Мартышка для чемпиона (СИ) - Алекс Коваль - Страница 19

— Какого…? Откуда ты…?

А мне вот ни капельки не стыдно!

Даже когда те самые капельки своего удовольствия на губах парня вижу — не стыдно.

Мне забавно. Наблюдать, как вытягивается физиономия Бессонова, пока медленно до его мозга доходит, кому он тут сейчас так усердно… ну, вы поняли.

Отдышавшись, хрипло смеюсь:

— Марта Марковна Фомина, — спрыгиваю с гарнитура, приземляясь на ватные ноги. — Сестра жены вашего капитана, — одергиваю футболку и улыбаюсь, — приятно познакомиться, Арсений! — тяну за края футболки, делая неуклюжий реверанс.

Взгляд Бессонова в этот момент никаким описаниям не поддается. Это ядерная смесь из бешенства, паники и удивления. На какое-то короткое мгновение я не на шутку начинаю беспокоиться: как бы его глаза сейчас не выскочили из орбит, а бедное отмороженное сердечко не лопнуло, как мыльный пузырь.

Арсений проходит по мне ошарашенным взглядом. Настолько внимательно, будто за без малого неделю знакомства первый раз видит. Отступает на шаг. Или, скорее, его, слегка покачнув, ведет. И в неверии качает головой, растрепав пятерней шевелюру. Нервно. Еще и еще раз. Тянет возбуждающе:

— Бля-я-ять, Фомина… ну, конечно!

— Аха. Начинается на «фо» заканчивается на «мина», — ехидно подливаю масла в огонь. — Фо-ми-на.

— Ремизов меня прикончит…

— Поправочка: сначала кастрирует, а потом прикончит.

— …если узнает, что я трахнул младшую сестренку его жены — мне пздц!

— Четыре раза! — показывая четыре пальца, а то вдруг у парня плохо со слухом. — И это только сегодня, кстати. Но! Если ты меня покормишь, то четыре моих оргазма вполне могут стать смягчающими обстоятельствами твоего смертельного приговора. Обещаю, я попрошу Ярика убить тебя быстро, чтобы ты сильно не мучился, — улыбаюсь самой невинной улыбкой, имеющейся в моем арсенале.

Ответом мне становится жалобный скулеж, который, полагаю, означает много разнообразных и крайне нецензурных слов.

Хах.

Это страйк, самоуверенный засранец!

Мой желудок в раю.

Я в раю.

Сейчас случится новый оргазм, только на этот раз исключительно гастрономический!

Я подцепляю деревянными китайскими палочками удон (прим. японская лапша) и с довольным мурчанием всасываю губами пшеничную ленточку в рот, блаженно закатывая глаза. М-м-м! Обильно политая сладким соусом терияки лапша просто тает на языке. Этот WOK-ресторан — космос. Мало того, что с момента заказа до приезда курьера прошло всего тридцать минут, так еще и готовят, как боженьки! Никогда не ела ничего вкуснее.

В чем, в чем, а в доставке этот хоккеюга толк знает.

Я удобнее перехватываю картонную коробочку и тянусь свободной рукой за бокалом, стоящим на журнальном столике. Делаю глоток, смачивая лапшичку в желудке красным винцом, и поистине чувствую себя в этот момент победительницей по жизни. Красок в ощущение моего превосходства немало добавляет и подозрительный взгляд сидящего рядом со мной на диване молчаливого Бессонова. Уперевшись локтями в колени, парень провожает взглядом каждый мой вздох и улыбку, с каждым разом хмурясь все сильнее.

А мне нравится.

А я та еще зараза.

Он бесится, а я кайфую.

Издевательски улыбаюсь парню и чокаюсь своим бокалом о его бокал, который все так же нетронутым стоит на столике:

— За тебя!

Ответом мне служит прицельный выстрел взглядом в висок. Если бы у этого засранца были способности к телекинезу, больше чем уверена, он бы уже телепортировал меня прямо с диваном в окно. Полет был бы занимательным. С двадцать первого-то этажа! С этого этажа, кстати, кое-что еще занимательно — вид на город. Но последним у меня не то, чтобы было много времени полюбоваться. А жаль.

— Если ты пытаешься запугать меня взглядом — у тебя не получается, — подмигиваю и ставлю бокал на место. Усаживаюсь по-турецки, отчего футболка хозяина квартиры (но не положения — запротоколируем!) задирается, максимально оголяя ноги.

