Боги, пиво и дурак. Том 9 (СИ) - Горина Юлия - Страница 4

И в это мгновение в сумерках раздался странный звук, похожий на пересыпающийся в пластмассовой банке сахарный песок или пшено.

Пс-с-с-с.

И еще раз. И еще.

Причем уже довольно близко.

Да твою ж мать!

Кони нервно дернулись в сторону, затрясли головами.

Вот только чем бы ни являлся этот звук, возможность удрать мы бездарно просрали. И все из-за херовой демократии, которую я тут развел на свою голову.

Вот переживем эту напасть, чем бы она не была — всех построю!

Из-за валуна на синем фоне плавно выплыл странный силуэт, тонкий, очень высокий и гибкий.

Пс-с-с!

Силуэт замер.

Справа и слева от него один за другим из вечерних теней начали выползать другие пугающие очертания, похожие на стаю разномастных зверей: волков, обезьян и медведей. Вот только даже в зачерненном виде их комплектация настолько не совпадала с естественно-природными, что вопросов больше не оставалось.

Это были монстры Офиона.

Они выжидающе застыли рядом с покачивающимся из стороны в сторону силуэтом.

— Всем оставаться здесь, — жестко сказал я.

И, видимо, мое лицо выглядело настолько красноречиво, что даже Демка не решилась возражать.

Положив на всякий случай руку на рукоять меча, я направился навстречу неведомому.

В ответ силуэты чудовищ тускло засветились во тьме. И чем ближе я подходил, тем ярче становилось это свечение.

Теперь я мог разглядеть и медведя с человеческой головой и вылинявшей мускулистой грудью Шварценеггера, и восьмилапых недособак, которых я сначала принял было за волков.

Но удивительней всех была самая высокая, центральная фигура. Она чем-то напоминала китайского дракона — такое же длинное чешуйчатое тело, отливающее золотом, маленькие лапки на животе, похожие на человеческие руки.

И женское лицо, окруженное облаком извивающихся змей.

— Не смотри ей в глаза! — услышал я за спиной встревоженный голос Оракула.

Капитан Очевидность, блин.

Как будто я без подсказки Медузу Горгону не узнаю.

— П-с-с-с! — прошипела, будто фыркнула, змеевидная госпожа, чем вызвала очередной переполох среди наших лошадей.

Не замедляя шага, я приблизился к чудовищной делегации. И, слегка склонив голову, вежливо поздоровался, хотя даже не был уверен, обладает ли кто-нибудь из них разумом и способностью понимать речь.

Однако Медуза изящно изогнула свой змеиный стан и неожиданно нежным, мелодичным голосом произнесла:

— Мой господин ожидает тебя.

— Хорошо, мы готовы выдвигаться, — сказал я и обернулся было к своим, чтобы дать соответствующее распоряжение. И тут же услышал:

— Приказано привести только тебя и дерзкую супругу Зевса Деметру.

Я хмыкнул.

Выпрямился.

— Ты хотела сказать, бывшую супругу, — поправил я Медузу.

— Не имеет значения.

— Еще как имеет, учитывая нынешнюю ситуацию.

Тут я в наглую поднял на нее глаза.

Теперь, когда стало ясно, что она разумна и служит Офиону, никакой опасности в этом не было.

И я не пожалел.

Даже чешуя на шее и прическа из змей не могли испортить невероятную красоту ее юного лица. Тонкие стрелы бровей, восточные миндалевидные глаза, прямой точеный нос и нежные полные губы — настоящая арабская принцесса, ни дать ни взять.

Удивленно качнув пушистыми черными ресницами, она спросила:

— Не боишься собственной дерзости? Ведь я могу превратить тебя в камень.

— Не думаю, что Великий змей позвал меня сюда, чтобы получить новую статую, — усмехнулся я. — Тем более, если я не ошибаюсь, вы только что уже обновили коллекцию.

Медуза улыбнулась.

— С чего ты это взял?

— Вспышки в темноте. Две сразу. Вот и предположил.

— Верное предположение.

— Я могу спросить, кто это был?

— Соглядатай Зевса.

Я присвистнул.

— Так это было даже не просто убийство, а политическая диверсия?

— Господин Офион приказал оберегать вас от любых столкновений с другими богами и обеспечить беспрепятственное и безопасное передвижение на его территории.

