Пинок азарта (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 33

— Знаешь, это даже для нашей организации подло, — выдохнул я клуб дыма, — То вы меня типа отпускаете, то сжимаете за яйца и тянете назад. Это йо-йо мне не нравится.

— Не испытывай иллюзий, Арвистер, — хмыкнул мне минотавр в халате, весело размахивающий хвостом, — Ты знаешь Эмму. Вернувшись, она будет хапать власть. Брать всё под контроль. Она иначе не может, не умеет и не будет. Рано или поздно она до тебя доберется, а я и другие просто не успеем ей помешать. Поэтому, действительно, займись этой крысиной проблемой. Я дую на неё изо всех сил, раздувая угли. Потушишь этот пожар — станешь для Старри совершенно неприкасаемым. Над тобой будет только Король.

Ах Король. Тот, кому я почти плюнул в лицо, заявив, что отныне подчиняюсь только приказам. Ну что уж тут поделаешь. Жизнь трудна.

— Не годится, — качнул я головой, — В таком виде — никак. Вы «отпускаете» всех. Меня, Тарасову, Лаудберг, Радиган, заодно и Скорчвудов, если они выживут. Мне, Оргар, как-то без разницы, кто именно будет прижимать нож к горлу моего «птенца», наемники Кестеров или разумные из Управления. Никаких грязных игр. Чудо в обмен на чудо. Либо… возвращайте все на круги своя, а потом трахайтесь с целой расой обозленных вампиров. Я отказываюсь быть одновременно и поиметым, и голодным.

Потекли минуты тишины. Я курил, он курил. В воздухе вились клубы дыма и тяжелые мысли о труднодостижимых компромиссах, а также об одной шикарной заднице с хвостиком. Каюсь, последние были моими. И да, они были про Эмму Старри, а не про Оргара Волла-третьего.

И вообще, кто это сказал?!!

— Саркат с тобой, вампир… — тем временем вымученно выдохнул минотавр, — Саркат с тобой…

Вообще, размышлял я, в хорошей истории все эти танцы с Управлением должны были бы остаться за портьерами театра. Куда лучше было бы сформировать образ твердого и принципиального детектива, имеющего темное и запутанное прошлое. Шел бы я сейчас такой красивый, в шляпе, под дождём, и с темным прошлым. Так нет же, настоящее. И как вот, скажите на милость, конкурировать в таких условиях с вымышленным персонажем? Причем, что унизительно, Анчар Крой обычный человек, ну маг… немножко, но какие из человеков маги? Смех один.

А я вампир. Бессмертный властелин ночи, создание тьмы и ужаса.

Абыдна, да. Может, перестать зацикливаться на этой проклятой книжке?

Дождь, повинуясь моей мерзопакостной карме, кончился ровно в тот момент, когда я пришёл по нужному адресу. Наверное, это был настоящий заговор, потому что на балкон этого старенького двухэтажного дома тут же выперся мужик в майке, c заранее уставленной в небеса сморщенной желчной рожей. Кажется, он тоже с кармой был не в ладах, да и со всем остальным тоже. Ну так-то понятно, в Омниполисе расистов нет, но иметь фиолетовую кожу всё-таки не рекомендуется. Зашибут просто на всякий случай.

— Виктор Гоун? — спросил я у худого противного мужика в майке, стоящего на балконе надо мной. Таунхаусы, они же дома с отдельным входом на одного-двух хозяев, были довольно популярны в Омниполисе лет сорок назад.

— … а кто спрашивает? — проскрипел тот в ответ на редкость противным тоном, смерив меня долгим бесящим взглядом.

— Конрад Арвистер, — представился я, — Частн…

— Не знаю таких, — бросил этот гад и, развернувшись, ушел с балкона. Кажется, я ему не понравился еще с тех пор, как пялился на него и его друга-тролля после стрельбы в таверне, где чуть не расстался с жизнью отважный омниполисский гей Финнеас Гладстоун.

Лааадно. Меня предупреждали.

В принципе, я мог бы без особых усилий запрыгнуть на балкон и зайти в хату прямо вслед за невежливым хозяином, но это противоречило моему воспитанию. Вместо этого, выдавив из пальца каплю крови, я превратил её в пятёрку неистово машущих крылышками крипов… и отправил их по тому же маршруту. С заданием бестолково метаться под потолком и скрипуче орать. Это они умели в совершенстве.

Как звонок это сработало достаточно быстро. Через пять минут фиолетовый хрен уже стоял внизу, распахнув дверь, и мерил меня отнюдь не ласковым взглядом. Сняв свои клевые очки, я чарующе улыбнулся.

