Вторая Академия (СИ) - Силаева Ольга - Страница 22

– Каких?

– Догадайся.

Его лицо выглядело усталым и неожиданно уязвимым, и я вдруг поняла, что Рэй был чудовищно измучен. Спал ли он этой ночью вообще?

– Мне кажется, – тихо сказала я, – что тебе стоит отдохнуть. Я беспокоюсь о тебе.

Рэй вздохнул. Шагнул ко мне – так, что мы стояли почти вплотную, – положил руки мне на плечи и наклонился вперёд.

– Я никого не подпускаю к себе близко, – произнёс он. – И это не романтическая игра в «отогрей моё сердце». Не фасад потерянного и трагического героя. Это инстинкт самосохранения и рабочий инструмент. Когда я слышу из твоих уст «я беспокоюсь о тебе», я вижу проявление нежности и близости, а не нормальную деловую заботу о союзнике – и это плохо. Не обманывайся, Фаэль. Даже если мы окажемся в одной постели, каждую секунду тебе стоит помнить, что я контролирую свои чувства. И этому же стоит научиться и тебе.

Я открыла рот, но Рэй закрыл пальцем мои губы.

– Пока я тебе не доверяю. Потом, возможно, если ты очень постараешься, я начну на тебя полагаться. Не доверять – полагаться. Но не надейся, что это перерастёт в истинную любовь, которую я искал всю жизнь.

Я вдруг вспомнила, как сказала, что никогда его не предам. Как в его глазах промелькнуло что-то, как внимательное и холодное ожидание вдруг сменилось тёплым облегчением. Когда он был настоящим? Тогда или сейчас?

Я запрокинула голову, глядя ему в глаза.

– Я не собираюсь оказываться с тобой в одной постели, – прошептала я.

– Как знать. – Рэй наклонился ближе. – А тебе бы этого хотелось?

Он был так близко, что я могла разглядеть каждую ресницу, каждую искру в глубине осенних карих глаз. В полумраке комнаты они почти светились, и я вдруг поняла, что мне это нравилось: стоять с ним, наполовину отталкивая, наполовину соблазняя. Нравилось, что он со мной откровенен. Нравилось учиться. Нравилось быть рядом, несмотря на все его слова.

Я почувствовала, как моё лицо вспыхивает под его взглядом. И вдруг, повинуясь безотчётному порыву, закинула руки ему за шею и поцеловала в губы.

И почувствовала, как Рэй целует меня в ответ. Так, как никогда не поцеловал бы ни Ксар, ни кто-либо другой. Горячими губами, жадным ртом, нежно и чувственно одновременно, скользя руками по моей спине, пробуя меня на вкус, как тонкую розу, любуясь и желая продлить удовольствие.

Я не ожидала, что это будет так хорошо. Так интимно. Так откровенно. Будто Рэй не целовал меня, а рассказывал свои секреты, открывал себя, доверялся мне. Я не заметила, как закрыла глаза, погружаясь в поцелуй глубже, открываясь ему в ответ…

Меня вдруг что-то словно кольнуло – и я вновь открыла глаза.

И поняла, что вся эта нежность была ложью. Потому что в глазах Рэя было всё то же спокойно-насмешливое выражение.

Я оторвалась от его губ, и мои руки безжизненно упали.

– Хороший урок? – негромко спросил Рэй.

– Да, – прошептала я. – Ты умеешь соблазнять, ничего не чувствуя.

– Именно. Учись.

Он подошёл к двери и обернулся.

– Соблазнение – тоже средство достичь цели, – произнёс он. – Твоё тело – великолепное оружие, и тебе стоит научиться им пользоваться.

– Предлагаешь попрактиковаться с тобой?

– Полагаешь, я буду против?

Я подняла бровь. Рэй посерьёзнел:

– Добираться до постели необязательно, – сказал он негромко. – Куда чаще хватает пары поцелуев и обещаний. Ты научишься.

– Проще простого, – мрачно сказала я. – Ведь я такая многоопытная искусительница.

– Выше нос. Возможно, ты всё-таки успеешь на нашу маленькую экскурсию в гробницы – и она станет твоим первым заданием.

Я почувствовала, как сердце начинает биться быстрее.

– Серьёзно?

– Более чем. Провалишься – отправишься в архив на месяц.

– Это ты меня так подбадриваешь?

