Чисто убойное дело - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 42

Следователь отрицательно покачал головой:

– Как-то не догадался. Не до того было.

– Тогда я пойду куплю булочку какую-нибудь и воду, а то кто знает сколько нам тут еще сидеть. Вот и ночной супермаркет рядом.

Ольшанский сказал:

– Ну и мне что-нибудь прихвати. Я тоже от булочки бы не отказался.

Яна вытащила сумку, порылась в ней и облегчённо вздохнула:

– Слава богу, карточку не забыла. Я мигом.

Она вышла из машины, хлопнула дверцей и скрылась за стеклянными дверями магазина.

Ольга Федосеенко вызвала к себе начальника собственной безопасности. Он вошёл и молча остановился около ее стола, ожидая, что она ему скажет.

Ольга внимательно посмотрела на него, встала с кресла и нервно зашагала по своему кабинету.

– Послушай, мне эта истории с девицей кажется весьма подозрительной. А тебе?

– Я сейчас просмотрел уличные записи видеонаблюдения и заметил, что около нашего клуба в последние дни останавливалась одна и та же машина. Чем-то она мне показалась подозрительной. Сам не знаю, интуиция что ли сработала…

Ольга улыбнулась:

– Она тебя еще ни разу не подводила, не так ли? И что дальше?

– Сегодня на этой машине приехала наша скандалистка – Аксинья.

– Ну и что тут подозрительного?

– Машина уезжала, а теперь снова стоит недалеко от входа. И там уже пару часов сидят двое.

– И что?

– Они никуда не выходят. Может, это наружное наблюдение?

– Ну так разберись! В чём дело? Я что, сама должна решать вопросы с охраной?

Начальник охраны коротко кивнул и вышел за дверь.

Ольга устало опустилась в кресло. Денёк сегодня выдался напряжённый, она устала. Ольга достала из стола бутылку коньяка и плеснула себе в стакан приличную дозу. Она всегда так снимала стресс.

Яна вышла из дверей магазина. В руках у нее был объёмистый пакет с продуктами. Не зная сколько еще придётся сидеть в машине, ожидая вестей от своих друзей, она решила затариться капитально.

Стуча каблучками по мёрзлому асфальту, она подошла к машине, где ожидал ее следователь, и, одной рукой придерживая пакет, другой открыла дверцу.

В тот же миг столб удушающего дыма ударил ей в лицо, и она закашлялась. Пакет выпал из ее рук и продукты рассыпались около колеса. Через пару секунд она пришла в себя и в кромешном дыму увидела упавшего на руль Ольшанского, потерявшего сознание. Яна вцепилась в него руками и попыталась вытащить из машины, натужно кашляя от раздиравшего лёгкие удушливого смрада. Тут она поняла, что следователь пристёгнут ремнём безопасности и, глубоко набрав в лёгкие воздух и натянув на рот и нос шарф, предприняла вторую попытку спасти Ольшанского, отстегнув на ощупь ремень.

Яна вытянула следователя из машины и опустила на землю около машины.

– Петя! Петя! Дыши! – звала она и тормошила приятеля.

Но тот не подавал признаков жизни.

Яна с отчаянием оглядывалась по сторонам, но ночная улица была пуста, никто не реагировал на ее отчаянные слабые крики. Она села рядом с неподвижным Ольшанским на асфальт и заплакала: «Только отошла на минуточку…» – всхлипывала она. Вдруг Яна услышала приближающиеся к машине быстрые шаги. Она вскочила на ноги и закричала, махая руками:

– Сюда! Сюда! Пожалуйста, вызовите «Скорую! Человек умирает! Помогите!

Ее подхватили чьи-то сильные и грубые руки.

– Тише, тише, красавица! И поможем и вызовем… Не кричи…

Двое мужчин крепкого телосложения подхватили ее с двух сторон и поволокли к служебным дверям клуба.

Один спросил другого, кивнув на Ольшанского:

– А с этим что?

– Да плюнь, он всё равно не жилец…

Яна сопротивлялась, как могла и даже лягнула одного похитителя ногой, но тот даже не охнул, только крепче прижал ее к себе. Они впихнули Цветкову в тёмный коридор, открыли какую-то дверь, и она оказалась лицом к лицу с хозяйкой этого ночного заведения Ольгой Федосеенко.

