Моя любовь навсегда (СИ) - Мелевич Яна - Страница 23

Здесь-то открылся источник шума.

Глеб яростно сдирал плотное пальто под испуганные взгляды прислуги. Всклоченные волосы падали на перекошенное лицо, тонкие губы шевелились. Изо рта известного режиссера театра и кино вылетали такие ругательства — неприятно удивилось бы все Министерство культуры.

Внешне, несмотря на дорогую одежду и аксессуары, Глеб напоминал скорее пьянчужку из ближайшей подворотни, чем знаменитость. И дело не только в обезображенных алкоголем и нездоровом образе жизни чертах, но и самом его поведении.

Нормальный воспитанный человек так себя прилюдно вести не будет.

— Глебушка, давай я тебе помогу, — к мечущемуся мужу бросилась Илона.

Она едва ли сделала три шага, когда тот сбросил на пол верхнюю одежду и замахнулся для удара. Громкий звон пощечины разлетелся по всему коридору, отразился от стен, а затем исчез в темных закоулках особняка под приглушенный грохот падающего тела.

— Тупая овца! — заорал Глеб, брызгая слюной во все стороны.

Ни стоящая по струнке прислуга, ни охрана его нисколько не смутили. Он занес ногу для удара в живот, и Антон, настолько ошеломленный увиденным, не сразу сообразил, что надо вмешаться. В привычную картину мира не вписывалось подобное зверство — да еще на глазах у кучи людей без всякого стеснения.

— Прекрати!

Антон вздрогнул и во все глаза уставился на Милану, что бросилась на отца с отважностью маленького воина. Копна светлых волос взметнулась, хрупкая фигурка налетела на рослого Глеба, отталкивая его от скулящей и сжавшейся Илоны.

— Убери от нее руки, — прорычала Милана и вновь пихнула неповоротливого отца в грудь.

Все происходящее напоминало кадр из мелодрамы: только здесь, в реальности, актеры каждый день играли одну и ту же роль. Раз за разом.

Где-то в сознании Антона переключился тумблер, когда Глеб занес кулак над дочерью, и показалось, что он вот-вот ее ударит. Сорвавшись с места, он почти достиг цели, которая сузилась до единственного человека в помещении. Краски поблекли, не осталось ничего кроме кроваво-красного марева.

В последний момент кто-то крепко обхватил Антона на бегу, оттащил подальше к лестнице, пока Милана разбиралась с отцом. Глеб медленно опустил руку, однако этот факт все равно не отрезвил перенасыщенный адреналином мозг.

— Не лезь туда, — сквозь шипение в ухо Антон с трудом узнал голос Влада. — Хочешь все завалить нафиг?

— Ты видел?! — ума хватило не кричать, но рассечь ладонью воздух при взмахе не помешало.

Благо в их сторону никто не смотрел, что позволило Владу оттащить сопротивляющегося Антона подальше.

Грудь вздымалась, мысли хаотично крутились вокруг разыгравшейся перед ним сцены насилия. Худшего из возможных, когда жертва едва ли в состоянии хоть как-то себя защитить. Пусть Илона — пустоголовая дура, однако она не заслуживала превращаться в грушу для издевок и битья моральным уродом. Да никто не заслуживал.

Руки Антона тряслись от жажды расправы, он ясно представлял, как впечатывал бы голову Глеба в стену — до крови и соплей. Самолично выбил бы парочку зубов, а потом заставил ими подавиться.

— Видел, Тони, — совершенно спокойно и безэмоционально ответил Влад, бросив взгляд куда-то за его спину.

Шум стих, слышались только редкие всхлипы и утешающий голос Миланы. А еще шаги — тяжелые, уводящие монстра куда-то вглубь проклятого дома.

— И вот так просто об этом говоришь?! — вновь завелся Антон и замолчал, едва посмотрел в напряженное лицо Влада.

— С добрым утром, Татошка, — процедил он внезапно. — Твоя недодевушка всю жизнь провела в аду, а ты лишь сейчас осмелился заглянуть в этот чулан. Приоткрыл крышечку, и та щелкнула тебя по носу.

— Она здесь не останется, — голос сорвался, Антон заметил движение рядом с картиной. — Ты тоже знала? — обратился он к невестке.

