Развод. Игра на выживание (СИ) - Коваль Лина - Страница 44

Вот и встретились. Я ждал.

Иду через укрытый спанбондом газон и присаживаюсь рядом со своей находкой.

Вроде не страшно. Пока.

Вытягиваю из кармана пачку и прикуриваю сигарету, не сводя глаз с разбитой штукатурки.

История этого дома началась с мечты, которую моя жена упорно называет нашей.

Сперва Яна сама оформила этот участок. Радовалась, как ребёнок, когда привезла меня сюда и устроила сюрприз.

Я не разделил её счастья по одной лишь причине – эту землю я знаю. Почва здесь влажная, местами болотистая. Для строительства категорически не подходит, поэтому собственник опустил цену за сотку на самое дно и нашёл-таки своего благодарного покупателя в лице моей любимой супруги.

На любые возражения Яна реагировала как обычно. Уговаривала и плакала, доказывала, что инженеры учтут в проекте дома качественный дренаж, и всё будет замечательно.

Я предложил купить новый участок.

Яна назло заключила договор со строительной фирмой и развела бурную деятельность. Если Шацкая что-то решила, пойдёт до конца.

Будь то бракоразводный процесс или розетка с Мадагаскара. Неважно.

Тогда я подумал – а может, мать твою, так надо? Пусть помается. В конце концов, я вкалываю последние лет семь на износ. Могу и преподать жене урок стоимостью в несколько миллионов рублей. Почему нет?

– Ты приехал? – выбегает на крыльцо Яна.

Полураздетая, в очередной шелковой пижаме и с забавной повязкой на голове.

Всё та же девчонка. Как тогда, в школе. Красивая и недосягаемая.

– Что там? – удивлённо вглядывается в фасад.

– Ничего, – поднимаюсь вздыхая. Выкидываю окурок в урну и иду навстречу к жене. – Ступай в дом. Замёрзнешь.

Яна разворачивается и шагает по лесенкам. Внимательно пробегаю глазами по стройному телу.

Бёдрами крутит намеренно. Знает, что смотрю. Каждый раз на ту же удочку… как пацан сопливый.

Стискиваю зубы до мелкой крошки.

– Как вы тут? – узнаю́, когда закрываю дверь за собой. Стягиваю куртку. – Целый лазарет на тебя взвесили.

– Не спрашивай, – говорит Яна устало. – У нас дневной сон.

– Как Маша? Динка?

– Маша сегодня получше, Дина вроде тоже без температуры, – отчитывается.

Племянница оказалась здесь по просьбе моей матери. Той пришлось лечь в больницу, сердце забарахлило. Отец бы с мелкой не справился.

Аня с мужем до сих пор в Москве. Вчера навещал их, динамика положительная. Вроде настроение приподнятое, что и меня не может не радовать.

– Еды вам привёз, сейчас принесу, – говорю озираясь.

Осознание того, что всё… придавливает сверху бетонной плитой так, что не вздохнуть. Вроде свыкся, пообжился, но иногда накрывает.

Хватаю куртку и без предупреждений выхожу из дома.

Снова закуриваю, глядя в пустоту.

Всё же и с квартирой правильное решение принял. Съеду. От греха подальше съеду. Если бы не дети, то и из города бы смылся. Провожу пальцами по затылку и затягиваюсь, выдыхая горький дым.

Через десять минут возвращаюсь с объёмными пакетами, которые сразу тащу на кухню.

– Здесь продукты, здесь игрушки, – теперь я отчитываюсь.

– Спасибо, – отвечает Яна, принимаясь разгружать. – Куда так много, Богдан?!

– Выкинешь, что не пригодится.

Сцепив руки за спиной, медленно обхожу гостиную.

– Что это у тебя? – киваю в сторону тетрадей и открытого ноутбука на журнальном столике.

– Что? – выглядывает из кухни и машет рукой. – Поступать хочу в следующем году, готовлюсь к ЕГЭ, представляешь?

Усмехаюсь.

– На кого хоть, если не секрет?!

– По направлению от администрации. Муниципальное управление, – в голосе слышу решимость, но в следующее мгновение он угасает. – Если получится.

В голове кометой проносятся сомнения. Вместо того чтобы их озвучить, бодро спрашиваю:

– С чего вдруг не получится?

– Математика не идёт, – пожимает плечами и исчезает в дверном проёме.

– Вспомнишь, не переживай.

