Искра соблазна - Беверли Джо - Страница 19

• Предыдущая
• 19/68
• Следующая

Когда они вышли, щурясь и моргая от яркого света, Мара сказала:

– Никогда не чувствую в себе того восхищения, которое должна бы испытывать при виде роскошных брильянтов.

– Не сомневаюсь, твой муж будет очень тебе благодарен. – Дэр взглянул на их гида: – Куда теперь, сэр?

Мара оценила его готовность продолжать осмотр, но заметила, что он выглядит подавленным.

– Прошу прощения, – сказала она, – но не могли бы мы уйти сейчас? Я очень устала, и ведь мы всегда можем вернуться.

Дэр посмотрел на нее с благодарностью. Он даже не пытался скрыть облегчения, которое почувствовал. Он дал служителю на чай, и они вышли из Тауэра.

Лакей ожидал их.

– Карета сейчас в «Йоуман-инн», милорд. Я тотчас сбегаю и пришлю ее.

– Подожди. – Дэр повернулся к Маре: – Быть может, ты хотела бы перекусить, прежде чем отправиться домой? Уже за полдень.

Мара согласилась. Они неторопливо прошлись до гостиницы. Лакей побежал вперед, так что ко времени их прибытия для них уже приготовили отдельный кабинет с примыкающей комнатой, в которой стояли умывальник и такая желанная ночная ваза.

Мара вернулась в кабинет, в котором нашла торт, пирожные и чай, красиво сервированные на столе. Но вот Дэра там не было.

Она заставила себя присесть и выпить чашку горячего и очень сладкого чая. Ей полегчало. Но где же он? В комнате не было часов, но ей казалось, что его нет уже целый час.

Мара задумалась, вспоминая, как Дэр побледнел при слове «заточение».

Неужели он был в плену? Но где?

У французов? Но почему? К тому же они проиграли сражение, так что если он и попал в плен, его должны были очень скоро освободить.

У бельгийской вдовы? Она выходила Дэра. Неужели она держала его в плену? Но как?

И куда он сейчас делся?

Разумеется, он не потерялся, как какой-нибудь безумец.

Разумеется, он не упал где-нибудь без чувств.

Разумеется, его не похитили!

Мара не знала, как смирить свое волнение.

Вдруг он вернулся, такой беспечный, что ей захотелось швырнуть в него пирогом с кремом. Он даже не извинился и не стал ничего объяснять, просто сел и сказал:

– Думаю, Тауэр не оправдал твоих ожиданий.

Он не мог отсутствовать столько, сколько ей показалось. Мара была просто глупышкой, страдающей от любви. Она вздохнула и стала разливать чай.

– Не знаю, каковы были мои ожидания, но я рада, что мы здесь побывали.

Еще бы! Это было самое долгое время, которое она провела наедине с Дэром. А теперь они вместе в уютном кабинете пьют чай. Как муж и жена.

Ей хотелось задать важные вопросы: про опиум и про заточение, но сердце подсказывало ей, что не стоит касаться мрачных моментов жизни.

– Тауэр представляет собой идеальный материал для Жестокой башни, – сказала она.

Дэр откусил от мясного пирога.

– И далеко ты уже продвинулась?

Мара до этого момента ни секунды не думала об этом романе, но разговор нужно было поддерживать, так что она стала импровизировать на ходу:

– У меня куча проблем. Анна не может быть девушкой из деревни. Жители деревни никогда не позволили бы, чтобы с ними так обращались.

– Сейчас – может быть. Но во времена Каспара они все были парализованы от страха.

Мара прикончила свой пирог.

– Верно, но граф Канут вряд ли женится на простой крестьянке. В этом нет смысла.

В его глазах мелькнул задорный огонек.

– А ты что, думаешь, что во всем этом должен быть какой-то смысл?

– Нужно попытаться его найти. Я думаю, Анна была на попечении Каспара и была в детстве помолвлена с Канутом, но затем он исчез, и все считали его погибшим.

– Возможно, тогда он и должен быть пленным телом.

– Но он не может. Он же герой.

Дэр приподнял бровь:

– Мара, Мара, ты хочешь сказать, что только мужчины могут действовать?

Она замерла, не донеся вилку с тортом до рта.

– То есть он томится в темнице, а она спасает его? О, Дэр! Мне это нравится.

