Герцогиня поместья Лавилдей - Соколова Надежда - Страница 6

– Делать-то теперь что? Мне, в смысле? – задала я очередной вопрос. – Жить как?

– Как жила до этого. Не первый же день в теле этом. Уже умеешь что-то.

         Ну так-то да. Чему-то я и правда научилась.

– То есть просто жить, никуда не лезть, а судьба меня сама найдет?

         Дядька Сван хмыкнул.

– Можно и так сказать. Ты, деваха, не спеши. Богам-то лучше знать, кто и для чего предназначен. Если появилась ты здесь, значит, меняться что-то будет. Отдыхай пока. Гуляй, головой крути. Вдруг что-то заметишь. Ну и в гости ходить не брезгуй. Мало ли, где тебя судьба поджидает.

         Я только вздохнула.

– И как обычно, моего мнения никто спрашивать не будет.

         Дядька Сван удивленно посмотрел на меня.

– Ты странная, девка. Богам наше с тобой мнение не нужно. У них свое есть, поважней наших.

         Да вот кто бы сомневался…

                Проговорили мы недолго, около часа. Когда я выяснила все волнующие меня вопросы, дядька Сван вернул меня из своего жилища в усадьбу.

– Если вдруг случится чего, ты зови меня, я приду, подмогну,  – на прощание сообщил он и растворился в воздухе.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила я.

И порадовалась, что здесь пока что не имеется психиатрических лечебниц с их укольчиками. Вот где меня точно заждались бы.

Матушка с Ингрид были заняты своими делами. И потому моего отсутствия никто не заметил. Я успела вернуться в свою комнату, переодеться с помощью Лисси и как ни в чем не бывало спуститься к обеду.

Голова трещала от обилия полученной информации. Помимо рассказа дядьки Свана, меня успела «порадовать» и Лисси, сообщив, что слухи о нашем приезде уже расползлись по округе. И теперь не сегодня-завтра надо ждать гостей, в основном из местных аристократов, проживающих тут безвылазно. Вот уж не было печали. Не успела отдохнуть, как придется фальшиво улыбаться местной «элите».

Мысли роились в мозгу. И за столом я сидела с рассеянным видом.

– Санни, – в очередной раз позвала меня Ингрид.

Я вздрогнула, удивленно посмотрела на нее, сердитую и недовольную.

– Что? Прости, я задумалась. Что ты сказала?

– Завтра мы ждем гостей.

И едва ли не триумф в голосе.

Я только покорно кивнула. Завтра так завтра. В принципе, какая разница? Ну отмучаюсь завтра. Потом, может, немного отдохну, перед очередным семейством. Если матушка с Ингрид мне позволят, конечно.

– Санни, милая, – вступила в нашу беседу матушка, – здесь появятся холостые молодые люди. Выбирай с умом, родная. Далеко не все они могут составить твое счастье. Не каждого твой отец одобрит как будущего зятя.

Я снова кивнула, показывая, что услышала сказанное. Ну еще бы, отец одобрил бы какого-нибудь захудалого барона или малоземельного виконта. Не для того я сюда отправлена. Цель отца – наказать непокорную дочь, отлучив ее от благ цивилизации, а вовсе не выдать ее за первого встречного аристократа.

Так что все правильно: я должна буду играть роль красивой богатой куклы, завлекать мужчин, но при этом никому ничего не обещать. Хочешь развлекаться, детка? Развлекайся. Но безо всякого замужества.

После обеда мы с Ингрид отправились в сад, разбитый позади дома. Отец тщательно поддерживал имидж состоятельного аристократа, а потому в поместье постоянно жил садовник. Он-то и следил за внешним видом сада. Деревья и кусты были аккуратно пострижены, трава – скошена, цветы росли в строго определенных местах. Дорожки были посыпаны мелким гравием. Несколько скамеек, беседка, небольшой фонтанчик в центре сада – все это украшало его и позволяло любоваться им едва ли не круглый год.

На улице было по-летнему тепло, почти что жарко. Еще чуть-чуть, и начнется тот самый зной, при котором нельзя и носа высунуть из дома. Но пока что дышать было легко, а солнечные лучи не палили кожу. И можно было гулять не только вечером, перед сном.

