Земля заката (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич - Страница 52

Судя по всему, первыми оружие массового поражения – химическое – применили именно они для поддержки наступающей армии на Синае, столкнувшейся с большими потерями. Рассчитывали на неожиданность и запугивание. Этим они показали, что не остановятся ни перед чем. Применение ядерного оружия еврейским государством по их столицам, а заодно религиозным центрам – было закономерным итогом, подумал Элиот.

То, что КНДР нападёт на Южную Корею, тоже было ожидаемо – по всему фронту, с массированными артиллерийскими и авиаударами, а также с привлечением всего своего подводного флота и баллистических ракет. Судьба Юга без помощи внешних сил была предрешена, хотя какое-то время они смогли продержаться. Но у них не было ядерного оружия, а у северных корейцев пусть немного, но было.

А в самих США правительством через FEMA введен в действие давно разработанный проект по эвакуации людей из мегаполисов в малонаселённые районы.

Да, это была по сути эвакуация в никуда. Но она даст шанс выжить хоть части людей, которые смогут адаптироваться к жизни в сельскохозяйственных общинах.

Небольшая часть населения была вывезена на кораблях в Австралию. Именно там предпринята попытка сохранить хотя бы часть боеспособной армии, технологической базы, государственных органов. Науки, культуры... то есть всего самого важного. Что стало с ними, Мастерсон пока не знал.

Но пока люди выясняли отношения и рвали друг другу глотки, процессы совсем другого уровня набирали обороты. Они являли собой систему не с отрицательной, как некоторые ученые надеялись, а с положительной обратной связью.

Карл Саган был прав. И Моисеев – русский учёный, под руководством которого группа тогда ещё советских служителей науки впервые спрогнозировала климатические последствия ядерного конфликта. Его библейская фамилия была созвучна страшному будущему, в которое они заглянули. Хотя у них сорок лет не было всех данных, и они не знали половины факторов, но угадали.

Среднемесячная температура на Земле падала – на двадцать, на тридцать, на сорок градусов в зависимости от широты. Вероятно, продолжительность полного затмения Солнца для Северного Полушария составит от пяти до восьми месяцев.

Из-за обмена воздушными массами в экваториальной области Южное полушарие также затронет этот эффект. И пусть интенсивность его к югу от экватора должна была быть ниже, этого более чем достаточно, учитывая худшую подготовленность людей, инфраструктуры, жилищ к суровой зиме. А также меньшую адаптированность флоры и фауны. Достаточно для полной катастрофы. Для глобального экоцида и геноцида.

*****

Мир погружался в хаос, а Элиот Мастерсон вёл горстку своих людей на юг. Они ехали хорошо организованной колонной, с передовым дозором, с арьергардным прикрытием. Преодолели карантинные заставы полиции и местных ополчений, где-то дипломатией, где-то угрозами, где-то заплатив мзду. Обошли завалы и небезопасные перевалы. Выше над уровнем моря уже царила настоящая зима.

Когда до цели оставалось полдня, он направил несколько человек к городу Клаусталь-Целлерфельд, тоже в горах Гарца, километрах в сорока западнее Эльбингероде. Рядом с ним находился комплекс зданий, принадлежащих компании через подставных лиц. Масштабный, основательный, но якобы закрытый и пустующий. Под ним тоже располагались катакомбы с секретными запасами, но всё это было законсервировано, замаскировано и охранялось только электронными системами. Жители в городе об этом едва ли догадывались.

Это место тоже будет одним из форпостов.

Но пока им надо добраться до главного убежища.

Миновали толпы пеших беженцев, которые просили еду, были готовы грабить, хотели идти за ними. Смотреть на это было мучительно, до слёз.

Несколько раз на колонну нападали с оружием. Но им удалось прорваться и отогнать налётчиков. Или убить их.

Перед ними подняли шлагбаум на последнем пропускном пункте, где оставалось подобие власти. Пришлось откупиться продуктами, хотя можно было просто перебить полицейских, уже голодных, без связи и растерянных.

