Цивилизация людоедов. Британские истоки Гитлера и Чубайса - Делягин Михаил Геннадьевич - Страница 16

Ньютон соединил вместе математические, астрономические и механические открытия века.

Его описание Вселенной не требовало исправлений в течение целого века, а физика продолжала работать до века Эйнштейна. “Принципы” были признаны произведением искусства. В отличие от Галилея, вокруг Ньютона поднялась шумиха. Он был избран членом Королевского общества.» [16].

Таким образом, к моменту обострения денежного кризиса авторитет Ньютона был исключительным: он являлся самым уважаемым и известным из живущих ученых не только Англии, но и всего тогдашнего мира.

Ключевая проблема тогдашнего денежного обращения была предельно простой: кому придется платить за замену порченой монеты на полновесную? В прошлую перечеканку, произведенную в XVI веке, казна брала на себя исключительно расходы непосредственно по перечеканке монет, а сами они обменивались по весу, то есть по стоимости сданного серебра.

Это представлялось совершенно логичным и, более того, справедливым: государство не должно платить за нарушения закона подданными, а с другой стороны – раз в нормализации экономики заинтересовано прежде всего общество, то и платить должно именно оно. Однако прошлая перечеканка обернулась подлинным разорением англичан: после обмена человек получал в 1,5–2 раза меньше, чем сдавал, – а долги и налоги оставались прежними. В результате обобранное население с удвоенной энергией бросилось портить уже новую монету.

Революционное решение Ньютона, поддержанное Монтегю, заключалось в полной оплате перечеканки правительством: деньги менялись по номиналу, и даже обрезанные до половины (а то и больше) своего веса шиллинги обменивались государством на полновесную новую монету «один к одному». Уже в конце 1695 года парламент принял закон, потребовавший в течение месяца сдать в казну всю старую (до 1662 года выпуска) наличность – монеты ручной чеканки [24, 141, 166].

Принципиально важно подчеркнуть, что Великая перечеканка, как и большинство других фундаментальных общественных преобразований, отнюдь не была чем-то заранее спланированным и затем в точности, по подготовленному и тщательно разработанному графику исполненным. Её принципы рождались в хаосе не только интеллектуальных мук, но и отчаянной борьбы за власть, и жестокая политическая борьба кардинально изменила её характер прямо в ходе её реализации.

На первом этапе, перед рождеством 1694 года, король подписал указ о том, что изготовленные вручную (и потому систематически подвергавшиеся обрезке и фальсификации) деньги не будут приниматься по их номинальной стоимости с июня 1695 года. «Указ переносил все тяготы реформы с буржуа на бедных людей. Ведь новая монета входила в обращение через правительственные платежи, а изъятие старой монеты… проводилось посредством правительственных налогов и займов. Участвовать в них могли только богатые люди: те, кто платил прямые налоги, кто получал жалованье. Только они могли заменять свои неполноценные деньги по номинальной стоимости. Бедняки же были вынуждены продавать серебряные деньги на переплавку, теряя пятьдесят процентов» [28].

Таким образом, первоначально предполагалось провести перечеканку за счет основной массы населения, – так же, как это было сделано в XVI веке (принципиально новым было лишь пресечение возможности фальшивомонетничества за счет достижений технологического прогресса), предоставив возможность избежать потерь только обеспеченной части общества. Это вполне соответствовало людоедскому характеру раннего английского капитализма, однако вызывало брожение в обществе и, что в целом учитывалось тогдашним руководством Англии, не стимулировало развитие экономики расширением внутреннего спроса.

Насколько можно судить, именно Ньютону принадлежит основная заслуга в коренном изменении принципов Великой перечеканки (благодаря которому она, собственно говоря, и стала «Великой»): в стимулирующем спрос, а значит, и экономику в целом распространении обмена денег по номиналу с высших слоев общества на всех, у кого имелись деньги, без какого бы то ни было исключения.

Обмен обошелся в 2,7 млн фунтов стерлингов – почти полтора тогдашних годовых доходов казны[36], основную часть которых пришлось спешно одалживать у английских и голландских банкиров и купцов (впрочем, с удовольствием пошедших навстречу в силу кровной заинтересованности в стабильности английской валюты).

Стоит отметить, что до Великой перечеканки Чарльз Монтегю прославился своей прогрессивностью и гуманностью, решительно отказавшись от восстановления налога на печные трубы (введенного в 1660 году и отмененного в 1684-м после вызванного массовым отказом от них домохозяев Лондонского пожара) в пользу введения налога на окна (из-за дороговизны стекла являвшегося, по сути дела, налогом на богатых). «Чтобы оценить смелость реформаторов, можно вспомнить, что… в 1992 году. Гайдар заявил, что компенсация обесцененных вкладов потребует суммы, равной доходу бюджета за 6 кварталов. Величина… произвела на депутатов огромное впечатление, но именно такую сумму государство выплатило англичанам в конце XVII века» [53].

Перечеканка монет за счет государства оказала мощное стимулирующее воздействие на внутренний спрос и, что не менее важно даже для узко понимаемого экономического развития, предельно убедительно продемонстрировала справедливость новой власти: она пошла на серьезный риск и обременила себя значительными дополнительными долгами, но не стала наказывать всё общество за ошибочную политику своих предшественников (даже ценой фактического прощения огромного количества так и оставшихся не разоблаченными и, соответственно, не наказанными мошенников).

Логично, что автора идеи назначили её исполнителем (как столетия спустя сформулировали в нашей стране, «инициатива наказуется исполнением»). Возможно, при назначении Ньютона сыграло ключевую роль и то, что, несмотря на славу, он жил весьма скромно (после уплаты налогов, покупки научного оборудования и книг на жизнь ему оставалось, по оценкам, 500–1000 фунтов стерлингов в месяц в ценах 2018 года [111]), болел[37], – и высокопоставленные друзья совершенно искренне полагали, что нашли ему синекуру[38].

Однако благодетели, как показала практика, имели весьма превратное представление о характере великого ученого, из-за которого (в сочетании с тогдашними историческими обстоятельствами) результат этого назначения оказался диаметрально противоположным их ожиданиям.

Обмен денег, едва начавшись, был сорван (что вынудило впервые в Европе выпустить в обращение кредитные билеты), так как Монетный двор оказался попросту не в состоянии обеспечить чеканку нужного объема денег. Строго говоря, технически в тогдашних условиях это было невозможно в принципе, – однако ситуацию значительно усугубило полное разложение сотрудников, вызванное бездельем его директора Нила (связи последнего были так сильны, что отправить его в отставку, пока он не умер, оказалось попросту невозможно, и поставить на его должность Ньютона удалось только в 1699 году [28]). В Монетном дворе царили пьянство и воровство; нормой были дуэли; дело доходило до продажи фальшивомонетчикам чеканов, используемых для изготовления монет.

Немедленно после назначения хранителем Монетного двора (должность, в тот момент вообще не предусматривавшая каких бы то ни было властных полномочий), Ньютон сумел добиться от парламента в прямом смысле слова диктаторских прав вплоть до создания своих собственных тюрьмы и сыскной полиции[39], а также получения прокурорских полномочий [24] и статуса Главного обвинителя короны по финансовым преступлениям[40] [111].

Опираясь на эти полномочия, великий ученый в кратчайшие сроки развернул подлинную войну с фальшивомонетчиками (в 1696–1699 годах он потратил на их поиски и доказательство их вины более 626 тогдашних фунтов только личных денег, что превышало его годовую зарплату, – разумеется, без учета его доходов от вновь отчеканиваемой монеты) и добился осуждения более ста и казни 28 из них.