– А ты ждала добрых слов вроде «ты умная и способная, ты справишься»? Или поцелуя в щёчку? – Рэй поднял бровь. – Плохо же ты меня знаешь.

– Вот если понадобится вложить мне в руку рунный стилет и тихонько шепнуть имя жертвы, то ты тут как тут, – в тон ему произнесла я.

– Именно. Пока с тобой возятся и ругают, значит, ты интересна. О тебе заботятся. Как только ты начнёшь слышать банальные отговорки вроде «конечно, молодец» или «делай как знаешь» – ты провалилась и стала мёртвым грузом.

– И… ты даже не предупредишь меня, когда это произойдёт?

Рэй с сожалением посмотрел на меня.

– Поверь, ты сама догадаешься, – негромко сказал он. – Потому что разочарование в глазах того, чьё мнение для тебя – ветер и небо, не спутаешь ни с чем.

глава 12

На следующее утро я вышла из спальни с ощущением, что иду на казнь. Позавтракать вместе с остальными студентками мне не разрешили. Вместо этого молчаливая девушка, назначенная мне в сопровождающие, завела меня в мрачную комнатку без окон, выдала безвкусный паёк и бесстрастно смотрела, как я ем.

Вейра со мной не разговаривала: весть о том, как меня вывели с церемонии, уже разнеслась среди новеньких, и от меня держались подальше. Естественно, моя новоявленная подруга-соперница не собиралась ко мне подходить.

Только поздно ночью, когда все уже спали, а я лежала и смотрела в потолок, не в силах заснуть, я услышала, как она бесшумно встаёт, чтобы пойти в общую умывальную. А в следующее мгновение её рука легла мне на плечо, сжав его на секунду. Ободряюще… и почти по-дружески.

Я открыла рот, но Вейра уже ускользнула по проходу между кроватями. И, уже засыпая, я подумала, что это мне, должно быть, приснилось.

Я тряхнула головой, отрешаясь от мыслей о Вейре и о мимолётном желании вновь оказаться в общей спальне, где никто не увидел бы моего позора. Всё. Пора было идти.

Выпив стакан воды напоследок, я вышла в сквер. Табличка, которую мне повесили на шею, жгла грудь, но ни снимать, ни закрывать её было нельзя.

«Я ослушалась лорда-хранителя Академии из-за своей гордыни и пренебрежения к правилам. Моё наказание заслужено».

Сквер был совершенно пуст: гонг общего подъёма только что прозвучал. Я встала на назначенное место на небольшом пьедестале и застыла.

Я знала, что со мной произойдёт, и ждала этого с холодным терпеливым ожиданием. Ночью я буду плакать. Сейчас я не пророню ни слезинки, что бы ни делали со мной другие.

Когда солнце показалось из-за здания Академии, я прикрыла глаза. Вот-вот окончится завтрак и сюда начнут выходить студенты: сквер лежал по пути к Академии.

– Фаэль.

Сердце пропустило удар. Я открыла глаза.

Ксар стоял передо мной. В небрежно застёгнутой форме, без плаща, с влажными волосами и свежим порезом на подбородке. Словно он чудовищно спешил, когда брился.

Спешил, чтобы попасть сюда.

– Я знаю, ты не можешь ответить, – негромко сказал Ксар. – Я просто хотел сказать, что я здесь – и останусь здесь. Я буду пропускать занятия столько, сколько требуется. Ты не одна.

Я молча смотрела на него. Я не могла ответить – но мир вдруг изменился, словно над ним второй раз взошло солнце.

– Спасибо, – всё-таки прошептала я.

Ксар кивнул мне. И, поправив фамильный меч дома Джавус на поясе, спокойно направился к дальней скамье.

Я стояла под нежарким утренним солнцем, едва замечая проходящих мимо студентов. Некоторые останавливались поглазеть, но мне было всё равно. Я смотрела только на Ксара.

Я уже начала привыкать к мысли, что Ксар принадлежал моей сестре. Что он женится на ней и я никогда не получу его. Его поцелуй был искренним, я знала, и его предложение быть со мной – тоже, но я никогда не согласилась бы провести всю жизнь с мужем другой женщины. Особенно моей сестры.

Но забыть о своих чувствах я тоже не могла.

Да, нам не быть вместе. Мы расстались, даже не начав встречаться. Но знать, что Ксар меня любит и что я его тоже люблю… знать, что мы думаем друг о друге и не можем даже взяться за руки…

Как же это грустно. И как больно.