Страшная сказка Красного леса (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 5

Зачем? Говорила себе, что должна ему помочь, хотя бы облегчить боль. Однако на самом деле ей нужно было знать: оборотень жив, он пострадал не так сильно, как надумала себе Дженна.

Молодого волка разместили в клетке, где обычно держали преступников, если таковые случались — редкость для Красного леса. Дженна разглядывала упрямое, совсем еще мальчишечье лицо, на котором горели зелено-желтые глаза из-под густой копны черных волос. Ниже старалась не смотреть — смущалась. Хотя, успела отметить, что волк был сложен куда лучше ее друзей детства и казался сильнее и шире в плечах. Опасный… Дженна попыталась с ним поговорить, однако все, чего добилась, — злости в ответ. Мазь, однако, передала, поэтому посчитала свою миссию выполненной и поторопилась скрыться, едва не столкнувшись с матушкой.

Однако не подействовало — вопреки всему мысли возвращались к волку, и эту ночь Дженна снова провела без сна, а утром, сразу после завтрака, одна из служанок сообщила, что ее ждет мать.

Для себя Дженна решила, что матушка пожелает поговорить о предстоящем испытании. Времени оставалось все меньше, а ей все еще не рассказали, как именно оно будет проходить. Наследница знала лишь, что придется отправиться в далекий путь и посетить бабушку, которая теперь жила в обители предков рода. Бабушку Дженна не видела никогда — она навсегда покинула дом в тот день, когда ее дочь родила девочку. Убедилась, что у Дома будет наследница, и ушла, оставив власть Мередит. Что же, настала пора встретиться и перенять главные заветы предков.

Матушка ждала дочь в своих комнатах — сидела на софе, откинувшись на невысокую спинку, вся идеальная, словно даже ветер не решится коснуться ее волос, а солнце — притронуться лучами к лицу. Дженна склонила голову.

— Доброе утро, матушка, — сказала она, поправляя складки на платье.

— Доброе утро, Дженна, — ответила Мередит, и в ее голосе дочери почудилось недовольство. — Я хотела поговорить с тобой. Присаживайся, дитя.

И наследница заняла место на скамье, застеленной шкурами. Здесь повсюду были символы победы над волками: прибитые над каминами головы, расстеленные шкуры, плащи с опушкой из добытых зверей. Сейчас девушке все это казалось глумлением над трупами. Волки… Они ведь были людьми. По крайней мере, те, которым принадлежали эти шкуры.

— Милая, — продолжила Мередит, выдержав паузу, — ты расстроила меня.

— Чем же, матушка? — робко спросила Дженна. Она никогда не считала себя трусихой, но при матери робела.

— Ты проявила сострадание к врагу.

И ат-тея протянула дочери полупустую баночку с мазью. Конечно, кто бы еще рискнул отнести волку лекарство? Никто. Никто не пойдет против воли ат-теи. Поэтому и Дженна не видела смысла отпираться, однако решила разыграть капризную наследницу. Это меньше разозлит мать, чем то самое сострадание, о котором она говорила.

— Мне подарили волка. — Дженна надула губки. — Я хочу, чтобы он оставался здоров. Нам ведь вместе отправляться в путь. Не желаю тащить с собой больного зверя!

И едва ли не топнула ножкой. Мередит усмехнулась.

— Я говорила тебе: волки быстро восстанавливаются, — напомнила она. — Мальчишка и так скоро будет здоров. Когда он твердо встанет на лапы, вы начнете тренироваться вместе под руководством Элдера. Все-таки вам придется провести в компании друг друга немало сложных дней.

— Тренироваться вместе? — Дженна замерла.

— Да, — кивнула Мередит. — Мне бы следовало наказать тебя за самоуправство и непослушание, но я уже наказала твоего волка. Помни: ты моя наследница, и за твои ошибки всегда будут платить другие, Дженна.

— Что с ним? — Девушка почувствовала, как холодеют кончики пальцев.