Алиса, глядя прямо на него, отошла от стены и встала напротив них. В ответ на прямой вопрос она лишь неопределенно пожала плечами. Значит, знала. Все знали, Настя, в том числе. Потому столь рьяно защищала Милану от нападок брата, называла «тупорогим кретином» — кем он и являлся.

— Тони, — Алиса тихо позвала шумно дышащего Антона, — успокойся. С ней все хорошо.

— О, да? По-твоему, жизнь с абьюзером — это «хорошо»?

— Ну с тобой же как-то встречалась, — сухо вставил Влад, на что Антон вздрогнул. — Конечно, после такого даже твое любимое прозвище покажется лаской, но таки…

— Влад, — перебила друга Алиса.

— Да молчу я, молчу, — поднял ладони Влад.

Они замолчали, когда рядом послышался шорох и к ним приблизилась Милана. Нервно отбросив лезущие в глаза пряди, она непроизвольно оглянулась: домработница уводила мать, пока сама Илона, задрав голову, прижимала к кровоточащему носу руку.

— Вам лучше уйти, — попросила друзей, затем посмотрела на вздрогнувшего Антона. — Особенно тебе. Отец не настолько пьян, чтобы не узнать сына Павла Канарейкина.

— Оставить тебя здесь, рядом с ним? Издеваешься?

Милана обхватила себя руками и прикрыла на мгновение веки. Несколько секунд она стояла, а потом вдруг обратилась к Антону спокойно, без истерик. Как будто ничего существенного не произошло.

— Послушай, Канарейкин, — она попыталась воззвать к его разуму. — Ситуация под контролем. Отец меня не тронет, побоится огласки. Уж я точно молчать не буду, он в курсе. Угроза раскрытия информации о беженцах меня не остановит.

— Глеб тебя бил? — перебил Антон и шагнул вперед, оказавшись почти вплотную к Милане.

— Это не имеет отношения…

— Бил или нет? — понизил тон Антон. — Поднимал руку? В детстве?

Плотно сжав губы, она моргнула, но пояснения не потребовались. Обо всем сказали напряженные плечи, бьющаяся жилка у правого виска и подрагивающие кончики пальцев, которые Милана сразу спрятала в кулаках. Искры непролитых слез остались в глубинах озер цвета топаза, что скрывались за расширенными зрачками.

Желание самолично удавить Глеба превратилось в навязчивую идею, встав на один уровень с местью кроликам.

— Когда цирк закончится, я заберу тебя отсюда. Навсегда, — Антон поклялся скорее не Милане, а себе.

— Канарейкин, — она устало потерла лоб. — Давай без разбрасывания громкими клятвами. Со мной все окей. Правда.

— Молодец, — едко ответил Антон, — привыкай к мысли, что тебе от меня не избавиться. Никогда, никогда. Даже если очень захочешь.

— Это называется угроза, а не проявление заботы.

— Вот и прекрасно. Есть время свыкнуться со мной в качестве второй половинки, — он нахально подмигнул и обошел остолбеневшую Милану.

Резко развернувшись, она крикнула в широкую спину, обтянутую бомбером:

— Обломишься!

— К твоему счастью, я никогда не слушаю, что мне говорят, — помахал на прощание Антон.

С момента выхода из дома Миланы Влад не произнес ни слова, наоборот, молчал всю дорогу до парковочной зоны. Пока не убедился, что охранники за ними больше не следуют и пристальное внимание дронов обращено на задний дворик.

— Мудак, — коротко произнес Влад и ткнул Антона пальцем в грудь. — Ты башкой хоть думаешь иногда? Или тупо строишь мужика ради понтов?

— Я хотя бы мужиком считаюсь, а не веселенькой подружкой моей сестры, — огрызнулся тотчас Антон, отталкивая приятеля в сторону.

Они бы обязательно подрались — в другом месте, в другое время. Но здесь было слишком много камер, свидетелей и посторонних людей. К тому же присутствие Алисы заставило парней разойтись, едва она шмыгнула мышкой между взбешенной парочкой. Ее ладони легли на плечи Антона в момент, когда тот дернулся и занес кулак для удара. Взгляд метнулся с перекошенного лица Влада на светлую макушку подруги — такую же, как у Миланы.

Одного удара или толчка хватило бы, чтобы хрупкую фигурку снесло с дороги. В памяти воскресли кадры из отвратительной сцены, что случилась не более получаса назад, и Антон, тяжело дыша, отступил.

— В чем дело? — нахохлился Влад. — Струсил?