Тёмный повелитель (СИ) - Силаева Ольга - Страница 28

Но тут из кухни потянуло свежеиспечённым печеньем, и все мысли вылетели у меня из головы.

Рэй показался в дверном проёме, держа перед собой поднос с помощью дара. Алое сияние придавало ему зловещий вид в полутьме, но, когда он поставил поднос на столик и небрежно уселся в соседнее кресло, ощущение развеялось.

Я осторожно взяла в руку рассыпчатое печенье с пудрой корицы, наполовину сделанное из твёрдого сливочного шоколада. Горячий чай уже исходил паром в чашке, и я осторожно взялась за изящную ручку и пригубила, прикрыв глаза от удовольствия.

Печенье таяло во рту. Для идеального уюта к метели за окном стоило добавить тёплый плед на плечах, но огонь согревал достаточно, чтобы я могла обойтись лишь тонким кружевным бельём. И, судя по взгляду Рэя, так действительно было лучше.

— Вкусно? — поинтересовался он.

— Ещё как! Как тебе удалось раздобыть печенье среди ночи?

— Это столица. — Рэй тряхнул головой, и я впервые заметила у него в волосах влажные пряди, словно он выходил на крыльцо принять груз. — Домашние артефакты связи обычно не используют, чтобы заказать еду или поразить красивую девушку, но я будущий правящий лорд. Мне можно всё.

— Ещё скажи, что мог бы заказать сюда почти любую девушку.

— Мог бы, — серьёзно сказал Рэй. — Из разведки уж точно. И любая согласилась бы, потому что поработать со мной — это честь, и немалая.

Он закинул руки за голову.

— Другое дело, что Вейра тут же попыталась бы сломать мне нос, начни я расстёгивать ей блузку из не вполне деловых побуждений.

— А если из деловых?

— О, тут другое дело. Ради спасения империи, думаю, она бы стянула брюки сама.

Мы переглянулись и вновь засмеялись.

Рэй отставил чашку.

— Кстати, ты очень хорошенькая без штанов, — заметил он, потянувшись за печеньем. — Если тебе вдруг понадобится совратить кого-то из правящих, получишь его без боя.

— Я уже совратила одного правящего, — заметила я, подхватывая третье печенье. — Тебя.

— Ну, от меня ты уже получила все тайны, которые я хотел тебе раскрыть. — Рэй бросил взгляд на наши полупустые чашки и вновь взялся за чайник. — И не получишь остальных, пока я не разрешу.

— Мне достаточно будет одной, — тихо сказала я.

— Имени твоего отца. — Рэй отрешённо глянул в огонь. — Поверить не могу, что я так спокоен. Хотя, казалось бы, исполнилась моя мечта…

— Не веришь, что получил то самое имя?

— Почти верю. Алистер любит дочь. Он пойдёт на всё, чтобы я, мерзкий палач и убийца, не превратил последние месяцы её жизни в адские муки. Вот только любит ли он её настолько, чтобы предпочесть её смертную жизнь бессмертию любимого, пусть и фальшивого сына?

Я вздрогнула. Об этом я не подумала.

— Мастер Алистер солгал нам?

— Ну, пока он жив, по счастью, это знание не пропало. — Рэй отхлебнул из кружки. — Увы, артефакт, которым я его усыпил, довольно редкий и мощный, так что в ближайшее время повторный допрос ему не грозит.

Рэй откинулся в кресле. Неожиданно мрачное выражение пробежало по его лицу, лоб пересекла тонкая морщинка, и я вдруг поняла, что он думает совсем не об Алистере.

— Что тебя беспокоит? — тихо спросила я.

По губам Рэя скользнула ироническая улыбка.

— То, что ты не догадываешься о том, что именно меня беспокоит, например.

— Я серьёзно.

Рэй вздохнул:

— Ешь печенье.

Я покосилась на него. Я могла назвать несколько причин для тяжёлых раздумий.

— Я теперь знаю об откате от твоей второй руны, — проронила я. — Алистер не лгал, верно? Ты действительно очень хорошо воспринимаешь и чувствуешь чужую боль?

— Верно. Не в бою, потому что там всё ощущаешь иначе. И я не буду корчиться на земле рядом с каждым умирающим солдатом, очевидно. В остальном — да.

— Но про откат от своей первой руны ты мне так и не сказал.

Рэй покачал головой:

— Нет.

— Но… скажешь? Когда-нибудь?

Рэй отставил чашку и повернулся ко мне. Глаза сверкнули в пламени камина, на миг став полностью золотыми.

