Ведьма для охотника (СИ) - Зайцева Мария - Страница 25

Перевожу взгляд на Аньку — и вижу, что в глазах у нее слезы.

— Этого не повторится, — тихо говорит она, — я наняла адвоката… У этих людей могут быть неприятности за то, что они тебя здесь задерживали. Это незаконно, адвокат уже готовит иск.

Мне сейчас нет дела до иска, адвоката и прочего.

Меня уже начинает жестко колотить. Похоже, отходняк по полной программе.

Холодно.

С Невы дует промозглый ветер. А на моей, некогда красивой, изумрудной блузе нет половины пуговиц.

И страшно подумать, что сейчас с лицом и волосами.

И я грязная, жуткая,наверняка.

Не зря же Анька отводит взгляд.

Скорее всего, я сейчас больше зверя напоминаю дикого, который вырвался из клетки и теперь не знает, что ему делать на свободе, за пределами зоопарка.

Боже, а как же люди по нескольку лет сидят? Это же не люди уже, это просто звери сумасшедшие…

Иди одну меня так колбасит?

А остальные нормально переносят? Очень в этом сомневаюсь…

— Юляш… Поехали домой… — Анька пытается меня увести подальше от этого жуткого места.

Да я и сама понимаю, что надо уходить. Но вот беда — ноги вообще не двигаются.

Каблуки, которые очень мне помогли в первой моей в жизни битве за место под солнцем, на тюремной полке, подламываются, ноги гудят, словно телеграфные столбы.

— Юль… Может, скорую?

Анька понимает, что со мной что-то капитально не так, и активно пытается решить вопрос. Помочь.

Но я встряхиваюсь и все же прихожу в себя, привычно опять сжимаясь в пружину.

Утешаю себя, что это ненадолго. Вот доберусь до дома, залезу в ванну… С головой. И не буду вылезать, пока не растаю, бляха муха!

И не появится, вместо грязной, неопрятно одетой бабы, Юлька. Умница, красавица, модница.

Ну , пусть чуть-чуть невезучая в личной жизни, но в целом — пробивная и удачливая.

Та самая Юлька, которая потерялась где-то в застенках самого старого в Питере СИЗО.

Но до ее появления еще долго.

Сначала надо все до конца выяснить у Аньки, чтоб было, с чем работать.

И над чем думать.

А то расслаблюсь, а меня прямо из ванны — опять в камеру.

От подобной перспективы начинает снова кружиться голова, но уже не так сильно, как раньше.

И появляется четкое понимание: никогда, ни при каких условиях я в тюрьму больше не пойду.

О чем я думала, когда затевала свою маленькую мошенническую схему? О чем? Легкомысленная идиотка! Дура!

Гипотетически-то я знала, чем это может кончиться, но… Как-то не верилось. Такого же не может случиться со мной!

С кем угодно, но не со мной!

Я же — умная…

Дура.

Да уж, теперь, после случившегося, я — самый законопослушный гражданин в мире!

Я даже все налоги за все годы заплачу! Клянусь!

И больше никогда! Вообще никогда!

Усмехаюсь своим мыслям правильным.

А говорят, что тюрьма не лечит, а калечит… Нифига! Мне вон как мозги прочистила!

Отличное средство… Только очень уж радикальное.

— Давай сначала про дела, Ань, — сухо командую я своей подельнице, — вон, там кафешка. Посидим, кофе выпьем.

Аня явно хочет возразить, но, глянув в мои глаза, не решается.

Наверно, взгляд у меня очень уж дурной. Оно и понятно.

У людей,вставших на путь исправления,всегда так.

В кафешке уютно и тихо. На мой внешний вид опытные официанты внимания не обращают, принимают заказ и оставляют нас с Анькой за столиком наслаждаться видами Питера и того самого замечательного места, откуда мне удалось вырваться только что.

Очень вдохновляющее зрелище. Я бы сказала, стимулирующее.

— Ань, — я начинаю говорить первая, прерывая наше неловкое молчание. Анька, судя по всему, впечатлившаяся моими поведением у тюрьмы и общим внешним настроем, не торопится к диалогу, — спасибо тебе большое за помощь.

— Это не мне спасибо, Юль… — Анька делает паузу, словно складывает в голове фразу правильно, а затем выдает, — тебя Кирсанов вытащил. Его благодарить будешь.

