Сила не по рангу (СИ) - Хай Алекс - Страница 45

— Ваше императорское величество!

Она шла позади императора, императрицы и девушек, кативших коляску с цесаревичем. Но именно к ней потянулись руки, словно все хотели убедиться, что это и правда Екатерина Алексеевна, из крови и плоти. Бабушка сдержанно улыбалась и кивала всем в знак приветствия.

И мне показалось, что не такая уж у нее и тонкая душевная организация. Наоборот, аскеза, казалось, ее закалила и укрепила внутренний стержень.

А затем я увидел ее. Впервые вживую, а не на фотографиях.

— София Петровна!

Единственная выжившая дочь императора следовала позади бабушки. Ее императорское высочество великая княжна София Петровна сейчас почти что потерялась в тени вдовствующей императрицы. И это было несправедливо. Потому что такой красавицы я не видел уже лет пятьдесят, и это в обоих мирах. Фоторедакторы ни при чем, она действительно была красива, как богиня.

Среднего роста, очень стройная и гармонично сложенная, девушка двигалась с легкостью и изяществом. Роскошные светло-пепельные волосы были убраны в высокую прическу, а на лбу красовалась тонкая цепочка с подвеской. У нее были традиционные романовские черты лица, но словно доведенные до совершенства. Высокие изящные скулы, ярко-синие глаза, особо выделяющиеся на бледной коже, свежий румянец, прямой нос…

Я любовался ею, как произведением искусства, в очередной раз убеждаясь, что только природа способна сотворить величайший шедевр. Девушка была одела в легкое светлое платье в греческом стиле, и оно невероятно ей шло. Словно и правда великая княжна была ожившей античной статуей.

Прекрасная и отстраненная. Не надменная — просто девушка явно была погружена в глубокие думы и приветствовала всех немного рассеянно.

Проходя мимо меня, она на секунду задержала на мне взгляд, а затем слегка улыбнулась.

Понятно, видимо, тоже предвкушала грядущее шоу.

— Какая красавица наша кузина, — брат только сейчас смог найти слова. — Жаль, что мы столь близкая родня.

— Спустись на землю, Витя. Даже будь родство допустимым, она — сестра императора, и ее достоин только принц.

— Ну дай помечтать…

Я понимающе усмехнулся. Даже меня проняло, чего уж говорить о брате. Впрочем, судя по реакции окружающих — от шести до девяноста лет — Витя был далеко не единственным мечтателем.

Процессия добралась до возвышения — это тоже был своего рода шатер, усыпанный цветами, гирляндами и прочими атрибутами праздника. Император и императрица расселись по тронам, слева от императрицы расположились фрейлины-няньки с коляской и бабушка. По правую руку от государя устроилась его прекрасная сестрица. Отдельные места занимали постоянные члены Совета регентов.

К нам вышел уже знакомый обер-камергер Шрюмер со своим бриллиантовым ключом на груди.

— Из императорские величества Николай Петрович и Надежда Федоровна приветствуют гостей, собравшихся по случаю именин его императорского высочества петра Николаевича!

Вдруг государь поднялся с трона и, игнорируя озабоченные взгляды регентов и супруги, подошел к самому краю «сцены» и внимательно уставился на гостей.

— Леша! — он ткнул на меня пальцем, и все вокруг принялись на меня оборачиваться. — Леша, ты пришел! Мне сказали, ты сегодня покажешь фокус!

Ага, фокус.

Я с улыбкой поклонился.

— Непременно покажу, ваше императорское величество.

— Петя тоже посмотрит!

— Как пожелаете, ваше императорское величество, — снова поклонился я.

Всем вокруг вмиг стало ужасно неловко. Люди отводили от императора взгляды, словно стыдились признать давно очевидное. Да, император пострадал. Да, ему требовались опекуны. Зато, видит бог, у него кое-что работало на метр ниже мозга, и его наследник пока что рос здоровым. Да, ситуация неприятная и уязвимая. Но история знала много случаев и похуже.

— Я хотел сказать… — государь снова оглядел собравшихся, словно ребенок, забравшийся на табуретку, чтобы прочитать стихотворение и вдруг застеснявшийся. — Я хочу сказать, что мы с Петей очень рады всех вас видеть! Благодарим за то, что пришли праздновать с нами!