— Ну что ты, — невозмутимо сказал он. — Ещё не время. Сначала у нас по плану душещипательная беседа о том, как же это тяжело — испытывать боль и излишнее сострадание, когда пытаешь живых людей или, о ужас, приказываешь кому-то их пытать при тебе ради блага империи.

Я закашлялась.

— А потом?

— Потом, на волне сочувствия, ты попытаешься узнать новое имя Маркуса, безуспешно, разумеется, а потом мы перейдём к поцелуям у огня и предадимся необузданной страсти. — Рэй скептически оглядел роскошный ковёр у камина. — Думаю, обстановка подходящая.

— По крайней мере, твоего голема с ехидными комментариями тут не будет.

Рэй отрешённо улыбнулся:

— Да уж. Хат — отдельная история. Не представляю, как он отреагирует, когда я женюсь. Иногда меня подмывает объявить об этом лишь для того, чтобы увидеть его реакцию.

— А мою?

Рэй пристально посмотрел на меня.

— Твою я знаю, — негромко сказал он. — Вежливая отстранённость, увеличивающаяся с каждым часом. И никаких шансов оставить тебя своей любовницей.

— Никаких, — подтвердила я. К глазам вдруг подступили слёзы, но я сжала губы.

Рэй кивнул:

— Так я и думал. Будешь суп?

Вот уж этого предложения я точно не ожидала. Несколько секунд я глядела на Рэя, думая, что ослышалась. Но его лицо было невозмутимым.

— Суп, — произнесла я.

— Дары моря, поматы, кисло-сладкий суп со сливками, грибы, сухарики и немного специй. И готовится он, — Рэй неожиданно хищно улыбнулся, — ровно сорок минут. Более чем достаточно, чтобы снять с тебя вообще всё.

Я скептически оглядела своё бельё и живот, усыпанный крошками печенья.

— Думаю, это будет очень, очень долгий процесс.

Рэй соскользнул с кресла. Шагнул ко мне и опустился у моих ног, положив руки на подлокотники.

— Впрочем, — проговорил он низким хрипловатым голосом, — суп мы можем отложить и до завтра, не так ли?

Я засмеялась. И соскользнула к нему в руки.

Полчаса спустя мы всё-таки оторвались друг от друга. Рэй, надев штаны, ускользнул на кухню, а я осталась у камина, где задремала, свернувшись калачиком.

Части меня хотелось посмотреть, как он готовит. Окончательно расслабиться и поиграть в счастливую семью, а не в напарников.

Но я боялась. Потому что я вдруг поняла, что совсем не хочу расставаться с Рэем после этого дела. Что я испытываю к нему нечто очень похожее на те чувства, что испытываешь к по-настоящему близкому человеку. Доверие. Понимание. И…

…Нет. Не хочу об этом думать. Слишком страшно. Куда страшнее, чем, глядя в глаза Ксару, понимать, что я никогда больше его не поцелую.

Может быть, любовь на самом деле совсем не такая, какой я всю жизнь её представляла? И иногда она такая — циничная и откровенная, с золотыми искрами в глазах и встрёпанными ореховыми волосами, жаркая в постели, насмешливая в разговоре — и порой от ироничных ноток в её голосе колотится сердце?

Пусть даже это временно, проклятье… так временно.

«Да», — шепнул внутренний голос.

— Ни за что, — пробормотала я. — И никогда.

Во второй раз я проснулась от смутного шума голосов. Неужели я так крепко спала, что не услышала прихода визитёров?

И суп я, кажется, тоже проспала.

Я быстро огляделась. Я была укрыта таким знакомым меховым покрывалом, но вместо ковра лежала на кровати в тёмной спальне с раздёрнутыми шторами. В окно светила луна: метель улеглась, и небо прояснилось. Рядом на кровати лежал пушистый халат нежно-кремового цвета.

Что ж, медлить не стоило. Я завязала пояс, прислушиваясь к неразличимому шуму сверху, и нахмурилась. Неужели здесь так хорошо разносились звуки, что я всё слышала? Ведь Рэю достаточно было закрыть и запереть дверь или просто поставить полог тишины. Объяснение могло быть лишь одно: Рэй хотел, чтобы я проснулась и услышала.

Спальня оказалась на первом этаже. Я выскользнула в пустую гостиную и бесшумно прокралась к лестнице, всем сердцем надеясь, что ни одна ступенька не скрипнет. Мне повезло: доски были пригнаны безупречно. Ни одна не прогнулась ни на волосок.