Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4 (СИ) - Молотов Виктор - Страница 24

— У большинства испытуемых эффект «Онкокура» был заметен уже через неделю. Но у них были предраковые состояния. То есть, фактически это были здоровые люди с факторами риска развития опухоли. Мы с вами будем следить за процессом более тщательно.

Я протянул Бьякуи одну-единственную упаковку «Онкокура».

— Всего одна таблетка, один раз в день, — объяснил я. — Лучше — утром, перед едой.

— Одна таблетка? — хмыкнул он, осматривая упаковку. — Да уж, после химии это звучит, как сказка.

— Главное, чтобы и эффект у него был тоже сказочный, — ответил я. — Отправляйтесь на обследования, Бьякуя-сан. В следующий четверг буду ждать вас на повторные анализы.

— На связи, Кацураги-сан, — кивнул он и покинул мой кабинет.

Я не привык доверять препаратам, как бы абсурдно это ни звучало. Будучи целителем, мне практически не приходилось ими пользоваться. А уж экспериментальными… Я слишком привык контролировать всё самостоятельно.

Но, если назначая обычные препараты, у меня создаётся впечатление, что я доверяю здоровье пациента другому врачу, то экспериментальные лекарства походили лично для меня на студентов-медиков.

На этом рабочий день не закончился. Вслед за троицей испытуемых в кабинет повалила толпа новых пациентов. Поскольку я теперь терапевт четвёртого ранга и отвечаю за отдел маркетинга, мне предстоит заново знакомиться со всеми больными, кто отныне находится под моей опекой.

К концу приёма я заполнил бланки протоколов врачебной комиссии. Бьякуя Шино уже давно не работал, а потому не нуждался в больничном листе. А вот для Кишимото Мицузане и Кушикабы Тэцуи мне предстоит открыть длительные больничные на весь срок испытаний. А открываются они через председателя врачебной комиссии Уёхару Ёсико.

Надеюсь, сегодня наш с ней разговор будет менее неловким. Ёкай — есть ёкай.

Однако, поднявшись на четвёртый этаж, я встретился с другим человеком, который жаждал моего внимания.

— Кацураги-сан, — главный врач Ягами Тэцуро подозвал меня к себе.

— Добрый день, Ягами-сан, — поклонился я.

— Добрый, — коротко ответил он. — Препараты уже раздали?

— Да, — кивнул я. — Как раз направляюсь к Уёхаре-сан, чтобы открыть больничные…

— Больничные подождут, — перебил меня он, а затем шёпотом добавил: — Как бы ни проходили испытания, препарат «Онкокура» должен показать настоящую эффективность. Уже с первых дней приёма.

Началось. «Онкокура» — единственное, что их беспокоит. И я могу понять, почему. Но менять результаты не намерен.

— Вы снова заладили… — вздохнул я.

— Вот, возьмите, — Ягами Тэцуро протянул мне конверт. — Это вам за работу. Аванс.

— Нет, Ягами-сан, — отодвинул от себя его руку. — Мне это не нужно. Мой пациент только сегодня начнёт впервые принимать таблетки. Ни о каких изменениях не может быть и речи.

— Через три дня на его повторных обследованиях должен быть виден прогресс, — сказал Ягами Тэцуро.

— Если препарат работает, он будет виден в любом случае, — ответил я.

— Вы не поняли, Кацураги-сан, — нахмурился Ягами. — Я и не сомневаюсь, что прогресс будет. Но мне необходимо конкретное число. Десять процентов. Уменьшение новообразования на десять процентов. Сотрудники лаборатории и отделения диагностики осведомлены. Они… Изменят заключения, если вы их попросите. Это вам ясно?

Как они могут требовать такие точные показатели⁈ Препарат может не подействовать сразу, а может и вовсе уничтожить опухоль за сутки. Откуда эта проклятая цифра?

— Не хотите брать аванс — ваше дело, — ответил Ягами Тэцуро и убрал конверт в карман. — Но выполнить моё поручение вы обязаны. Только попробуйте этого не сделать.

Ягами резко развернулся и пошагал в свой кабинет.

Я был в замешательстве. Не могу так поступить. Это не просто неэтично, но и опасно. Я рискую попасть под следствие, а пациенты…

Передо мной встал выбор.

