Чисто убойное дело - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 43

– Ты сам-то в это веришь? – глухо спросила Яна через тряпку. – Кому тут надо с нами разговоры разговаривать? И о чём?

Разговоры затихли.

И тут машина остановилась, резко колыхнув всех, кто в ней находился. Звякнули замки, заскрежетала открывающаяся дверь. Мешки с них снимать не спешили. Яну грубо выволокли из машины, протащили по снегу и бросили на бетонный пол. Только после этого сняли мешок. Она отчаянно заморгали, из глаз побежали слёзы, но вытереть их Яна не могла. Она посмотрела вокруг.

Помещение напоминало большой ангар, совершенно пустой и гулкий. Под потолком тусклая лампа. Воздух затхлый. Сильно пахло бензином. Яну прислонили спиной к стене. Головко и Аксиньи рядом не было.

Перед ней стояли трое – Ольга, ее управляющий Эдуард и, по-видимому, охранник: здоровенный плечистый мужик с пустым каменным лицом.

Ольга кивнула охраннику и тот мгновенно поставил ей раскладной металлический стул. Ольга опустилась на него с достоинством. На лице ее читались злорадность и удовлетворение – наконец-то ее соперница была в ее руках!

Яна сидела перед ней, связанная по рукам и ногам, с растрёпанными волосами и мокрыми от невольных слёз глазами.

– Ну, Яночка, привет! – скривив ярко накрашенные губы, произнесла Федосеенко. – Вот мы и свиделись. При странных обстоятельствах, ты не находишь? – Она прикусила нижнюю губу. – Вот до чего довела тебя твоя способность влезать туда, куда не следует. Попросту говоря, совать нос в чужие дела. Выглядишь ты ужасно, уж позволь мне это тебе сказать. Право слово, не как добропорядочная мать семейства. Колготки порваны, коленки ободраны, лохмы всклокочены… Ну чистая ведьма! Да еще и волосы непонятного цвета. Ты зачем их выкрасила-то? Совсем с ума спрыгнула? Под девочку косишь? Ты в зеркало посмотри, скоро внуков будешь качать, а всё туда же. – Ольга уселась поудобнее и закинула ногу на ногу. – Всё никак не угомонишься? А ведь пора, пора… Ну, ничего, я тебе помогу, да и твоим дружкам тоже. Хватит, отпрыгались! Надоели вы мне, вечно путаетесь под ногами. А ты, Цветкова, особенно. Прими как должное – Мартин мой и только мой! Разве можно променять меня на тебя? Это извращение какое-то. Я, конечно, мужчин понимаю: после сладкого иногда им хочется кислого или горького. Так вот с тобой именно такой случай.

– У нас дети, – прошептала Яна.

– Не дети, а один ребёнок. Второй не его. Да если вдуматься, то и первый тоже, наверняка, не от него.

– Тебе-то откуда знать? – огрызнулась Яна.

– Да, ладно, не хорохорься! Всё равно его тебе больше не видать. Он мой и только мой, понятно?

– Я бы не стала так серьёзно это утверждать.

– А то что? Что ты теперь можешь со мной сделать? А-а, ничего! То-то! А вот я с тобой могу сделать всё, что мне заблагорассудится… – Глаза у Ольги налились кровью от ненависти. – Например, задушить собственными руками, – и она протянула к Яне руки с ярким маникюром, словно собралась сдавить ей горло.

Яна невольно вжалась в стену.

– А тебе не кажется, что это Мартин сам решать должен, – твёрдо сказала Яна. – С кем ему быть, а кого ко всем чертям послать?

– Да что мужики решают? Кто и куда их поманит, туда и идут. Даже такие, как Мартин, – хмыкнула Ольга. – Мы в последнее время с Мартином неразлучны – рестораны, театры, светские вечеринки и… упоительные ночи! – Она бросила победный взгляд на поверженную соперницу.

«Да она совсем на нём помешалась! – пронеслось в голове у Яны. – Сбрендила на Мартине, вот и несёт невесть что!».

– Развяжи меня, – попросила она. – Руки и ноги затекли.

– Ничего, потерпишь… – прошипела Ольга, победоносно глядя на Яну. – Уже недолго осталось. Скоро тебе и твоим дружкам будет легко и спокойно. Там… на небесах! Хотя я бы с удовольствием отправила тебя в Ад.

– Я на небеса не тороплюсь, у меня и на Земле дел полно.

– Надо было об этом раньше думать. Твоё время, дорогуша, кончилось. Лучше помолись.

Яна вспыхнула:

– Кто бы говорил об Аде? Ты – убийца! У тебя руки по локоть в крови!