Пока вышагиваю до кухни, сам пытаюсь возродить в памяти остатки школьной программы по «царице наук», но понимаю, что здесь я не помощник.

– Есть хочешь? – спрашивает Яна, убирая продукты в холодильник.

– Не отказался бы.

– Иди мой руки, я пока погрею.

Послушно бреду в ванную комнату на первом этаже и мельком зацепляю своё отражение в зеркале. Разглаживаю двухдневную щетину. Бессонная ночь и долгий перелёт осели на моём лице серыми пятнами. Умываюсь холодной водой.

В доме пахнет едой и уютом. Семьёй пахнет, которую мы проебали. Если быть точным, больше, конечно, я. Усаживаюсь за стол перед выставленной тарелкой с солянкой.

Яна располагается напротив с чашкой чая. Смотрит странно, будто так же, как и я, в шоке от происходящего.

– Что решила с разделом? – спрашиваю, забирая ложку из салфетки.

– Возьму заправки, – тихо произносит.

Блядь. Почему я не удивлён?

– Продавать будешь? – спрашиваю настороженно. Если да, то хоть выяснить кому, чтобы договориться о выкупе.

– Нет, – усмехается.

– А что тогда? – нахмуриваюсь.

Склоняет голову и улыбается так, что у меня башню сносит.

– Управляющего найдёшь? – зондирую почву.

– Нет, Соболев, – возражает. – Ты мне его найдёшь и поможешь всё наладить, - с победным видом добавляет.

Пиздец.

От пронизывающей наглости даже ложку отодвигаю.

Отклоняюсь на спинку стула и внимательно изучаю внешний вид почти бывшей жены. Светлые волосы выбились из повязки на голове, под глазами синяки, практически сравнимые с тем, что я видел на своём лице в ванной.

Кожа бледная, но на ощупь, знаю, бархатная. Манящая.

Дотронуться хочется, так что руки припекает.

– Найти тебе управляющего? – спрашиваю лениво. – И с чего бы мне это делать?

– Потому что бизнес ты строил для детей. Будет жаль, если из-за неопытности я быстро всё профукаю.

Скрывает улыбку, отпивая из кружки.

Чисто по-человечески испытываю крайне острое желание запустить в неё как минимум хлебницей, но как бизнесмен, готов вскочить и аплодировать стоя.

Что я там говорил ещё пару минут назад? Сомневался, что она поступит?

Пф-ф.

Поступит. И надерёт там всем задницу в администрации. Слово Соболева даю.

Пропустив пару раз воздух через лёгкие, снова хватаю ложку и в полной тишине поглощаю суп. Пожалуй, это самое вкусное, что я ел за последние недели. Желудок предательски вибрирует, по телу тепло растекается.

– Ну так, что? – спрашивает Янка.

Смотрит выжидающе.

Сразила наповал и добивает.

– Ты поможешь? – по-деловому складывает руки на столе.

Удостаиваю её мрачным взглядом и безразлично отзываюсь:

– Посмотрим.

Просто не хочу вручать ей грёбаную победу с венком из лаврушки. Хотя даже тостер в этой кухне прекрасно понимает, кто сегодня чемпион.

Вернее, чемпионка.

– Я тебе помогу, – произношу подумав. – Но положенные двадцать процентов за наставничество заберу.

– Будешь обирать своих детей? – спрашивает, качая головой.

– Это будет первый урок предпринимательства, – отодвигаю пустую тарелку. – Спасибо. Вкусно.

– Добавки? – задирает тонкую бровь.

– Нет.

Мрачно наблюдаю, как она поднимается и прихватывает посуду со стола. Относит её к мойке.

– Так… что за урок, Соболев? – интересуется развернувшись. Проходится по мне намеренно безучастным взглядом, но грудь выдаёт её с потрохами.

Собрав ноющие яйца в кулак, откашливаюсь.

– Когда просишь о поддержке, неважно какой – финансовой, репутационной или интеллектуальной – привыкай делиться прибылью. Увы. По-другому не бывает, Яна Альбертовна.

– Хорошо, спасибо.

– Обращайся, – киваю.

– Нет, – уставший взгляд становится серьёзным. – Правда спасибо, Дань. Я была не уверена, как именно ты отреагируешь. Разное представляла себе, – закатывает глаза и грустнеет. – Оставаться на денежном довольствии… немного унизительно, понимаешь?!

– Не понимаю, но пусть будет так.

Сверху доносится детский голос, и мы одномоментно подрываемся с мест.