Ведьма для охотника (СИ) - Зайцева Мария - Страница 26

Ну цирк же, с подскоками и отскоками…

— А я бы дала… — мечтательно замечает Анька, — знаешь… Такой мужик… Сейчас такого и не встретишь, чтобы мужчина ради того, чтобы получить женщину, так сильно рисковал бизнесом. Раз на наше счастье Юра – ебанько, вроде тебя, будем пользоваться.

— Да не буду я с ним спать! Аня! Ну как ты не понимаешь… Ты не знаешь, что он со мной делал.

— Да хоть на мыло выжимал! Мне похер! — неожиданно злобно перебивает меня Анька, —я кормлю очень много людей, Юля! Это ты по три раза в год ремонты в квартире делаешь и машины меняешь, я деньги трачу на дело! И не смей вякать! — она тыкнула мне пальцем. — Ты меня на это подбила! Думаешь, я не помню, как вы с Викой меня обхаживали? Вот то-то… Так что теперь засунь язык в жопу и не вякай! Мужик нас выручает, спасает наши задницы, да еще и работу дает! Это, блин, как так его завести надо было, что совсем голову потерял от желания к тебе в трусы залезть?

— И что? — мрачно спрашиваю я, — находя в словах Аньки свой резон. Не в том, что должна продаваться, как овца на рынке, а в том, что реально виновата, что втащила ее в криминал, и теперь вроде как в долгу, — я должна прямо сейчас к нему пойти и ноги раздвинуть?

— А вот этого уже не знаю, — кривится Анька, — он ничего не сказал про твои постельные обязанности. Только про рабочие. Да и то… Он особо, мне кажется, и не настаивает на работе в офисе, по крайней мере, твоей… Я сама предложила. И фирму нашу — тоже сама, — упрямо вскидывает она подбородок, — как узнала, что тебя замели, так сразу к нему и поехала. Сегодня утром. А он уже в курсе откуда-то… Злющий такой. Доки у меня забрал, подписал и кому-то звонил потом, матом разговаривал. Кажется, про тебя… Не уверена. А затем сказал мне ехать за тобой сюда. И в понедельник на работу выходить, в его головной офис… Знаешь, где?

Киваю, все больше находясь под впечатлением от рассказа Аньки.

Ничего себе, там события… А я-то думала, это у меня тут события…

— Короче говоря, в понедельник выходим к нему, там целое направление будет на госбабках сидеть… Только в этот раз — без криминала.

— Черт… — выдыхаю, не в силах уже этого всего выносить, запрокидываю голову, смаргиваю слезы, внезапно опять выступившие на глазах. Я в ловушке, похоже. В яме долговой…

— Не дури, Еблонская, — тихо советует Анька, — бери от мужика все, что он может дать… Если не понравится, свалишь. Опыт есть.

— Ага…

Я вяло прощаюсь, еду домой на такси.

Кое-как запираю дверь, и, словно сомнамбула, топаю в ванную, по пути роняя туфли, юбку, корсет, блузку и прочие детали одежды.

Погружаясь в горячую воду, я просто закрываю глаза, смывая с себя эту жуткую половину суток. И не думаю.

Ни о чем не думаю…

Глава 27

Чёрный цвет – самое оно.

Я - темноволосая, светлокожая, потому черный подчеркнет этот контраст.

Платье-футляр в обтяжку, но скромно, юбка до колен.

Никакого секс-подтекста, только рабочие моменты.

Смотрю на себя в зеркало, удивляясь мимолетно дурноватому блеску глаз.

Кого ты обманываешь, Юлька-будущая Апполинария?

Из тебя секс-подтекст прет так, что самой жарко.

Грудь из платья рвется, соски острые, того и гляди - проткнут ткань! Никогда не думала, что такое возможно, и вот на тебе!

— Юля, — строго обращаюсь я к себе в зеркале, — никакого секса! Никакого! Он — гад, сволочь и обманщик. Даже если и спас твою жопу, это не значит, что надо раздвигать перед ним ноги, поняла? — отражение с готовностью кивает. Конечно, никакого секса! Ни за что! Только не в первый рабочий день!

Сообразив, что именно крутится у меня в голове сейчас, ругаюсь матерно в голос так, что, наверно, любая “багдадка” позавидует.

