Земля заката (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич - Страница 24

Теперь корабль шел на всех парах на юг, по пути не забывая наполнять гигантский невод рыбой.

О наличии пиратов предупредили по радио ближайшие порты, но Младшему было неизвестно, соберут ли там хоть какую-то силу для борьбы с этой нечистью. Возможно, даже капитан об этом никогда не узнает. Но они свой долг выполнили.

– И часто тут такое? – спросил он Скаро.

– Бывает. Если брать крупные разборки, то с нами это второй такой случай. Вроде бы Легион старается, но в этом году про негодяев стало слышно чаще. Недавно много народу переселилось из северной части Швеции и Норвегии на юг. Из-за наступающих льдов. Все беженцы стали здесь голодранцами, но у них есть лодки, есть оружие, и они умеют убивать. Возможно, скоро тут будет, как когда-то в Сомали. Слышал про сомалийских пиратов? Когда-нибудь всё утрясется, самые отмороженные будут выбиты, а остальные умерят пыл. Но может и несколько лет пройти… Эти, на лодках, работали по-крупному, не за жратву. Большое судно манит, как магнит всякую сволочь. На нём всегда можно найти, чем поживиться. Да и груз рыбы – золото. Не говоря уже о самом траулере.

– Это еще что… давай про прошлый случай расскажу. Пару лет назад произошёл у нас бой… – заговорил Василий. Теперь была его очередь, и Скаро решил пока покурить.

А соотечественник поведал Александру, который лихорадочно запоминал, чтобы потом записать, красочную историю, как они зашли в гавань возле деревушки с непроизносимым названием, где Ярл намеревался продать десяток-другой тонн селедки. Всё выглядело привычно и мирно. Пристань, встречающие на берегу деревенские, подводы для рыбы, запряженные лошадьми… И тут оказалось, что всё это – ловушка. Скупщики рыбы – ряженые налётчики, местные жители заперты в большом складе, основная группа бандитов притаилась за ближайшем строением… Цель этого маскарада – захват траулера.

Была жуткая свалка. Всё-таки на некоторых деталях бандиты прокололись и моряки заподозрили подмену прежде, чем те выхватили припрятанное оружие. Каким-то чудом экипажу удалось отбиться от налётчиков и под прикрытием огня с борта прорваться к кораблю...

Рассказчик из Василия был так себе. Саша предпочёл бы услышать эту историю от Скаро, но тот попыхивал трубкой и не собирался добавлять кровавых подробностей. Похоже, история эта давно уже набила бригадиру оскомину, а может, он просто сегодня выполнил свою дневную норму по разговорам. К беседе присоединился Шаман, отдыхавший после боя. И очень кратко рассказал на своём ломаном русском, как его знакомые чукчи ограбили то ли «пиндосский», то ли эскимосский корабль. Просочились на борт, спрятавшись в бочках с солониной, которые предназначались для бартера. А на корабле выбрались из трюма, захватили машинное отделение и ходовую рубку и овладели судном «жалких трусливых эскимосов». Потом, приплыв к ним на остров, еще и жен их захватили. Видно было, что таймырец считает это геройским поступком. Но у всех таких историй, как и у историй из довоенного Интернета, был один недостаток – их невозможно проверить. Поэтому Младший записал рассказ Шамана с пометкой: «матросские байки».

Он уже понял, что безобидных людей не этом, якобы мирном траулере почти нет. Но это давало шансы, что удастся закончить рейс благополучно. Ведь сам траулер представлял лакомый кусок для любителей чужого добра. Поэтому и нельзя было расслабляться. Ухудшение климата делало жизнь людей всё труднее, и никто не мог знать, что ещё ждёт их впереди.

За проявленную во время нападения пиратов отвагу Шамана тоже наградили. Его признали полноправным членом команды и теперь он мог наравне со всеми работать не за страх, а за совесть. И за талеры, конечно.

Бригаду Скаро стали направлять на более чистые и квалифицированные работы. Как Младший понял, они раньше были чем-то вроде штрафбата, но теперь свои грехи искупили. Саша наконец-то получил статус матроса, кончился его испытательный срок.