– Я так и думал. – Он откинулся на спинку и уставился в потолок. – Бедняга Канут томится в ужасной и темной темнице, смелая Анна Уайтт его ищет, хотя скорпионов боится. – Он улыбнулся ей. – Я немного поработал над ямбическим пентаметром.

– Я заметила. Но откуда тут скорпионы?

– Если мы не можем написать идеальное произведение, попробуем хотя бы написать что-то оригинальное.

Мара наконец положила в рот кусочек пирожного, наслаждаясь как его вкусом, так и замечательным настроением Дэра. Она попыталась поддержать поэтическую тему:

– Девственная Анна пред жалом скорпиона… – Она скорчила рожицу. – Девственная Вайолет смотрелась бы тут лучше.

– Нет, хотя ты и предлагаешь ее кандидатуру так поэтично.

– Тебе тоже так показалось? Но почему бы и не Вайолет? – У него на лице было такое хитрое выражение, что она взмолилась: – Скажи, пожалуйста.

– Есть одна довольно скандально известная дама по имени Вайолет Вейн. Она вовсе не девственница, не важно, с одной или двумя «т». – Он рассмеялся. – Это может быть довольно философский вопрос. Когда именно Вайолет вышла на тот Т-образный перекресток ее жизни, на котором она свернула с верного пути, и сколько именно тогда Вайолет было лет?

– Перестань! – взмолилась Мара, боясь, что вот-вот задохнется от смеха.

– Я только начал, – вздохнул он. – Ну хорошо, пусть нашей героиней будет Энн Уайтт, с одной или двумя «т», которая сражается со скорпионом.

– Так с одной или с двумя? – спросила Мара.

– Черт! Тогда там должны быть монстры вообще без буквы «т».

Мара усмехнулась:

– Сумасшедший слепой монах.

Дэр захлопал.

– С которым наша героиня должна сражаться, поскольку неповоротливый Канут этого сделать не может.

Мара опять рассмеялась, она была счастлива: прежний Дэр вернулся.

– Мы превратили его в тело, – заметила она. – Так что его неповоротливость вовсе не его вина. Как ты думаешь, он не будет возражать против того, что его спасет его леди?

– Если бы мне нужно было спасение, было бы неблагодарно с моей стороны отказаться от подобной помощи.

Мара моргнула. Дэр ведь и вправду был спасен леди – по крайней мере, женщиной. Она съела последний кусочек своего пирожного.

– Несмотря на такое благозвучное звучание слова «тело», – сказала она, – нет никакого смысла в том, чтобы держать тело под замком. Что оно может сделать?

– Оно может подняться и начать охотиться за живыми. Нам нужно другое название. «Ужасный вурдалак Жестокой башни».

– Он стонет и воет, его характер крут. А вы его узнали? То жуткий наш Канут.

– Браво! – Он зааплодировал и радостно улыбнулся ей. На какое-то мгновение она подумала, что вот-вот лишится чувств. – А что, если бы Анна была вурдалаком, рыскающим по замку в образе привидения в поисках своего любимого?

– Пугая слуг.

– Мне кажется, в качестве прототипа для леди ты взяла себя.

Она взглянула на него:

– Это тебе Саймон рассказал?

– Что ты однажды на Хэллоуин разгуливала по развалинам монастыря, одетая как белая монахиня? Жаль, что меня там не было.

– Мне тоже жаль, – засмеялась Мара, и эти слова были произнесены от всего сердца. Она пододвинула к нему тарелку с пирожными: – Тебе обязательно нужно попробовать одно из них. Они восхитительны.

– Вижу. Ты уже два съела. – Он встал. – Думаю, нам стоит тронуться в обратный путь, иначе Элла вышлет поисковую экспедицию. Я велю подать карету.

Мара проводила его взглядом. Было такое чувство, будто перед ней захлопываются врата рая. Взглянув на его тарелку, она заметила, что он съел лишь небольшой кусочек пирога. Когда-то ему нравились пироги.

Она надела перчатки и последовала за ним, размышляя, что бы такое придумать, чтобы их встречи стали для Дэра такой же необходимостью, как и для нее. Когда они сели в карету, она заявила:

– Мне кажется, нам нужно написать этот роман вместе. Вдвоем у нас лучше получается. «Ужасный вурдалак Жестокой башни», роман в стихах…

– Дары Сент-Мары, – предложил он. Но его прежняя беспечность исчезла.

• Предыдущая
• 19/68
• Следующая