Сопряжение 9 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 34

Подошвы её элегантных сапожек с хрустом опускаются на почву далёкой планеты. Тайра с лёгким раздражением обводит взглядом бескрайние солончаки, покрытые коркой иссушенной соли. Некогда полноводные моря, испарившиеся в ходе древней войны, оставили после себя лишь бесплодные равнины, изборождённые глубокими трещинами. Воздух над ними дрожит от жара, порождая причудливые миражи, словно отдавая дань уважения её позывному.

Насколько хватает глаз, среди белёсых просторов вздымаются острые шпили кристаллических образований, сверкающие всеми оттенками пурпура и индиго. Их гранёные поверхности отражают далёкий свет чужих светил, создавая причудливое переплетение теней и бликов. Порой кажется, будто в глубине кристаллов мелькают чьи-то лица, застывшие в безмолвном крике. Быть может, то души погибших в древней войне, быть может, галлюцинации, вызванные токсичной атмосферой и запустением.

Небо над планетой полыхает оттенками алого и оранжевого, словно объятое незримым пламенем. Два солнца — голубое и красное — неспешно ползут по небосводу, заливая равнины потоками раскалённого света. Их лучи безжалостно выжигают всё живое, оставляя после себя лишь хрупкие скелеты некогда могучих деревьев. Малейшее усилие, одно неосторожное касание, и они разлетятся погребальным прахом.

В этом царстве жара и сухости звуки разносятся на многие километры. Тишину нарушает лишь хруст, с которым крошатся под её поступью пласты соли, да стонущий вой ветра, гоняющего по равнинам облака едкой пыли. Порой налетают песчаные бури, и тогда весь мир тонет в сизой мгле, пропитанной мельчайшими кристаллами соли.

Спустя семь малых циклов в этом месте условились собраться лидеры трёх крупных кланов. Место для встречи выбрано неслучайно — оно считается нейтральной территорией, где согласно древнему договору запрещены открытые конфликты. Именно поэтому многие фракции проводят здесь переговоры, не опасаясь внезапного нападения или предательства. Сам погибший мир впитал в себя боль и горечь былых войн, навеки оставшись безмолвным свидетелем чужих распрей.

Через несколько минут с запозданием появляется У́вригг «Завоеватель» Кро-и-Де́сс, лидер Пожирателей Света[1]. Его массивная фигура, больше напоминающая антропоморфную машину, с лязгом топчет землю, неодобрительно поглядывая на обилие соли, которое может навредить тонкой электронике. Бронированные конечности гудят от переполняющей их мощи, а шлейфы позвонков, увенчанные черепами-дронами, монотонно покачиваются за его спиной. Алые глаза, а если точнее, оптические сенсоры, за забралом-черепом горят неугасимым огнём.

Последним прибывает Хроф «Ужас Бездны» — владыка Волноходцев. Его жуткий облик в обычной ситуации заставляет содрогнуться даже видавших виды воинов, но на глав других кланов не производит совершенно никакого впечатления. Сплетение извивающихся щупалец удерживает в воздухе отдалённо гуманоидное тело, облачённое в древние доспехи. Корона на голове сияет зловещим светом, а трезубец в хитиновой руке источает первобытную мощь.

Предводители кланов сходятся в центре импровизированной площадки, не сводя друг с друга напряжённых взглядов. В воздухе повисает гробовая тишина, готовая взорваться от малейшей искры.

— Итак, господа, мы все нашли время в нашем, без сомнений, загруженном графике для этой встречи, — ледяным тоном начинает Тайра, обводя собравшихся взглядом. — Жаль, что поводом для неё послужили столь печальные события.

— Мои воины мертвы из-за ваших интриг! — рычит Увригг, делая шаг вперёд, его речь, искажённая голосовым синтезатором, звучит как скрежет металла. — Консорциум заплатит за это!

— Не смей обвинять мой клан! — парирует Леди Мираж, сжимая жезл. — Это твой уродливый питомец первой напала на моего офицера!