Ольга засмеялась, откидывая голову назад и показывая ровные острые зубки:

– Фантазия у тебя, Цветкова, больно буйная! А ты докажи! Что? Нет у тебя доказательств? Ну и молчи в тряпочку!

– Ты убила Настю Тиохину?

Ольга перестала смеяться.

– Это еще кто такая? Не знаю я никакую Тиохину. Что за бред?

– А имя Аглая Алмазова тебе знакомо?

Ольга взмахнула длинными ресницами.

– Что-то не припоминаю. У меня много народу работает. Я всех помнить не обязана.

– Ты не можешь ее не помнить. Ты притворяешься.

– Да даже если и помню, то что с того? Причём тут какая-то Настя Тиохина?

– Ты знала Настю под именем Аглая.

– Боже, как интересно! – хохотнула Ольга. – И что с того? Просто бразильский сериал.

– Так ты ее всё-таки помнишь?

– А если помню, то что? Дрянная девка была, непослушная. Я ей деньги платила, а она выкобенивалась – спать с клиентами не желала, до скандалов дело доходило. Пришлось ее поучить как следует.

– Ты убила ее!

Ольга поморщилась:

– Да никто ее специально не убивал. Больно надо! Врезали пару раз, а она брык – и коньки отбросила. Сама виновата, не нужно было выкоблучиваться. Не хотела в зале работать, так должна была в подвале всех подряд обслуживать.

– Это что, сексуальное рабство?

– Ты телевизионных программ насмотрелась что ли? Они любят такие темы. Какое, на фиг, рабство? Просто нужно было Аглае отработать все потраченные на нее денежки.

– Но она же умерла!

– Случается в жизни и такое. Убийство по неосторожности – слышала такой термин?

– Ты убийца!

– Да прекрати ты! Затвердила «убийца, убийца…» Никого я сама не убивала. Поучили дуру, чтобы больше не нарывалась, только и всего.

– Зачем тебе, Ольга, всё это надо? У тебя же вполне легальный бизнес.

– Да, легальный. Но наркотики, камушки и валюту никто не отменял.

– Почему ты мне об этом рассказываешь?

– Да потому, что ты уже не сможешь это никому рассказать. Ты что, не поняла? Тебе конец, Цветкова! – Ольга улыбнулась и у нее на щеке появилась симпатичная ямочка.

Яна вздрогнула:

– Ты не посмеешь!

– А кто мне запретит?

– Неужели ты думаешь, что Мартин простит тебе мое убийство и спокойно продолжит жить с тобой? Ты же его знаешь! Отпусти нас!

– А кто сказал тебе, что Мартин узнает? Я же не дура. Я буду рядом с ним, а ты исчезнешь, испаришься из его жизни. От тебя и следа не останется. Я выйду замуж за Мартина, заберу и воспитаю твоих детей… Завладею твоим имуществом.

Яна вздрогнула, но промолчала.

– Они будут называть меня мамой…

– Ты чудовище, Ольга! Мерзкая отвратительная гадина!

– Я тоже о тебе хорошего мнения, Яночка, – хмыкнула Федосеенко. – Ладно, пора кончать этот концерт. – Она встала.

Но Яна задала еще один вопрос:

– Скажи, как труп Насти… то есть Аглаи, оказался в машине?

Ольга пожала плечами:

– Ну, это совсем просто. Тимофей Мотов помог. Он же любил меня без памяти. Впрочем, как и все остальные. Все ваши галлюцинации – это его рук дело. Ловко он подстроил, правда? И второй труп сунуть в машину тоже он предложил. Замечательно получилось, я хохотала до слёз, честное слово! Еще вопросы есть? Ах, да! Ты просила наладить дела в твоём Центре, шоу-программы и всё такое… Так вот, не волнуйся. В нашем с Мартином Центре всё будет хорошо.

– Отпусти отца, Аксинью…

– Извини, тут я бессильна. Отец твой умрёт вместе с тобой, а насчёт Аксиньи… Я подумаю, может быть она мне еще пригодится.

– Ты очень злая и жестокая.

– Жизнь такой сделала. Я же балерина, а балетные – люди лютые, коварные и жестокие. У балерины век короткий, поэтому у меня и детей нет. Я во многом себе отказывала, работала с утра до ночи. Пальцы ног постоянно сбиты, в крови. Балет – это преодоление через боль, через предательства лучших подруг и ненависть завистников. О моей жизни можно четырёхтомный роман написать! Ну да что я с тобой тот разоткровенничалась? Надоела ты мне. Пора! – Она махнула рукой. – Эдуард!