Апрель для Октября (СИ) - Деева Лина - Страница 12

— Охранное плетение на месте.

— Да, — подтвердил Псарь. — Поэтому мы не стали ничего трогать и пригласили вас.

— Мудрое решение. — Дин вытащил из-за пояса защитные перчатки из кожи саламандр и, надев их, аккуратно поднял полупрозрачный купол. По комнатке сразу поплыл лёгкий запах ландыша, и Дин, покосившись на Паха, заметил, как тот по-собачьи повёл носом.

На тумбе стояло серебряное, до зеркального блеска отполированное блюдо. Дин низко наклонился над ним, изучая, и затем подозвал Паха:

— Взгляните, господин Псарь.

Тот, воткнув факел в крепление у двери, немедленно подошёл и тоже склонился над блюдом.

— Что я должен… Хотя, погодите! Серебро оплавилось!

«Неплохо», — оценил про себя Дин и сказал:

— Именно. Очень недолго, но воздействие высокой температуры всё-таки было.

Пах распрямился и посмотрел Дину в лицо.

— Хотите сказать, что предмет сгорел?

— Вполне возможно, — уклончиво ответил Дин и, поставив полусферу на пол, начертил в воздухе знак глубинного зрения. Над блюдом тотчас засветились остатки плетения — порванная Диновым вмешательством коричнево-красная защитная сеть и едва уловимое белое гало, по форме смутно напоминающее перо.

— Ангельский след! — ахнул Пах. — Но каким образом?

— Хороший вопрос, — отозвался Дин. — У меня есть одно предположение, но прежде ответьте: что за предмет здесь хранился?

— Перо ангела, — теперь Псарь не видел смысла секретничать. — Но само по себе оно бы не оставило след, нужно действие!

— Вы совершенно правы. — Дин принялся стягивать перчатки. — И раз над этим пером действие не могло быть произведено, значит, было ещё одно.

— Вы намекаете… — начал Пах.

— … на принцип подобия и огонь, чтобы сжечь связанное, — закончил Дин.

— Браво, господин Судья!

Дин всё-таки вздрогнул, когда за его спиной возник аплодирующий мессир Велиал. Пускай он не сомневался, что «консультация» не будет отдана на откуп Псарю, третий появился в хранилище чересчур неожиданно.

— Не даром мессир Асмодей так хвалебно отзывается о вас, — тем временем продолжал адский король. — Однако я надеюсь на вашу скромность — право же, распространяться о столь незначительном деле нет ни малейшей необходимости.

— Полностью согласен с вами, мессир, — Дин никогда не страдал отсутствием понятливости. — И благодарю за лестные слова.

— Это правда, а не лесть, господин Судья, — в улыбке мессира Велиала было столько обаятельной доброжелательности, что у Дина нехорошо засосало под ложечкой. — И потому говорить её легко и приятно. Господин Псарь, — он перевёл взгляд на Паха. — Думаю, нам более не стоит задерживать господина Судью.

— Да, мессир, — Пах тоже был весьма понятлив. — Господин Судья, — он щёлкнул пальцами, и закреплённый на стене факел раздвоился, — позвольте мне вас проводить.

— Вы очень любезны, — отозвался Дин. И, поклонившись мессиру Велиалу, вышел вслед за освещающим путь Псарём.

Позже, пустив найтмара неспешной рысью по раскисшей от дождя дороге, Дин думал, что теперь дело об убитом Гриме можно окончательно считать закрытым. Даже если мессир Велиал захочет копать дальше, ему неоткуда раздобыть новую информацию. А значит, для спокойной жизни Дину и Эйприл надо просто не попадать в новые истории. Не пересекаться. Не видеться.

«Так правильно и логично. Но отчего же при этом так тошно?»

Не нужно было быть пророком, чтобы предсказать: история с пером не пройдёт мимо Лиона. И действительно, не успела стоящая в холле клепсидра отмерить и шести часов после возвращения Дина, как к замку прискакала чёрная, лоснящаяся келпи. Её седок грациозно соскочил на булыжники обширного двора и, отдав поводья духу-конюшенному, взбежал на крыльцо. Не утруждая себя стуком, потянул резную ручку двери и нос к носу столкнулся с выходящим хозяином замка.

— Глазам своим не верю! В такую рань, и уже уезжать по делам! Друг мой, ты себя не жалеешь.