Потом с досадой стираю красную помаду с губ, и еще пару минут раздраженно разглядываю в зеркало распухшие, словно натруженные неправедным пошлым способом губы.

Психую, хватаю сумку, топаю к машине.

Все, хватит этого бреда.

Никакого секса, никакого прогиба, ни-че-го!

Нет, Юра, конечно, может заставить… Ну, пусть заставит.

Пусть делает, что хочет со мной, я буду честным и безоговорочным бревном, он же любит лес.

А то, что в животе все сладко сжимается при одной мысли об этом, так это моя внезапно проснувшаяся блядская натура. Как сжимается, так и разожмется.

Нет, я все решила.

Хочет меня унизить, заставить работать на себя. Пофиг. Поработаем.

Но это только до поры до времени, пока суд идет.

А потом я планирую отдыхать.

Выберу направление на восток, поеду к родителям, к бабушке на могилку схожу… И там сменю себе имя и паспорт.

Жизнь заиграет новыми красками, я в этом уверена. Всё изменится.

Выпиваю в машине еще одну дозу успокоительного.

Лениво изучаю себя в зеркале заднего вида. В голове легкий шум и сладкое ощущение пофигизма.

Да, такими темпами поговорка “бревно в постели” новые краски обретет.

Может, дать разок?

Юра поймет, что я — дерево, и отстанет?

Состояние спокойное, дружелюбное даже. Я еду работать. Да.

Непробиваемой работницей паркуюсь на стоянке, в легком трансе разглядывая офис.

Я , конечно, ожидала, что это нереальная контора, с выкупленным зданием в центре города. Здание выкуплено действительно, но очень маленькое, историческое, во дворах. Даже неожиданно.

У меня имеется пропуск, поэтому я оставляю машинку на крохотной стоянке во дворе-колодце, а сама шагаю на проходную, где высокий хмурый охранник долго изучает меня и мои документы.

Как все серьезно-то…

Прямо шпионские игры.

Интересно, а что делать, если не пропустит? Могу с чувством выполненного долга топать домой?

Но охранник ничего не говорит, молча возвращает мне документы и открывает электронные ворота.

Я сначала хотела у него спросить, куда мне идти, но после цирка с пропуском решаю, что раз со мной не разговаривают, то это даже очень хорошо, я тоже молчать буду.

Найду как-нибудь сама дорогу, не заблужусь.

На счастье, в старинном историческом здании имеется указатель на развилке коридоров.

Естественно, иду в отдел кадров. Куда ещё податься у женщине, которую принудили работать на эту фирму?

Ожидаю увидеть много людей, женщин, расплывшихся за столами, обычная контора в моём представлении.

Оказывается, ничего подобного.

В небольшой пустой комнате за навороченным компьютером сидит какой-то пацан лет двадцати трёх, тощий, бледный, с красными глазами. Видимо, не только занимается кадрами, но ещё и играет тут всю ночь напролёт.

Парень поднимает на меня кроличьи глаза, моргает, словно сличает лицо с фото в паспорте, а затем уточняет:

— Еблонская?

— Уже предупредили, — хмыкаю я.

— Ещё бы! — не очень вежливо отвечает парень, — я здесь сижу только из-за вас, девушка.

—Давно сидишь? — недовольно спрашиваю я. Ишь ты… Из-за меня. Весь мир вокруг моей жопы, можно подумать , крутится тут, в этом офисе…

— С шести утра, — вздыхает парень, — и только для того, чтобы сказать вам,— тут он меняет голос и торжественно говорит, даже руку выставляет, словно оратор, — Юлия Никитична, вам в восьмой кабинет!

Ого! Сколько пафоса.

— Премного благодарна, — церемонно закатываю глаза, показывая всем лицом, что я «безмерно рада» вообще здесь находиться.

Разворачиваюсь и выхожу, слегка покачивая бедрами. Не очень гостеприимно меня встретили. Хотя… Специально посаженный гонец, будто через охрану передать не могли… Заботушка-Юрий.

Прямо в его стиле все.

Иду по ковровой дорожке, чистой, шикарной и очень старомодной. Ощущение, что в каком-нибудь Министерстве иностранных дел нахожусь. Все солидно, чинно, благородно. От стен веет стариной. Потолок высоченный, строгий.

Из современности только кондиционеры и таблички на дубовых дверях. И никого.