Страшная сказка Красного леса (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 6

К ним навстречу тут же вышел мужчина лет пятидесяти: уже седой, с небольшими глазами и длинным носом, он походил на какую-то диковинную птицу.

— Ат-тея, — поклонился он, — юная тея. Я рад приветствовать вас обеих в волчьем доме.

— Здравствуй, Наим, — ответила матушка. — Я решила, пора дочери увидеть, что в волке слишком мало от человека. Ей скоро отправляться в путь, а она жалеет глупого волчонка, который будет ее сопровождать.

— Жалость к волку? — Наим выглядел искренне изумленным.

— Только между нами, Ловчий, — улыбнулась ему Мередит.

— Конечно, ат-тея, — серьезно ответил он. — Что же, следуйте за мной. Я покажу вам… волков. И прошу учесть, юная тея: их сила осталась в прошлом, но жажда крови от этого меньше не стала. У нас сейчас в основном находятся старые волки, молодняка теперь мало стараниями охотников, да продлят лунные боги их дни. Но и эти опасны, а молодые опаснее вдвойне.

— Почему? — спросила Дженна. — Разве с возрастом не приходят опыт и осторожность?

— Вот именно! Опыт и осторожность! — усмехнулся Ловчий. — У молодых их нет, они знают лишь жажду крови, чужой смерти. Прошу сюда.

И он свернул на узкую лестницу, ведущую на верхние этажи. Дженна придерживалась рукой за стену — боялась упасть, а еще больше не хотела никуда идти. Но шла. И вскоре они очутились на третьем этаже. Здесь не было дверей, вместо них в стену были вделаны крепкие решетки, а за ними… За ними были волки.

Нет, не в человеческом обличии. Это были огромные звери, которые едва помещались в камерах. Они глядели на Дженну золотыми глазами, и в их взглядах девушка видела то, о чем говорила мать: жажду крови. Жажду смерти тех, кто стоит по ту сторону решетки.

— Сколько они уже здесь находятся? — тихо спросила Дженна.

— По-разному, — ответил Ловчий. — Этот три года, вон тот — пять. Больше всего — семь лет. Остальные подохли.

Семь лет! Вот так, за решеткой. Без возможности хотя бы размять лапы, глотнуть свежего воздуха. Страшно…

— Смотрите, тея, — обратился к ней хозяин волчьего дома. — Думаете, эти звери утратили жажду убивать? Как бы не так!

И он прислонил ладонь к одной из решеток, за которой лежал безучастный ко всему волк. Однако, стоило Ловчему сделать такой «неосторожный» жест, как зверь взвился, бросился вперед, глухо зарычал. Вот только в его пасти не было зубов, ни одного. Как же он ест? На воде долго не протянешь…

— Обратите внимание, юная тея, если сейчас убрать решетку, даже эта немолодая особь способна напасть и убить.

— Но у него нет зубов, — все-таки озвучила Дженна свои сомнения.

— Однако он огромен и просто вас задавит, пусть это и не в духе волков. Поэтому не нужно думать, что оборотни — невинные существа. Конкретно этот убил десять. Вы слышите? Десять охотников! И они были из сильнейших воинов. Между прочим, в их числе был ваш дядя.

Дядю Дженна не помнила, однако посмотрела на волка другими глазами. Вот как? Это существо так просто лишило жизни десять мужчин?

— А вот на совести его соседа три женщины и дитя, — продолжал Ловчий, переходя от клетки к клетке. — А этот…

Дженна слушала. Она и хотела бы не слышать жутких откровений, но не могла, поэтому ловила каждое слово хозяина волчьего дома, однако отстала от него и матери, а те, увлекшись воспоминаниями о кровавых набегах оборотней, не сразу заметили, что наследница идет шагов на десять позади.

— Эй, девочка, — раздался вдруг хриплый надтреснутый голос.

Дженна обернулась. На нее смотрел не волк, а человек. Наверное, чуть младше матушки, но до того худой, что можно было пересчитать ребра, обтянутые кожей.

— Помоги мне, девочка, — взмолился оборотень. — Убей!

— Я не могу, — ответила она шепотом.

— Ты дочь Мередит. У тебя в крови убивать волков, — усмехнулся мужчина, и улыбка показалась оскалом на лице мертвеца.

— Нет! — Дженна в ужасе дернулась, чтобы догнать мать, однако волк прошептал:

— Тогда дай мне свой клинок. Я сделаю все сам.

