее.

В какой-то момент я решил не создавать привязанностей. Моя сестра была первой, кто начал ломать мои стены. Невозможно было не создать связь, когда ты заботился о ребенке — менял подгузники, кормил ее, читал ее истории… только для того, чтобы тебя стошнило и пришлось делать все заново.

Но все это время я готовился к тому, что однажды она уйдет. Она выйдет замуж, родит детей, обретет свою жизнь и голос. На этот раз я буду готов. Я не был готов к утрате матери. Она была моей первой привязанностью, и ее жестоко стерли с лица земли. В глубине души я был уверен, что это произойдет снова.

Может быть, именно это и нашло отклик между нами с Татьяной, но я все время этого не замечал.

«Не заводи кошку», — пошутил я.

Она подняла брови. "Почему нет?"

«У меня аллергия на кошек».

Татьяна улыбнулась, а ее глаза озорно блестели. «Тем больше причин усыновить нескольких. Вы так не думаете?

Это была женщина, которую я знал. Это была женщина, которая захватила меня с первого мимолетного взгляда, и она даже не подозревала об этом. Я помнил тот день, когда заметил ее, как будто это было вчера. Оно жило в моей памяти, как мерцающий свет во тьме.