В свободное время он частенько заходил в кают-компанию, хотя с большим удовольствием полежал бы в своей каюте с книжкой. Но Саша давно усвоил, что бирюков никто не любит, что знакомства нужно поддерживать, что изобразить интерес или создать видимость компанейского парня вполне возможно. Особенно, когда ты один и на чужбине. Да еще не на твердой земле, а внутри металлического ящика, который болтается по морям, по волнам, набитый бедовыми людьми, а вокруг творится климатический звездец, прогоняющий людей с насиженных мест. Может, и оборвыши не просто так на Питер попёрли?

– А ты неплохо держался во время атаки. Кем ты был в своей медвежьей России?

– Разные вещи делал… Чаще всего был сталкером, – сказал Младший. Немного приврал. Но он помнил о бэкграунде Скаро и надеялся на профессиональную солидарность.

– Ну-у-у, – протянул с явным осуждением в голосе Штеф, – Чувак, быть сталкером плохо. Нельзя преследовать женщин. Если девушка отказала – просто забудь и переключись на другую. За пределами этого корабля их много. Да, надо активно добиваться. А иначе люди вымрут. Можно харрасить. Но сталкерить не надо.

У Младшего глаза на лоб полезли от удивления. И только потом они поняли, что подразумевали под словом «сталкер» совсем разные вещи.

Поржали.

– Сталкеры страшные люди, ха-ха-ха. Ходят по развалинам, ищут девушек, ха-ха. Так и абьюзером стать недолго.

– Каким еще арбузером?

– Ну, это тот, кто издевается над людьми, – объяснил Саше непонятное слово румынский молдаванин. – Я как-то хотел организовать на судне группу по контролю за гневом. Типа тренером быть. Но она распалась. Потому что подрались все, мебель в кают-компании переломали. А вообще, с девушками – как с поисками золота… нужно много бегать, много потеть и тонны породы просеять… Проще найти в этом море золотую рыбку… чем нормальную…

Тут подошел боцман, а с ним и Кнут.

– Скаро, кончай трепаться, Казанова хренов! – Борис Николаевич был явно не в духе и хотел на ком-то сорвать злость. – Твоя вахта через двадцать минут. Вали на свой пост.

– Я успеваю, босс, – произнес молдаванин.

Боцман в ответ разразился многоэтажной матерной тирадой, из которой было ясно – если Скаро опять опоздает хоть на минуту, капитан из его башки сделает украшение для носа корабля.

– Борис, а что означает – «твой кролик»? – спросил Кнут на инглише, наливая себе пиво. – Ни у кого здесь сроду не было никаких кроликов.

– What?

– Ну, ты постоянно говоришь: «Your bunny! Your bunny!».

– А-а-а. Это непереводимая игра слов, Кнут. Вам, иностранцам, не понять.

Конечно, боцман мог гораздо заковыристей загнуть. Но покойного Богодула из Питера никто не обошел бы.

– Алекзандер! – Кнут, словно отец родной, напомнил Младшему, когда Скаро ушёл, – Вали лучше спат. Утром тебя ждайт рыба. Много рыба.

За эти недели Данилов не только познакомился с интересными людьми, увидел чужие края, но и узнал много нового.

Он освоился на корабле и уже не путал нос с кормой, а ют с баком.

Однажды ему довелось побывать даже в машинном отделении, когда там затеяли грандиозный санитарный аврал. Саше доверили таскать тяжести – вынести какие-то прогоревшие решетки и множество железяк непонятного назначения. Главный двигатель показался ему адской машиной, громыхающей, огромной и опасной. Сашу к нему и не подпустили, но даже издалека он увидел, как сложно там всё устроено и какими маленькими выглядят рядом с этой махиной обслуживающие её мотористы.

В «кочегарке» было жарко, как в преисподней, и работники были черные как дьяволы. И такие же злые.

Кого попало сюда не ставили, потому что ошибка могла стоить дорого. Кочегары получали удвоенный, а мастер – утроенный паек. Закидывание угля в топку, судя по обрывочным рассказам, это особое искусство, а не просто «бери больше, кидай дальше». Да и чистка колосников тоже.

Конвейер для подачи угля имелся, но настолько капризный, что полагаться на него было нельзя. Неделю работал, неделю стоял, а уголь нужно подкидывать постоянно и равномерно. Опытные кочегары могли печь обслужить с закрытыми глазами. И заменить собой любую автоматику. Таких ценных кадров судовладельцы искали, переманивали, а иногда и насильно уводили с других кораблей, ставя перед выбором – или работа за плату или кандалы. Хотя Ярл такое не практиковал.