Гости разразились аплодисментами и принялись славить императора. Я же глядел на тех, кто остался сидеть и наблюдал за его спонтанным выступлением. Императрице явно было тяжело все это выносить. Молодая женщина взирала на происходящее с поистине английской сдержанностью, но и дураку было понятно, что семейная жизнь ее была далека от идеала.

Бабушка глядела на главного внука с плохо скрываемой болью, словно он каждый миг напоминал ей о трагедии. Сестра государя радостно захлопала в ладоши, когда тот закончил речь, но быстро посерьезнела. Совет регентов, в свою очередь, хранил молчание и сдержанно аплодировал.

— Всем шампанское! — выкрикнул император. — Поднимите бокалы за моего сына! С именинами, Петенька!

Словно из-под земли выросли лакеи с подносами, на которых шипело в фужерах игристое. Стоявшая неподалеку от меня девушка обернулась, и я узнал в ней младшую из Павловичей — Викторию, за которой так ухаживал Лева. Девушка приветливо улыбнулась мне и, взяв два бокала, подошла и протянула мне один.

— Алексей Иоаннович, — она с притворной укоризной покачала головой. — Как же так, вы явились и не поздоровались.

— Виноват, ваше высочество. Прошу прощения.

Я принял из ее рук бокал, и девушка лукаво улыбнулась.

— Я передам сестре, что вы здесь. Сдается мне, что вы ее заинтересовали.

— Благодарю.

— Выпьем же за здоровье цесаревича! — провозгласил дядя со сцены. — За Петра Николаевича!

Виновник торжества расхныкался в коляске, и матери с фрейлинами пришлось срочно его успокаивать. Я его понимал — громко, шумно, все орут и не дают поспать на свежем воздухе. Терпи, малец, дальше будет тяжелее.

— Я хочу фокус! — заявил император. — Федор Николаевич сказал, что это будет что-то особенное. Поднимайся и покажи!

Я приподнял бровь и вопросительно уставился на дядю. Тот попытался уговорить императора немного отложить просьбу, но государь топнул ногой.

— Сейчас! Хочу фокус сейчас!

Федор Николаевич обреченно покачал головой и жестом попросил меня подняться. Да уж, если бы император Петр Первый видел сейчас, в какой обстановке его потомок исполняет Великую Триаду, он бы точно повелел принести плаху.

Но делать было нечего. Я вышел из толпы и подошел к лестнице, чтобы подняться.

И в этот момент у меня адски закружилась голова — настолько сильно, что я пошатнулся, едва устоял на ногах и схватился за деревянный поручень.

— Вы в порядке, ваша светлость? — сверху раздался озабоченный голос дяди. — Алексей Иоаннович?

Ни хрена я не был в порядке. Потому что чувствовал, как стремительно по телу расползался яд.

— Все в порядке, Федор Николаевич, — отозвался я. — Просто очень жарко.

Я расслабил узел галстука, полностью концентрируясь на ощущениях. Что ж, это был далеко не первый раз, когда меня травили.

Хорошие новости — яд был мощным, но его в моем организме оказалось недостаточно, чтобы убить. Плохая новость — токсин влиял на сознание и концентрацию, и избавляться от него придется очень быстро и грубо. Для этого понадобится энергия Искажения. Очередная частичка из моего заметно оскудевшего запаса.

— Дайте мне минуту на подготовку, — поднявшись на сцену, обратился я к великому князю.

Судя по его реакции, он и правда был обеспокоен. Если дядя играл, то это был самый талантливый актер в обоих мирах. Неужели он ничего не знал о яде? И если это было сделано без его одобрения, тогда кто посмел?

Я чуть пригубил шампанское только в шатре. И еще мне подала бокал Виктория Дмитриевна. Ладно, с этим разберемся позже. Сейчас главное — не дать отраве помешать моему показательному выступлению.

— Что с вами случилось? — улыбаясь публике и императору, Федор Николаевич подошел ко мне. — Вам плохо? Что вы ели?

— Сейчас это не важно. Просто выиграйте мне минуту и расскажите гостям о том, что сейчас произойдет.