"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Денисова Ольга - Страница 45

— Я сам приготовил тексты. Для устойчивой репутации предсказателя нужно три-четыре верных пророчества на коротком промежутке времени и три-четыре долгосрочных. Начнем с предсказания смерти Ламиктандра. И она воспоследует… Как только слух о предсказании дойдет до Афрана. Или хотя бы до Храста. Вот, послушай:

— Ну как? — самодовольно спросил гость.

— Для полоумного Танграуса, наверное, неплохо, — ответил хозяин.

Зимич нашел стихи довольно безвкусными.

Драго Достославлен пробыл в гостях всего сутки, и рано утром, еще затемно, хозяин повез его в Хстов на санях — нечего было и думать о путешествии по зимнему лесу пешком. Зимич так и не спросил, откуда он прибыл, как оказался на рассвете возле одинокой избушки посреди леса, вдали от дорог. Словно свалился с неба. Что это за загадочная Славлена, по которой так скучает Айда Очен? Где этот город Храст, населенный могущественными мрачунами?

Вопросы мучили Зимича, и он даже знал на них ответ, расставляющий все по своим местам, но этот ответ его не устраивал — слишком был прост и неправдоподобен. Он не верил в злых духов, пробирающихся в этот мир, чтобы его уничтожить. Но если бы колдун остался в живых, Зимич пошел бы к нему еще прошлой ночью…

Он читал, сидя на кухне у окна, и даже за едой не откладывал книгу в сторону. Стёжка весь день хлопотала по дому и лишь вечером садилась за вышивание, и вышивка ее ничем не отличалась от той, которой женщины Леса украшали одежду своих мужей. Да и хозяйство она вела так, словно ее учил этому не Айда Очен — человек прогрессивный и начитанный, — а простая деревенская баба.

На второй день отсутствия хозяина, после завтрака, Зимич вдруг увидел Стёжку в окно — он был уверен, что у нее есть какие-то дела на дворе, и не замечал, зачем и почему она снует туда-сюда, хлопая дверью. Но тут удивился: лесная дева шла на широких лыжах с закинутым за плечо охотничьим луком. Вот уж кто точно не мог научить ее охотиться — так это хозяин! Зимич помнил «охоту на волков» вечером третьего дня и не сомневался, что Айда Очен не умеет держать лук в руках. Стёжка же стояла на лыжах уверенно и лук повесила за спину так, как это делали опытные охотники.

Зимич не нашел ничего странного в том, что вернулась она с двумя куропатками, привязанными к поясу, — всего через два часа, еще засветло.

— Ты что, ходила на охоту? — спросил он, когда Стёжка, почистив лыжи, вошла в дом.

— Свеженького захотелось, — кивнула она, улыбаясь, — надоела строганина. Курочки тепленькие еще, как раз к обеду зажарю. Хочешь?

Зимич кивнул. Если в загадочной Славлене не живут охотники, где девчонка этому научилась?

— Послушай, а Айда на самом деле твой дед? — спросил он, когда Стёжка разделась и принялась щипать добычу, откладывая пух в одну корзинку, а мелкие перья — в другую.

— Конечно! — ответила она невозмутимо.

— А родители твои?

— Они умерли. Давно. Года три уже прошло. Деда меня к себе забрал. Я и не знала, что он жив, татка ничего о нем не говорил. А когда они умерли, он приехал их хоронить. И меня забрал к себе.

Стёжка говорила невозмутимо, не прерывая своего занятия, словно и не о смерти родителей шла речь, — дитя Леса, со спокойной верой в то, что смерть лишь уход за широкую реку в мир, где в лесах не переводится зверье, а лето длится дольше зимы… Ее не коснулись мудрствования храмовников об устройстве царства смерти — она не знала, что такое «царство».

— От чего они умерли?

— От моровой язвы. Тогда много кто умер. Вся деревня почти.

— А почему ты решила, что он твой дед?

— Он сам мне это сказал. Ведь не стал бы он меня обманывать, правда? Зачем ему лишний рот?