– Ну, здравствуй, Яна Цветкова… – сказала та, в упор разглядывая пленницу. – Давно тебя поджидаю, а ты всё крутишься вокруг да около. Что ты тут забыла, а? Что тебе вообще надо?

Яна молчала, сцепив зубы, как комсомолка на допросе. Казалось, еще пара слов, и она яростно плюнет Ольге в лицо.

Ольга словно поняла ее настроение и коротко кивнула охранникам:

– Убрать ее. Всё равно сейчас от нее толку ноль.

Яну дёрнули за руку, она повернулась и тут же получила такой удар по голове, что мгновенно отключилась.

Когда она пришла в себя, вокруг была кромешная тьма. Голова гудела, как церковный колокол, в ушах звенело, а во рту был явный привкус крови. Яна провела языком по губам и поняла, что они разбиты. Она попыталась пошевелиться, но застонала от боли – руки и ноги у нее были скручены, по-видимому, верёвками. Через минуту Яна поняла, что у нее на голове мешок и отвратительный запах, который ее окружал, исходит именно от этого сгнившего сырого мешка. Дышать было тяжело. Пол, на котором она лежала, потряхивало и она догадалась, что находится в двигающемся автомобиле.

Чтобы пресечь панику, она стала убеждать себя, что то, что она жива уже является чудом из чудес. А это означало, что не всё потеряно и можно было надеяться на избавление. Хотя надежда эта была очень слабенькая и еле-еле уловимая.

Яна попыталась пошевелиться на жёстком полу, но не смогла, руки были связаны за спиной. Она дёрнула ногами и упёрлась во что-то мягкое.

– Здесь кто-то есть? – прохрипела Яна.

Рядом кто-то завозился и послышался знакомый голос:

– Я есть! Ой, а я боюсь голос подать. – Это был голос Аксиньи. – Яна, ты?

Яна облегчённо вздохнула:

– Я! А ты тоже в мешке?

– Да, у меня на голове какая-то вонючая мерзкая тряпка!

– И у меня! – послышался голос Ивана Демидовича. – Девочки! Дорогие мои, как я рад!

– Ну и чему тут радоваться? – проворчала Яна. – Что нас везут чёрт знает куда, и скорее всего прикончат?

– Хотели бы прикончить – уже прикончили бы, – резонно заметил Головко.

– Не скажи… – не согласилась Яна. – Может, нас в лес везут, чтобы сразу и закопать, а не возится с трупами.

– Это, конечно, так, – вздохнул Головко, – но возить трёх связанных людей тоже опасно. Могут остановить гаишники и проверить машину. Мне почему-то кажется, что мы в фургоне.

– Ну, ясно, что не в «мерседесе», – откликнулась Аксинья. – Господи, как эта ветошь воняет…

– Яна! – позвал Головко. – А где Ольшанский? Ты же была с ним?

– Его попытались удушить газом в машине.

– Он умер?! – хором крикнули Головко и Аксинья.

– Я не знаю. Я вытащила его задохнувшегося из машины и положила на землю. А до этого всего-то отошла на пятнадцать минут в магазин за водой и булочками, вернулась, а тут такое!..

– А дальше что?

– А дальше меня схватили два амбала и потащили через чёрный ход в клуб. Я стала вырываться, и они меня вырубили. Больше ничего не помню. Очнулась уже здесь. Голова болит ужасно, сил нет…

– А вдруг мы не одни в машине? – заволновалась Ксюша. – Может, сидит охранник и нас слушает!

– Это вряд ли, – ответила Яна. – Он бы уже давно наши разговорчики пресёк.

– Что же нам делать? – дрогнул голос Аксиньи.

– Пока ничего, – ответила Яна. – Что мы можем сделать со связанными руками и ногами. – только ждать.

– Конца? – всхлипнула Ксюша.

– Или счастливого начала, – пошутила Яна. – Надежда умирает последней.

– Как они нас вычислили? – прохрипел Иван Демидович. – Всё правдоподобно было…

– Даже слишком, – откликнулась Аксинья. – Вы, когда вышли, весь мокрый от шампанского… Извините меня, пожалуйста…

– Ты о чём, дитя? Мы же договорились, что будет всё реалити. Обидно, что не прокатило.

Яна сказала:

– Что-то точно пошло не так. Обидно. Думаю, нас всё-таки прикончат.

– Дочь, почему ты сразу же думаешь о плохом? Почему сразу – убьют? Может поговорят с нами и отпустят… – предположил Иван Демидович.