Отчёт понадобится главному врачу уже в этот четверг. Договариваться с лабораторией и отделением диагностики нужно уже сегодня.

Сделаю всё по правилам — лишусь работы. Послушаюсь приказа Ягами Тэцуро — изменю своим идеалам.

Должен быть иной выход…

И стоило мне хорошенько напрячь мозги, как он тут же пришёл.

— Ну конечно… — улыбнулся я. — А вот и решение.

Я придумал гениальный план. Муторный в исполнении, но дающий гарантию, что я смогу правильно организовать исследования, не нарушить законы и не изменить своим принципам.

Ягами Тэцуро сказал, что заведующие лабораторией и диагностическим отделением в курсе, что терапевты будут обращаться с просьбой исправить заключения в обследованиях.

Десять процентов… Это число главный врач хочет видеть уже через три дня. А что, если я поступлю иначе? Сделаю двойную работу, но проведу сразу два клинических испытания на один препарат «Онкокура». Одну папку документов будут собирать с реальными анализами, а вторую — для главного врача.

И чтобы не рисковать, реальную эффективность препарата я изменять не буду. Чтобы получить эти десять процентов, можно поступить и другим способом. Изменить размер опухоли изначально. В папке с липовыми исследованиями подготовить результаты колоноскопии и других анализов, в которых опухоль будет больше, чем есть на самом деле. Тогда, приписывая эти десять процентов, суть сильно меняться не будет.

Придётся опять засиживаться допоздна, или брать ночные дежурства в стационаре, чтобы между двумя рабочими днями заниматься заполнением документации.

Главное — уговорить заведующих лабораторией и диагностического отделения. Руководителя лаборатории я уже знаю. Катобаяши Сёто. Адекватный мужчина, никаких проблем с ним возникнуть не должно. Насчёт отделения диагностики пока что ничего сказать не могу, но как раз от их сотрудников напрямую зависит то, как изменятся результаты обследований.

Изменить цифры в анализах крови — это ерунда. Плёвое дело. Другой вопрос — подбить заключения диагностов в протоколах инструментальных исследований. Но раз уж Ягами Тэцуро их предупредил, значит, они готовы к этому.

Тогда мне только остаётся заскочить к Уёхаре Ёсико, а после приступать к делу.

Ягами Тэцуро, ты получишь свои десять процентов. Только никакого толку от них не будет. Если я пойму, что «Онкокура» не работает, в конце месяца я отправлю в Ямамото-Фарм и в Министерство Здравоохранения настоящий отчёт. И будь что будет.

Я прошёл в кабинет Уёхары Ёсико. У меня создалось впечатление, что женщина вместо работы занимается оригами. Тоже, между прочим, искусство, имеющее японские корни.

Но — нет. Уёхара резала чью-то амбулаторную карту.

— Какие люди, Кацураги-сан, — хмыкнула она. — Тоже притащили мне горы протоколов на врачебную комиссию?

— Всего два, Уёхара-сан, — кивнул я. — Не постесняюсь спросить, а что это вы делаете?

— А вы как думаете? — выпучила глаза она. — Ваш коллега Савада Дэйчи после длительного пребывания на дежурствах в стационаре, наконец, вернулся к своим рабочим обязанностям. А по моему мнению, лучше бы он там и остался… Он будто надо мной издевается! Все инвалидности, протоколы врачебных комиссий переполнены редкостной… белибердой! — Уёхара Ёсико явно решила смягчить своё высказывание. — Приходится всё это вырезать.

Да уж, особые отношения между Уёхарой и Савадой я помню хорошо. Савада Дэйчи до ужаса боится заместителя главного врача, а она на дух не переваривает Саваду.

— Вы делаете двойную работу, — подметил я. — Почему бы вам не вернуть протоколы Саваде и не позволить ему исправить всё самостоятельно?

— Ох, — вздохнула Уёхара, украдкой взглянула на меня и загадочно улыбнулась. — Да я же прекрасно понимаю, Кацураги-сан, сколько работы лежит на терапевтах. Так, я вас хотя бы немного разгружаю. Хотя конкретно вы обычно приносите мне только качественно оформленную документацию.

— Вот, кстати, и она, — я положил на стол распечатку карт Кушикабы Тэцуи и Кишимото Мицузане. — Клинические испытания. Больничные на пятнадцать дней.