Глава 26

Та-а-ак…

Мне срочно нужно выпить.

Ну, или уши прочистить, не знаю даже, что лучше.

На столе заказа нет никакого пока что, кроме воды.

Ее и хлебаю. Прямо залпом. До дна.

Потом дышу.

Потом курю.

И лишь только потом хрипло уточняю:

— Поподробней с этого места, пожалуйста.

— Юль… — Анька отводит взгляд, тянет из моей пачки сигарету, — пойми… Я не могла по-другому сделать ничего. Там ситуация… Сама на измене сидела, думала, меня с минуты на минуту загребут. Ты же знаешь, как бухов крутят… Особенно если на госбабках поймают… Я все зачистила, не думай! Но все равно… С теми доками, что у них должны были быть, да еще и учитывая, что мужик Вики не смотался и явно много наговорит…

— Короче, ты меня продала, так? — жестко прерываю я подругу.

А подругу ли? Чего-то в последнее время сомнения меня берут сильные…

— Не надо громких слов, Еблонская, — морщится Аня, мгновенно из несчастной обездоленной овечки превращаясь в лису с хищной, оскаленной мордочкой, — мы влетели, надо выкручиваться. И вообще… — после паузы и долгой затяжки добавляет она, — не тебя.

— Вот как? — не удерживаюсь я от язвительного замечания, но Аня продолжает, упрямо нагнув подбородок:

— Нас.

И поясняет в ответ на мой недоумевающий взгляд:

— Нас всех. Всю фирму.

— Это как? — наверно, после половины суток, проведенных в тюрьме, у меня начал отказывать мозг. Или слух.

Потому что я реально не понимаю, что она имеет в виду.

— Черт… Еблонская, соберись! — неожиданно генеральским басом рявкает Аня в ответ на мою недоумевающую физиономию, — он тебе предлагал на встрече слияние! Он выкупает у нас активы, оставляет нас в качестве “дочки”, филиала. У них эта система проработана, они так осваивают регионы. Тупо приходят и покупают небольшие фирмы, похожие на нашу, вместе с персоналом и клиентами. А потом перестраивают на общий корпоративный формат. Получается дешево, и работа сразу идет, не прерывается…

— Погоди-погоди, — прерываю я ее, — ты мне нахера сейчас стратегию развития этих тварей рассказываешь? Ты мне отвечай на вопрос: каким образом без меня провернула продажу? И второй вопрос: на кой хер? Без меня?

— Выражаешься, как портовый грузчик, — морщится Анька, — сразу видно, женщина с прошлым… — я тянусь к ней через стол, чтоб ткнуть пальцем куда-нибудь за гадкие подъебы, но подруга уворачивается, — и руки распускает… — комментирует она, — плохому тебя там научили…

— Ты не представляешь, насколько… — шиплю я, и не думая успокаиваться.

Анька, поняв, что я вполне воспряла духом после полуобморочного тюремного состояния и способна воспринимать информацию, резко перестает улыбаться и продолжает:

— Ты, Еблонская, гонор убавь свой, а сядь и подумай… Просто подумай. Мужик явно к тебе неравнодушен, если так подставился. Он все твои проблемы… — тут она натыкается на мой острый взгляд и поправляется, — наши. Наши проблемы… Так вот. Он все наши проблемы на себя взял, понимаешь? И нас не увольняет. Ни меня, ни тебя… А мог бы.

— Если он думает… если думает, что я… Анька… Ты не понимаешь…

Я сбивчиво пытаюсь объяснить, что Кирсанов вообще не думает ни о ком, кроме себя, что он - редкая тварь и сволочь… И рассказываю историю нашего с ним “знакомства организмами”. Кратко. Без ненужных подробностей, чтоб психику не травмировать подруге.

Но Анька, судя по всему, все равно фраппирована донельзя.

Она минуту молча переваривает новую информацию, а затем качает головой:

— Ну, Еблонская… Ну ты, блять, даешь…

— Не даю, — фыркаю я, только что послушав себя со стороны и найдя много смешных моментов в не особо смешной моей ситуации.

Нет, ну в самом деле: шла-шла девушка по лесу темному… Тут - оп! - охотник из-за елок! А девушка - раз! - и ему на шею! А он, не будь дурак - хоп! - и в уголок добычу поволок…