Тут я вспомнил эпизоды «нечеловеческого духа». И спросил:

— Стало быть, вы давно наблюдаете за нами?

— Не очень. В любом случае, это не имеет значения. Скажи своим людям и нелюдям, чтобы оставались здесь и не делали глупостей. Дети Офиона присмотрят за ними.

Конечно, оставлять ребят в окружении диковинных зверюшек, у которых шут знает что на уме, мне не очень хотелось.

Но если таковы условия переговоров, делать нечего.

Я кивнул.

— Хорошо. Дай мне пять минут.

Инструктаж был короткий и четкий: клювом не щелкать, чуть что не так — мочить всех и валить назад, не дожидаясь моего возвращения.

И поскольку ни одна зараза ни словом, ни намеком не стала мне возражать, я сразу понял, что чихать им на мои установки. Все равно все сделают по-своему, и я никак не смогу им помешать.

Вся свора Офиона осталась с группой.

К Великому Змею нас с Демкой отправилась провожать одна только Медуза.

— Ну и как поживает господин Офион? — спросил я, когда мы ушли на приличное расстояние от остальных и молчание показалось мне тягостным и напряженным. — Не жарко ему тут у нас?

— Он же змей, а не тюлень, — покосилась на меня Медуза. — Почему ему должно быть жарко?

— Ну я вроде тоже и не тюлень, и не змей, но… — я запнулся, чувствуя всю бесперспективную нелепость нашего диалога: — Ладно, давайте лучше помолчим…

— Да, так лучше, — отозвалась Медуза. И змеи у нее на голове дружно зашипели, соглашаясь.

Так, в абсолютной тишине, время от времени переглядываясь с Демкой, мы шли около двух часов. За это время стало совсем темно, и только светящееся золотом чешуйчатое тело Медузы освещало нам путь.

В конце концов, обойдя очередной валун, мы оказались перед входом в пещеру, похожую на большой и широко раскрытый рот горы, жутковато подсвеченный изнутри горящими факелами.

«Что-то, что-то, что-то, что-то, что-то есть у бегемота. А я солнышко поймал, а я солнышко поймал!» — почему-то прозвучала у меня в голове дурацкая песенка или считалка из мультфильма, о котором я кроме этой бормоталки больше ничего не мог вспомнить.

Но из каменной пасти и правда будто сияло проглоченное чудовищным монстром светило.

К слову, о монстрах: у входа никого из симпатяг Офиона не было видно.

— Он ждет вас внутри, — сказала Медуза.

И, развернувшись, пошуршала куда-то во тьму, теряя прежнее свечение и в буквальном смысле исчезая из виду.

Я кивнул Деметре.

— Готова?

— Кажется, — с кривоватой улыбкой ответила она.

Я прищурился.

— Не понял. Мне кажется, или ты побаиваешься ползучего старика?

— Признаться, я и сама не знаю, — честно ответила Демка. — Для меня он что-то вроде древнего прадедушки, вполне себе легендарного, но при этом печально известного прогрессирующей деменцией и агрессивными припадками.

— О нет. Поверь, на выжившего из ума он однозначно не похож, — сказал я и взял ее за руку. — Пойдем.

Первая галерея, наполовину открытая звездному небу, оказалась пустой. Один из узких коридоров, тянущихся от нее вглубь горы, был освещен фонарями и явно намекал, куда нужно двигаться дальше.

Миновав узкий проход, мы очутились в еще одной галерее. Факелы, закрепленные на стенах, гудели на сквозняке и потрескивали. Справа под каменным навесом из наплывов породы блестел бездонный прозрачный глаз небольшого горного озера.

В глубине пещеры, расположившись по кругу, неподвижно сидели полностью обнаженные люди — молодые крепкие мужчины примерно моего возраста. Правда, все они были ущербными — у кого-то на плечах имелось по две головы, кому-то не досталось руки или выросло слишком много шерсти на теле. Одному вообще достались развесистые оленьи рога.

А в центре живого круга, обвивая своим огромным телом не меньше двух десятков огромных яиц, лежал праотец олимпийской династии.

— М-ммм, долгош-ш- данные гости, — вкрадчивым голосом проговорил великий змей, поднимая голову. — Мальчики, поприветс-с-ствуйте же Даниила!..