Тайра хоть и проецирует бурные эмоции, внутри холодно обрабатывает все поступающие сигналы: малейшие жесты и мимика собеседников, каждое сказанное слово, каждый упрёк.

Сказать по правде, она всё ещё не может поверить, что Зарвин, довольно перспективный боец и ценный кадр, ведь Новы на дороге не валяются, пал от рук какого-то водянника из второсортного клана. Эта потеря — удар не только по боевой мощи Консорциума, но и по её личному авторитету.

«Как я могла это допустить? — мысленно корит себя Тайра. — Почему не предвидела ловушку? Почему положилась на Ксартоса? Теперь все решат, что Консорциум ослаб, что мы лёгкая добыча. Нельзя это игнорировать. Я должна отомстить, должна показать силу, иначе нас сожрут заживо».

Стараясь не выдать своих эмоций, Леди Мираж холодно улыбается и произносит:

— Впрочем, чего ещё ожидать от выродков, которые отреклись от плоти и крови? Вы лишь металлические куклы, которые давно потеряли право называться живыми.

Шлейфы Увригга приходят в движение, черепа-дроны скалятся и щёлкают, излучая волны ненависти. Киборг кладёт руку на клинок у своего пояса, едва сдерживая желание раздавить дерзкую оппонентку.

«Ничтожные мясные мешки, — думает он, глядя на Леди Мираж сквозь несколько фильтров, которые сканируют окружающее пространство во всех существующих диапазонах. — Все вы одинаковы — слабые, хрупкие, прогнившие насквозь».

— Живыми?.. — с усмешкой переспрашивает он. — Что делает тебя живой, Тайра? Необходимость спать? Исторгать отходы? Уязвимость к куску острого железки? Я и мои братья и сёстры проживём ещё тысячи лет после того, как эхо твоего существования растворится без следа в пустоте. Запомни, превосходство не даётся природой — оно создаётся нами. Мы — живое воплощение прогресса. Плоть слаба, а металл вечен.

Собеседница порывается что-то сказать, но Увригг цедит:

— И уж точно не тебе читать мне нотации, после вашего предательства и учинённой бойни на Метановых Прудах. Если в чём-то на Консорциум и можно положиться, это в том, что они воткнут тебе нож в спину! Чего ещё ждать от Плетельщицы Лжи?

— Как будто меня должно оскорбить название моего класса, — хмыкает Леди Мираж. — Тебя может и называют Завоевателем, но что именно ты завоевал за последние полвека? Банку полироли? Зарядное устройство? Или место на свалке? Что-нибудь осталось ещё от того, кто…

Хроф молчит, паря в воздухе и рассеянно поглаживая трезубец. Чужие голоса сливаются в неразборчивый щебет. Его разум далеко отсюда — он видит залитые кровью поля сражений, где сошлись армии Волноходцев и Консорциума. Видит, как сотнями гибнут воины, разорванные огненными вихрями и раздавленные обломками скал. Слышит крики боли и предсмертные хрипы, чувствует вонь горелой плоти и привкус пепла на губах. Эта война ещё не случилась. Её тень пока лишь нависла над ними, но она столь же реальна, как и любая другая. Будущее предопределено. Войну уже не остановить.

«Представители их кланов подняли руку на нашего офицера, на нашего доверенного помощника. Такое нельзя прощать. Понесённое оскорбление требует возмездия. Пришло время напомнить галактике, почему меня зовут Ужасом Бездны! Пришло время омыть космос кровью наших врагов».

Он с глухим стуком бьёт трезубцем о почву, прерывая перепалку Тайры и Увригга, и произносит:

— Вы оба жалки в своих потугах задеть друг друга. Тычете пальцами, как дети, не видя очевидного. Пока вы меряетесь регалиями да вспоминаете былые обиды, истинный враг потирает руки. Вам обоим пора замолкнуть и послушать!

Предводители других кланов одновременно разворачиваются к нему, и на миг кажется, что былые противоречия меркнут перед лицом нового оскорбления.

— Ты забываешься, Хроф! — звучит искажённой электроникой голос Увригга. — Ещё одно слово, и я напомню тебе, каково это — захлёбываться собственной кровью!