Мы с Ингрид уселись на небольшую скамейку чуть поодаль от дома, под тенью разлапистого дуба. Я блаженно зажмурилась. Хорошо. Очень хорошо. Нет, все же есть свои плюсы в моем положении. Не нужно думать о хлебе насущном, можно расслабиться, отдохнуть, когда хочется, а не когда есть возможность. Если забыть о постоянных патриархальных требованиях, жить как Ингрид, не вдумываясь в жизненную несправедливость, то и…

– Санни! О чем ты снова задумалась?!

Вот же непоседливый ребенок. Не дает насладиться тишиной и покоем.

– О жизни, – сообщила я, не открывая глаза.

Ингрид только фыркнула.

– Я серьезно.

– И я. Вот завтра появятся гости. Думаю, о чем с ними разговаривать. Если начну рассуждать о государственных проблемах, меня, боюсь, не поймут.

Фырканье усилилось. Ингрид понимала, что я шучу. Но сама тема ее напрягала. Не женского ума она. Женщинам пристало болтать о погоде, нарядах, соседях. На крайний случай – о живописи или музыке. А все остальное – дело рук мужчин.

– Санни, ты совсем не хочешь замуж?

Я хмыкнула. Резкая смена темы.

– Смотря за кого. За кого-то типа Альтуса – нет, не хочу. Не интересуюсь штабными офицерами. Особенно когда они дома ведут себя точно так же, как на службе.

– Ты все шутишь, – обиженно протянула Ингрид. – А мы, между прочим, не молодеем. И если так рассуждать, то можно совсем замуж не выйти.

«А часики-то тикают»[3], – вспомнила я земную фразу. Ну да, ну да. Хоть за кого-нибудь, но выйти. Лишь бы одной не остаться.

                Пришлось нехотя открывать глаза. Этот въедливый репей по имени Ингрид точно не позволит мне расслабиться на солнышке.

– Понимаешь, сестренка, я – натура романтичная. И жду если не настоящей любви, то хотя бы сильной привязанности. А ничего подобного к выбранным батюшкой женихам я не ощущаю. Ну вот скажи, как можно жить с кем-то, к кому чувствуешь равнодушие, презрение, раздражение? Я так точно не смогу.

– Знаешь, как матушка говорит? «Стерпится – слюбится», – нравоучительным тоном заметила Ингрид.

         У меня появилось желание ее придушить. Даже ладони зачесались. Вот же обормотка малолетняя. Уверена, что самая умная здесь. Старается учить меня жизни. А сама? Первые годы жила на всем готовом на шее у родителей, теперь пересядет на шею будущему мужу. Опыта жизненного не имеет. А туда же – стерпится – слюбится. Сама почему-то не стремится выходить за того же Альтуса.

– Видишь ли, Ингрид… – начала было я и осеклась.

         Впилась взглядом в один из кустов. Что за чушь? Я готова была поклясться, что там только что мелькнула чья-то тень. Судя по очертаниям – мужская. От крупного мужчины, если так можно выразиться. Мелькнула и мгновенно пропала.  Словно и не было ничего.

         Вот только сад, как и поместье, был защищен сильными магическими амулетами. Никого постороннего здесь находиться не могло. Магия не пропустила бы. А садовник… Ну… Он выглядел по-другому, не настолько крупным. Так что не мог это быть садовник. Ну никак не мог. Тогда кто? Какой-то чужак смог взломать защиту сада? Да быть того не может!

         -…да Санни же! – донесся до меня взволнованный голос Ингрид. – Я сейчас матушку позову!

– Не надо матушку, – отмерла я, буквально возвращаясь с небес на землю. – Зачем позовешь?

– Да затем! Ты уставилась в одну точку, резко побледнела и не замечаешь меня!

         А, вот в чем дело. Ингрид игнорируют. И кто? Непутевая старшая сестра. Да как так можно?!

         Я заставила себя улыбнуться, пусть и довольно вымученно. Ингрид вздрогнула. Что, не получилось? А жаль, жаль… Я старалась быть дружелюбной.

– Давай пойдем в дом. А то что-то мне нехорошо, – соврала я, решительно поднимаясь со своего места.

         Ингрид вскочила на ноги и послушно закивала.

         Матушке мы ничего не рассказали. Молча разошлись по своим комнатам и просидели там до ужина. У меня из головы не лезла эта загадочная тень. Я понятия не имела, где искать информацию, стоит ли опасаться увиденного, да и было ли это все в реальности? Может, я просто  перегрелась на солнце?