И вот последний перевал, впереди высокогорный край.

– Вы прекрасные люди и уникальные специалисты. Я горжусь, что работал с вами и пытался строить будущее, которое этому миру оказалось не нужно, – произнес Элиот, наверное, в десятый раз. – А теперь пойдемте. К новому сезону нашего сериала.

С помощью саркастического тона и таких шуточек он пытался снизить пафос.

В деревушке горели только редкие огни. Их никто не встречал.

Скрываться уже было не нужно. Наоборот, надо было заявить о своем присутствии.

Лучше объясниться с вооруженными жителями сразу, а не красться как воры.

Поэтому Бреммер выстрелил из ракетницы в воздух несколько раз.

Вся группа контакта надела респираторы. Хоть Лейбер и говорил, что в его приезд здесь не было заражённых и уже было прекращено всякое общение с жителями равнины. Но с тех пор ситуация могла ухудшиться.

Страх перед «простудой» и радиацией заставлял маленькие общины стать махровыми изоляционистами.

И вот они услышали звук моторов снегоходов. Увидели прожекторы и фонари.

К ним прибыла делегация. И Элиот с облегчением увидел в ней членов своего филиала, направленных сюда ещё в начале лета.

От сердца отлегло.

И опять пришлось произносить речь.

– Вы все талантливы. Но мы ничуть не лучше тех, кто сейчас погибает от радиации, холода, голода, болезней, насилия – на всех континентах. Другие могли бы быть на нашем месте. Просто у нас есть общее дело и чуть больше ресурсов и знаний. У остатков военного и гражданского командования Европы нет планов, что делать дальше. Как один прекрасный лайнер, континент идет на дно под звуки оркестра и при полной иллюминации. Но мы попробуем спасти хоть что-то.

Он оглядел своих сотрудников.

«Как же они будут жить? – подумал Изобретатель. – Без смузи, без Wi-Fi, без свежеотжатых соков, без электромобилей, без занятий йогой, без велосипедных дорожек».

Познать ужас африканской нищеты, африканской дикости… в холодном, возможно ледниковом климате.

Он вспомнил фотографию, как несколько чернокожих детей, не старше пяти лет, с проступающими сквозь кожу костями, пьют, словно маленькие поросята, из корыта с мутной водой. А за ними наблюдают стервятники с голыми шеями. Наблюдают будто даже заботливо. Как за своей законной добычей, нижестоящей частью пищевой цепи.

Это изнанка его мира. Плата за то, что кто-то богат и успешен. Что кто-то строил блестящие – в прямом и переносном смысле – ракеты и самолеты.

Но была и изнанка изнанки. О которой левацкие крикуны обычно не говорят. О том, что раньше мир так жил ВЕСЬ.

Он вспомнил, что рассказывал отец о первых днях после крушения апартеида.

«Убей бура! Убей фермера! Ожерелье ему! Ожерелье всем белым! Пусть станут черными!» – кричала толпа. Ожерельем называлась горящая покрышка, орудие мучительной казни. Во время расовых беспорядков и терактов их многие «примерили», и белые, и чёрные «предавшие свою расу».

Тогда, в 1994-м, города ЮАР, где жили только европеоиды, затопили бывшие жители черных бантустанов. И это было похоже на взятие Рима варварами. Коз и овец новые, незаконные обитатели небоскрёбов, занявшие их по праву победителей, держали прямо на лестничных площадках. А шахты лифта использовали вместо туалетов.

И дело не в том, что африканцы плохие. А в том, что человек по природе не склонен к цивилизации, и только благодаря случайности, причудам климата, географии и культуры, возникла античность, как аномалия.

Да, в ней было много мерзкого. Греко-римский мир поставил рабство на промышленную основу. Но, если подумать, заслуга античности даже не в том, что она привнесла – научный метод, эстетику, философию – а в том, что она начала размывать родоплеменную структуру общества, которая гирями висела на ногах у индивида. И это дало начало уже настоящей цивилизации.