Спасите меня, Кацураги-сан! Том 3 (СИ) - Молотов Виктор - Страница 37

— Прошу прощения за звонок в выходной день, Эитиро-сан, — начал я. — У меня возникли серьёзные обстоятельства. Скажите, могу я рассчитывать, что во время Обона мне не придётся выходить на работу.

— Разумеется, Кацураги-сан, вам точно можно, — шумно выдохнув, ответил Эитиро. — Дежурные терапевты уже назначены. А учитывая, как оперативно вы отработали в аварийной ситуации… Вы заслужили отдых, как никто другой.

— Мелочи, Эитиро-сан, — ответил я. — Спасибо, что позволи…

— Нет, не мелочи, Кацураги-сан, — перебил меня он. — У нас серьёзные проблемы из-за произошедшего сбоя. Сейчас идёт расследование. Если бы хоть один пациент пострадал той ночью… Вы не представляете, как сильно мне помогли, Кацураги-сан. Отдыхайте. Увидимся в четверг.

— Хорошо, Эитиро-сан, — сказал я. — И вам хорошо отдохнуть.

На это мне Эитиро Кагами ничего не ответил. Лишь тяжело вздохнул, после чего положил трубку. Что-то мне подсказывало, будто отдыха ему в ближайшее время не видать.

Правда, мне совершенно не понятно, каким боком произошедшее должно его касаться. Он — заведующий поликлиникой и терапевтами. Сбой произошёл в терапевтическом отделении стационара, которым заведует Накадзима Хидеки. И всё равно, в случае чего винить должны не Накадзиму, а Итадори Дэцу и его электриков. Но уж точно не Эитиро Кагами.

Странная ситуация. Будто в клинике опять крутится какое-то дерьмо, которому в больнице попросту не место.

Я прибыл в буддистский храм, на территории которого уже вовсю шли приготовления к предстоящему празднику. Женщины в юкатах репетировали необычный, на мой взгляд, танец. Их одежда напомнила мне о Уёхари Ёсико. Не удивлюсь, если она сейчас в числе танцующих. Хотя ёкаям тут точно не место.

По местным повериям в Обон возвращаются души усопших и посещают своих родных и близких. Речь именно о душах, а не о каких-либо потусторонних тёмных сущностях, как может показаться несведущему.

— Добрый вечер, Кацураги-сан, — поприветствовал меня возникший из ниоткуда Кикуока Горо. Старик стоял рядом со мной с таким видом, будто мы с ним вместе наблюдаем за репетицией танца уже не первый час.

— Добрый, Кикуока-сан, — поклонился я. — Что они танцуют?

— Это — бон-одори. Танец, который успокаивает души предков. Странно, что вы ничего о нём не знаете, Кацураги-сан. Его будет сопровождать ещё и музыка. Но наши фольклорные пения вы ещё услышите на самом Обоне. А пока давайте перейдём к делу. Вам удалось вырвать себе три выходных дня?

— Да, Кикуока-сан, и вынужден признаться, теперь это дело больше нельзя откладывать, — сказал я. — Я снова довёл себя до перегрузки.

— Я вижу, — кивнул Кикуока. — Ваша жизненная энергия нестабильна. Будто чаша, в которой вы её хранили, треснула. Это очень плохо, Кацураги-сан. Нельзя было этого допускать.

Странно, всё-таки в моём мире таких тонкостей в использовании магии не было.

— Что вы имеете в виду? — спросил я, заметив тревогу в глазах Кикуоки Горо. — Если вы о вреде здоровью, то я понимаю, что нагрузка на мозг…

— Нет, Кацураги-сан. Боюсь, теперь разумнее будет отменить нашу с вами тренировку. Я не хотел бы рисковать.

— Что? — удивился я. — Кикуока-сан, но почему? Я уже практически восстановился. Завтра смогу приступить к оговорённому ритуалу.

— Кацураги-сан, я должен предупредить вас, — Кикуока Горо нахмурился. — С разбитой чашей внутри вам теперь нельзя допускать ошибку. Иначе вы можете умереть.

С риском смерти из-за собственных сил я ещё не сталкивался. Конечно, слышал врачебную присказку: «Светя другим, сгораю сам». Но никогда не думал, что её можно интерпретировать буквально. Получается, что теперь, ради того, чтобы стать сильнее, мне придётся рискнуть жизнью.

Лучше разузнать подробнее, пока ещё не стало слишком поздно. В крайнем случае я буду искать другой способ увеличить объём сосуда. Или чаши, как Кикуока назвал мой магический источник.