Зимич не сказал ей о том, что подумал, — не расстраивать же, право, Стёжку тем, что «внучку» завести проще, чем найти в Лесу прислугу. Если бы он не пил столько времени без просыпа, то давно разобрался бы, кто такой Айда Очен. И спросил бы об этом колдуна. Теперь колдуна нет и спросить некого. Конечно, к лету охотники найдут другого колдуна, но он будет молод и не так мудр, как старик.

Ни в одной из книг по географии, которые Зимич выбрал в библиотеке хозяина, не нашлось ни Афрана, ни Храста, ни Славлены. И, конечно, пролистать всю библиотеку в поисках Ламиктандра, которому грозила опасность, Зимич не мог. Да, за три года многое изменилось, и не исключено, что весь Хстов знает этого новоявленного Ламиктандра в лицо. Но что-то подсказывало Зимичу, что это не так.

Две книги в библиотеке привлекли его особое внимание. Одна из них называлась «Добрые вести», и Зимич отложил ее, вспомнив слова Драго Достославлена о том, что «грядет эпоха добра». А вторая… Зимич целый час читал ее, подобравшись к окну библиотеки, пока сумерки не сгустились настолько, что стало не разобрать букв. Она называлась загадочно: «Чудовища Исподнего мира, их повадки, природа, происхождение, общее число, а кроме того некоторые соображения о приручении и использовании их на благо людей» — и была написана от руки. Написал эту книгу магистр славленской школы экстатических практик, систематизатор ортодоксального мистицизма, основатель доктрины интуитивизма и концепции созерцания идей Айда Очен Северский. На первой странице книги был нарисован обыкновенный трехглавый змей.

— Стойко, — робко позвала Стёжка от двери библиотеки, — ты слышишь?

— Слышу, — отозвался он и оторвал взгляд от книги.

— Пойдем на кухню, а то совсем темно. А деда не велит жечь тут свечи.

Книга была скорей научным трудом, чем просто описанием «чудовищ»: магистр славленской школы собирал сказки охотников, анализировал результаты многолетних наблюдений, как чужих, так и собственных, обрабатывал рассказы тех, кто видел змеев и кто сражался с ними. Отдельный раздел исследовал происхождение «чудовищ» и их численность. Такой кропотливый и обоснованный труд мог бы украсить и университетскую библиотеку! Что же это за загадочная Славлена, из которой прибыл в Лес столь блестящий ученый муж?

Стёжка так жарко натопила печь, что на кухне со лба текли капельки пота.

У змеев не было самок. Магистр славленской школы предполагал, что чудовищ порождают сгустки сил Исподнего мира. Некоторые особи обыкновенных змей, особенно рожденных с двумя и тремя головами, способны накапливать вокруг себя силу, которая служит им щитом и позволяет жить столетиями. На определенной ступени развития змей начинает сбрасывать избыток этой силы в виде молний, подобных небесным. Но наибольший интерес для науки представляют змеи, появившиеся в результате превращения в них людей. Сгусток силы, окружающий змея, не исчезает в момент его гибели и переходит к убившему его человеку. Если змей был убит группой людей, этой силы не хватает на перевоплощение каждого из них, но приносит племени мудрость и неуязвимость — до тех пор, пока сила не рассеивается с годами. Возможно, она снова собирается в крупные сгустки и порождает новых — молодых — змеев.

Попытки приручить змеев никогда не заканчивались успехом. Как и все рептилии, змеи не испытывают привязанности к своим кормильцам и не вырабатывают привычек, свойственных другим животным, при этом являясь смертельно опасными чудовищами, способными уничтожить «хозяина» одним взмахом хвоста или ударом головой, не считая разящих молний. Однако умелое обращение и знание природного характера змеев позволяет совершать над ними некоторые манипуляции, полезные для хозяев. В истории Исподнего мира были примеры использования змеев в военных походах и для устрашения толпы. И хотя примеры эти скорей легендарны, автор сего труда видит необходимым для себя написание следующей книги, повествующей о том, как управлять змеем, не приручая его, а также о других способностях змеев, выходящих за рамки представлений современной науки.