Дженна посмотрела на прутья решетки. Да, ее тонкий кинжал вполне можно просунуть на ту сторону через небольшое окошко, видимо, предназначенное, чтобы бросать еду. Она отцепила от пояса ножны, вынула тонкое лезвие и просунула волку.

— Спасибо, девочка, — тихо сказал он. — Иди, не смотри.

И наследница бросилась вперед, догоняя мать.

— Мама! Мама, он меня схватил! — выпалила первое, что пришло в голову, а затем раздался сдавленный вскрик. Ловчий тут же бросился обратно к волку, однако поздно: тот успел. Дженна старалась не смотреть в клетку, однако все же обернулась и увидела, как мужчина лежит на боку. В его груди был кинжал, и мертвый улыбался, приняв свою смерть.

— Вот паршивец! — воскликнул Ловчий. — Такой объект для экспериментов! Шесть лет продержался! Чтобы его волчья богиня прогнала этого проходимца от порога!

— Волчья богиня? — тихо проговорила Дженна.

— Да, — обернулся мужчина. — Волки верят, что однажды уйдут к ней по лунному лучу. То есть, у них тоже есть обряды, связанные с Луной, как и у нас. Что поделать? Мы давно живем бок о бок. Вот и нахватались они от нас.

А может, наоборот? Но Дженна не стала этого озвучивать.

— Я верну вам ваш клинок чуть позднее, юная тея, — добавил Ловчий. — Пожалуйста, ат-тея, идите дальше без меня, я вас догоню.

— Конечно, — кивнула Мередит, схватила дочь за локоть и потащила за собой мимо волков.

— Матушка… — попыталась вырваться та.

— Дженна! — Ат-тея остановилась, убедившись, что Ловчий остался в соседнем коридоре и не слышит их. — Ты дала какому-то оборотню тебя обезоружить. Что будет на испытании? Если ты уже сейчас ставишь под угрозу жизни! Мою, твою, Ловчего! Если бы этот волк выбрался, он бы убил нас. А может, и вырезал полгорода. Ты понимаешь?

— Прости, я не подумала… — тихо проговорила Дженна.

— Ты слишком добра, дочь моя, — заявила ее мать. — И однажды за это поплатишься. Но я верю, что ты сделаешь правильные выводы и не посрамишь честь предков, сражавшихся с оборотнями веками!

Вдруг послышался смех, такой чужеродный в этой обители скорби. Мередит резко обернулась к оборотню, который в человеческой форме сидел, привалившись к решетке его тюрьмы.

— Врете дочери, ат-тея? — просипел он. — Это ваша бабка решила вырезать нас, как скот. И не века назад, а чуть более полувека. Однако, думаю, и наши уже забыли, с чего все начиналось. А я помню! Помню, как ваша старшая сестра…

— Погибла от клыков такого, как ты! — склонилась к нему Мередит.

— О, нет! Она ушла к нашим со своим волком, — снова рассмеялся вдруг оборотень.

— Он безумен, — уверенно обратилась ат-тея к дочери.

— Ушла! Сбежала, — продолжал тот. — Видимо, вашу матушку не устраивало, что ее внуки — волчата, а?

— Мы воевали и раньше, — сурово сказала Мередит.

— Воевали, — кивнул оборотень, подтверждая. — Вот уже сто лет как. Но не вырезали друг друга как вид. Не устраивали побоище, в котором гибли щенки. Как ваши, так и наши. Мы помогали вам, провожали на ваши проклятые испытания. А что взамен? Сколько нас осталось?

— Скоро не будет никого! — заявила ат-тея. — Вы убийцы! Вы лишили меня отца, сестры, мужа…

— Лучше бы мы лишили вас жизни, — тихо добавил оборотень и закрыл глаза, выбившись из сил.

— Ты слышала, Дженна? — обернулась к ней Мередит. — Они только и мечтают, чтобы нас убить!

— Да, теперь уже да, — подтвердил мужчина. — Отец рассказывал мне, как вы пришли в наш дом и вырезали его стаю. Моему отцу не повезло — он выжил и очутился здесь, но сбежал, нашел новый дом, мою мать. Однако и эту стаю вы уничтожили. Так кто из нас убийца? Кто жертва? Ответь, ат-тея!

И его глаза опасно блеснули. Дженне стало страшно, она спряталась за спину матери.

— Опять разболтался, волк? — подбежал к ним Ловчий, ударил плетью по решетке, и оборотень отшатнулся, будто удар пришелся по нему лично. Чары… — Идемте, ат-тея!

И Дженна была только рада, что мать послушалась, и они направились в обратный путь.