— Вампир! — с ни разу не затаенной нелюбовью выплюнул вредный старикан.

— Душный Акос, — хмыкнул я, глядя, как темнеет всей поверхностью кожи стоящий передо мной мутант, — Поговорим?

— То есть ты не от этого дрыги, Гладстоуна? — бровей у Виктора Гоуна не было, но место, где они должны были расти, поднялось в удивлении.

— Нет, я от Оргара, — мотнул я головой, — К тебе ведет много дорог, Акос.

— Сам ты акос, зови Виктором, — буркнул, морщась, он, — Заходи.

Душный Акос был именно тем, чем казался. Склочным, вредным и желчным типом, грубияном и выжигой. Такие обычно работают на заводах, сторожат кладбища, живут смотрителями маяков в тишине и безвестности, но Гоуну слегка повезло. Под его фиолетовой кожей в нужных местах росли большие металлические яйца, что позволило этому лысому пню в свое время зарекомендовать себя одним из лучших посредников в городе. Ему верили на слово все. Бандиты, рэтчеды, жулики, коммерсанты, банкиры, связанные с темными делишками. Верили гномы, полуэльфы, минотавры, орки и гоблины. Сложно не верить тому, у кого фиолетовая кожа. Ну где, в конце концов, он может спрятаться? В стране Фиолетовых Мужиков?

Гоун оправдывал доверие годами, от чего и оброс кучей связей, начиная от начальника Управления и заканчивая нетрадиционным угонщиком автомобилей.

— Крови нет, чай не предлагаю, выкладывай, чего хотел мудень, — коротко пояснил политику партии Гоун, приведя меня в относительно неплохую комнату, напоминающую кабинет. Книжные шкафы, стол, печатная машинка, лампа… всё как положено, но вот стоящий в углу продавленный диван предательски намекал, что на нем не снимают самое бюджетное в городе порно, а попросту спят.

Загадочно. Дом, судя по отсутствию каких-либо серьезных дверей кроме входной, целиком принадлежал Гоуну, но оставлял впечатление, что свои внушительные гонорары фиолетовый явно тратит не на собственный комфорт. Жилище было в меру скромным и в меру обветшалым.

— Что, прости? — переключился я на услышанное, но не воспринятое с начала, — Мудень?

— Ну да, — моргнул этот лысый кадр, — Мудень. Муу-день. Только не говори мне, что вы его в Управе прямо Оргаром кличите, не поверю.

— Я чувствую, что ваши уличные прозвища связывает какая-то душещипательная история…

— Если ты такой чувствительный, то почему до сих пор не почувствовал, что я готов тебя послать? — вновь поднял лысую бровь этот склочный тип, — Вампир, будь добр, разевай щебеталище только по делу. Коротко, ясно, звучно. Не я к тебе пришёл.

Вот же сучонок вредный.

— Мне нужно поговорить с рэтчедами, — выложил я карты на стол, — Не с нашими, обычными, а с другими. С глубинными. Знаешь о таки…

— Нет, — мрачно уронил Гоун.

— Нет? — переспросил я.

— Есть такое слово, — пояснил он, — В данном случае оно обозначает немедленный и категоричный отказ, решение не пересматривается. Что-нибудь еще? Или же одаришь меня радостью тебя больше не видеть?

Голова лихорадочно соображала, но как-то плохо. Полторы мысли бегали по кругу, кусая себя за хвост.

— Ладно, мой тугой и душный друг, — выдавил из себя я, — Тогда что насчет волчеров, чуть не убивших Гладстоуна?

— Они бы и меня мочканули, случись это на пять минут позже, — проворчал фиолетовый полугоблин, — Я об этом поузнавал, вампир. Их не существует.

— Что значит «не существует»? — не понял я.

— Вульферы, волчеры… — скривившись, начал нехотя объяснять Виктор, — Это же собаки. Не простые, а постоянно дичающие. Им необходимо друг с другом контактировать, цапаться, нюхать под хвостами, всё такое. Сечешь? Неоткуда в нашем городе высраться целой пачке собачьих жмуроделов. Все они на виду, все повязаны друг с другом. Максимум что волчата способны — это за звон отмудохать компанию орков. Причем еще вопрос кто кого. Так что, вампир, шансов, что нашего хитрозадого знакомого пытались грохнуть волчеры в тачке и с огнестрелом — равны нулю. Я отвечаю за эти слова.