Хотя… Нет. Моих обязанностей всё больше и больше, а значит, и тратить силы мне предстоит только чаще. Прежде чем заботиться о других, мне нужно немного позаботиться о себе.

Тогда я спасу ещё больше людей. Это призвание я выбрал очень давно, и отступать от него не собираюсь.

— Я готов рискнуть, Кикуока-сан, — сообщил я. — Говорите, что нужно делать.

Кикуока Горо внимательно посмотрел мне в глаза, видимо, пытаясь понять, достаточно ли у меня решимости. Но я и глазом не моргнул.

— Хорошо, — после долгого молчания кивнул старый монах. — Сегодня вам лучше отдохнуть, Кацураги-сан. Завтра на рассвете приходите ко мне. Ничего лишнего брать с собой не надо. Местом для сна и всем необходимым для трёхдневного проживания в храме я поделюсь. С завтрашнего дня вы будете называть меня Кикуока-сэнсэй и станете следовать всем моим указаниям. Я буду называть вас Тендо-кохай. Вас устраивают такие условия?

— Более чем, Кикуока-сан, — решительно кивнул я. — Я знаю, как с уважением относиться к своему наставнику. Можете в этом не сомневаться.

— Это хорошо, Кацураги-сан, но для меня важно не уважение. Мне необходимо, чтобы вы строго выполняли всё, что я говорю. В случае нарушения моих рекомендаций ваше обучение закончится — и это в лучшем случае. В худшем — ваше здоровье может пострадать. А в самом худшем — сами понимаете. Я уже сказал, каков риск.

— Довольно, Кикуока-сан, можете быть уверены, что я вас не подведу, — уверил я.

— Славно, — улыбнулся монах. — В таком случае доброй вам ночи, Кацураги-сан. Увидимся завтра утром.

— До завтра, Кикуока-сан.

Когда я вернулся домой, ремонтники уже ушли. Подранные обои в гостиной уже заменили и перешли к восстановлению ванной комнаты. В таком темпе они управятся достаточно быстро. Как только вернусь после Обона, квартира уже будет приведена в полный порядок.

Наступило тринадцатое августа. Я вышел из дома в три часа ночи, чтобы вовремя добраться до храма Дзодзёдзи. И не прогадал. Все ветки метро были перегружены. Такси стояли в пробках, которые в лучшем случае смогут рассосаться только к полудню. А людей становилось всё больше и больше.

Благодаря раннему выходу мне удалось добраться до храма к шести утра. Причина, по которой транспортную сеть так перегрузило людьми, мне были предельно ясны. В Обон все стремятся уехать домой — не в съёмную квартиру, а именно туда, откуда человек родом. Как души в этот праздник ищут дорогу домой, так и их родственники спешат вернуться, чтобы провести эти праздничные дни в родовом гнезде.

Я не мог вернуться в Осаку и встретиться с родителями прежнего Кацураги Тендо, поэтому потратил большую часть вчерашнего вечера на разговор с ними. Повидаться с новыми родственниками было бы неплохо, но сам Обон смысла для меня не имел. Кто знает, как устроен этот мир? Если в моём мире на каждом углу можно было встретить магический источник, то почему в этом не может быть духов?

Именно поэтому дома мне делать нечего. Вдруг духи почивших членов семьи Кацураги поймут, что в теле юного Тендо совсем другой человек. Или, ещё хуже — вдруг сам прежний Тендо явится домой, чтобы отобрать тело назад?

Правда, буду честен с собой, я в это не верю. Пока занимался целительством, мне приходилось видеть очень много смертей. Хотелось бы верить, что после гибели души людей уходят куда-то ещё, но никаких подтверждений этому я ещё не встречал. Всё-таки в первую очередь я — учёный, а не маг или мистик.

— Ты, наконец, пришёл, Тендо-кохай, — поприветствовал меня Кикуока Горо прямо у главных врат.

Я с трудом заметил крохотного старика в толпе. Сегодня храм был слишком переполнен горожанами.

— Доброе утро, Кикуока-сэнсэй, — низко поклонился я. — И с праздником вас.

— С праздником, Тендо-кохай, — кивнул он. — А теперь иди за мной. Прежде чем приступить к тренировке, взгляни на начало праздника. Возможно, увиденное поможет тебе что-то понять.

Я молча последовал за Кикуока Горо. Большая часть пришедших людей толпилась вокруг алтарей. Они принесли подношения в храм, и если я правильно понимал местные традиции, вскоре родственники направятся на кладбище, чтобы оставить подношения почившим близким.