— Как и ты себя, — парировал Дин. — Чем обязан столь ранним визитом?

— Всего лишь тем, что мы не виделись с самого Самайна, — Лион был само простодушие. — Я соскучился.

Дин заломил бровь.

— По завтракам от моего повара?

Дымчатый взгляд Лиона преисполнился укоризны.

— По тебе, хоть ты и редкостный бука. Не возражаешь против компании в поездке?

— Не возражаю. — Потому что чем скорее этот прилипала удовлетворит своё любопытство, тем скорее отвяжется от Дина. — Если ты не возражаешь против охоты на химеру.

— Ты решил заделаться охотником? — удивился Лион. — А я-то гадаю, зачем тебе кататься к Паху!

Слуга как раз подвёл к Дину найтмара с прикреплённым к седлу тяжёлым арбалетом, давая возможность оставить вопрос без ответа. Так что, оказавшись в седле, Дин свысока уронил:

— Если едешь, езжай, — и дал коню шпоры.

Лион догнал его уже за воротами замка.

— И всё-таки, — непринуждённо продолжил он разговор, — ты в самом деле договаривался с Пахом о собаке?

— Нет.

По Диновой интонации и ангел бы понял, что дальше расспрашивать не стоит, однако Лион порой бывал на редкость толстокож.

— Тогда зачем ты к нему ездил? Тем более в дождь.

«Любопытно, кто из моих слуг работает на двух хозяев? — подумал Дин. — Надо бы выяснить». А вслух ответил:

— Спроси у своего патрона.

В конце концов, если Лион знает о гонце, то знает и в чьи цвета тот был одет.

— О нет, на такое я не рискну! — хохотнул приятель. — Однако теперь понимаю причину твоей неразговорчивости.

— Я рад, — отозвался Дин. — Полагаю, здесь я лишаюсь компании в поездке?

— Нет, почему же, — повёл плечами Лион. — Я тоже давненько не охотился — имеет смысл вспомнить, как это делается.

— Учти, прикрывать тебя я не стану, — на всякий случай предупредил Дин.

— Естественно! — почти оскорбился приятель. — Мы же не какие-то там райские святоши!

Это абсолютно справедливое замечание отчего-то уязвило Дина. Да, обитатели Рая другие, но это не повод говорить о них с таким презрением.

«Стоп. А с каких это пор я взялся защищать ангелов?»

Дин сжал держащие поводья кулаки с такой силой, что кожа перчаток на костяшках натянулась, как на барабанном ободе. Только этого ему не хватало!

— Друг мой, у тебя всё в порядке? — заботливо осведомился Лион.

— Полностью, — процедил Дин, про себя наравне кляня и слишком проницательного приятеля, и исподволь пробравшуюся за бастионы холодной отчуждённости девчонку. — Предлагаю немного размяться: кто быстрее вон до того холма.

И прежде, чем спутник успел ответить, пустил найтмара в галоп.

Не один час промотались они по пустошам седьмого круга, но единственной их добычей стал маленький осколок прозрачного жадеита. Дин нашёл его на одной из насыпей, куда поднимался, чтобы осмотреть окрестности. Ярко-зелёный камешек игриво подмигнул из серой «сыпухи», и рука сама потянулась за ним.

— И откуда ты такой взялся? — с лёгкой насмешкой побормотал Дин, разглядывая неожиданную находку.

— Что там? — с любопытством спросил подошедший Лион.

— Безделица. — Однако, противореча своим словам, Дин спрятал камешек в карман. — Возвращаемся, в этот раз охоты не будет.

— А всё потому, что ты не догадался сговориться с Псарём, — наставительно заметил приятель.

— Скорее уж потому, что кто-то болтает так, что слышно на все пустоши, — не остался в долгу Дин.

Лион состроил обиженную мину:

— Хорошо, я буду молчать до самого замка. Но если химера нам так и не встретится…

Он многозначительно замолчал, вынуждая спросить:

— То что?

— То я подарю тебе элитного щенка адской гончей.

— Избави Ад, — пробормотал Дин и начал спускаться. Он никогда никому в этом не признавался, но собак терпеть не мог. Пахнущие псиной, требующие постоянного ухода, а самое главное, беззаветно преданные хозяину — и не важно, как он с ними обходится. Самое смешное, что Хина собак обожала, причём за те же самые качества.