Арс это замечает. Вздыхает, качает головой и снова ерошит пятерней свою шевелюру. Еще пару таких движений, и его волосы точно начнут выпадать. Настолько нервно он их теребит. Опасно взмахнув своей коробочкой с лапшой, Бес бросает:

— И все-таки я поверить не могу, что ты — это реально ты! И что ты это от меня скрыла!

— Я — это реально я. И я ничего не скрывала. Я сама узнала, кто ты такой только на игре в понедельник. Ава меня потащила за Ярика поболеть.

— Ремизов меня убьет, — очаровательно сокрушается парень. — Я труп. Я буду кормить рыб в ближайшем пруду.

— Вероятно, — поддакиваю злобно я, подцепляя новую лапшичную ленту.

— И я совершенно не ощущаю твоего мне сочувствия!

— Да я вообще по части “сопереживания” не очень. Но могу дать совет, если хочешь.

Арсений молча разводит руками, мол, интересно, какой?

— Не стоит умирать голодным.

— Издеваешься?

— Беспокоюсь. Тебя за твое вранье, вероятнее всего, сошлют в ад. А там, я больше чем уверена, с разнообразием в меню — проблемка. Наверняка в таком жарком местечке подают исключительно острое и жирное, что просто фаталити для желудка. А ты же не хочешь вечность гореть с больным желудком? З — забота, Бессонов. У— учись.

— И — идти ты на хрен, Марта!

— Ну, как знаешь.

— Стой. Что? — шипит Арс, запоздало догоняя уходящий мыслительный состав.

— Что?

— Ты сказала “мое вранье”? Когда это я тебе наврал?

— А-а, это. Напомнить тебе, что ты представился туроператором? Ни слова про хоккей! Хотя я сказала, что терпеть не могу этот вид спорта и все, что с ним связано.

— Ты сама решила, что я путевки продаю!

— Да, а ты поддержал меня в моем заблуждении, чтобы бессовестным образом соблазнить и развести на секс…

— Кто кого еще развел…

— Так что в нашей паре ты определенно большее зло! — договариваю, пропуская Арсения слова мимо ушей.

— А ты просто…

— И ты первый начал! — перебиваю, тыча палочками в сторону парня.

— Если так разобраться, то первая начала ты, — щиплет меня за ногу негодяй. — Кто представился чужим именем? Да какая ты на хрен Маша, блин! Тебе оно даже не идет!

Переиграл и уничтожил. А этот гад не только детородным органом и записной книжкой с номерами ресторанов хорошо владеет, но и языком. И это я не в смысле… Вы поняли. Хотя, у нас тут не кружок монахинь. И в этом смысле у него с языком тоже все круто!

— То-то же, — кивает Бессонов, по-своему интерпретировав мое молчание. — Так что мы и в аду будем гореть вместе. В соседних котлах. Шах и мат, Царица, — хватает свои деревянные палочки, с остервенением тыча ими в коробочку с лапшой, запуская в рот полпорции сразу.

Вот это аппетит!

Какое-то время жуем молча. Я искренне наслаждаюсь вкуснейшим ночным ужином, ни капли не смущаясь своих недюжих аппетитов. Ибо перед кем тут красоваться? Я замуж за Бессонова не собираюсь, чтобы перед ним тут в “девочку” играть. Бессонов же явно что-то кубатурит в своей голове, активно работая челюстями.

В конце концов, когда в моей коробочке заканчивается лапша с курочкой, я жалобно вздыхаю, поскребав палочками по дну. Говорю:

— Ладушки, предлагаю сойтись на ничьей, — отставляю пустую посудину.

— А у нас что, было какое-то соревнование? — оглядывается Арс.

Я не отвечаю. Просто потому, что замечаю в коробке парня жирную, здоровую, аппетитную креветку, от вида которой мой рот наполняется слюной. Прикусываю губу и… не удержавшись, ныряю своими палочками в порцию лапши Арса, стаскивая морскую тварь.

Бессонов возмущенно «крякает», отодвигая коробку от меня подальше. Поздно. Креветка уже у меня, и я тут же закидываю ее в рот, чтобы не отобрал. Ам! Жую и улыбаюсь, что должно быть смотрится жутковато.