— О, сущий пустяк! — усмехнулась матушка. — Мальчишка лишь получил всю причитающуюся боль. А вот ты, похоже, не понимаешь, почему волки так опасны. Можно сколько угодно повторять тебе, что он зверь, однако женщины — существа нежные. Поверь, девочка моя, стоит тебе отвернуться, и волк вцепится в горло.

— Тогда зачем он должен отправиться со мной на испытание? — спросила Дженна. — Раз так опасен? Просто дань традиции?

— Волчье чутье, — ответила Мередит. — Волки полагаются на звериные инстинкты, в то время как человек слишком зависим от чувств и эмоций. В лесу опасно, Дженна. И мальчишка сможет провести тебя так, чтобы этой опасности было как можно меньше. Твоя бабушка, впрочем, обошлась без волка, и если ты захочешь…

— Подожди! — Дженна впервые на своей памяти перебила мать. — Ты говоришь, бабушка обошлась. Значит, у тебя был зверь?

— Был, — недовольно кивнула Мередит.

— И где он? Что с ним?

— Он мертв, — ответила она. — Погиб во время испытания. Не буду врать — мой волк не нападал на меня, но лишь потому, что я держала его в узде, не давала ни на минуту забыть, кто из нас главный.

— Но он погиб. Защищая тебя?

— Просто предпочел смерть вечному позору. — Мередит пожала плечами. — А еще у меня была старшая сестра, твоя тетя. И она тоже отправилась на испытание с волком. Только, как и ты, стремилась увидеть в нем человека. Знаешь, чем все закончилось? Она умерла. Оборотень убил ее, разорвал на части неподалеку от обители предков. Пожрал ее плоть, и…

Дженне захотелось заткнуть уши руками. Слишком яркими были картины, которые описывала мать. Страшно! Как же страшно! А матушка не унималась.

— Хочу, чтобы ты сегодня сопровождала меня кое-куда, — сказала ат-тея Мередит. — В волчий дом. Посмотришь на оборотней вблизи, убедишься, что взрослые особи совсем не такие безобидные, каким пока кажется молодняк. В них нет ничего человеческого. Собирайся, выезжаем через полчаса.

И махнула рукой, позволяя дочери покинуть ее. Дженна не заставила матушку повторять просьбу. Наоборот, подскочила и умчалась, будто за ней гнались. Страшно! Боги, как же страшно! От всего, что говорила и делала мать. От пути, который будет полон опасностей. От невозможности руководить собственной жизнью. Ну почему? Почему она не средняя или младшая дочь? Сестренки живут себе, не думая ни о чем плохом. Их даже на пиры еще не пускают, дождутся результатов испытания и, если Дженна все сделает как надо, отдадут женихам. У них будет выбор, у Дженны — нет. За нее все решено, и пусть мать молчит, кто станет мужем старшей дочери. Пусть! Дженна знала — Мередит давно уже все решила.

От этого накатывала глухая тоска. Мелькала мысль немедленно сказаться больной, чтобы не ехать вместе с матерью в жуткое место, однако Дженна никогда не была трусихой. Ее воспитывали сильной, учили держаться в седле, владеть клинком. Она должна стать защитницей Красного леса! И палачом… Для таких, как Волк, даже имени которого она не знала. Для тех, кто представляет опасность.

Именно поэтому час спустя Дженна выезжала из правящего дома вместе с матерью. Она ехала на любимой лошадке по кличке Розочка, белой с серым. Мать говорила: «В яблоках», а Дженна только посмеивалась над этим. Надо же придумать! Но сейчас мысли девушки были далеки от веселья, а ат-тея казалась спокойной и даже довольной тем, как все сложилось.

О том, где находится волчий дом, Дженна имела самое смутное представление. Ей позволяли покидать территорию правящего дома только в сопровождении охраны и старшего брата, а Элдер все время пропадал на охоте и считался одним из лучших в своем деле. Вот и получалось, что она хорошо знала лишь те районы, куда могла поехать с охотником, а сейчас их путь лежал в западный квартал. Дома здесь выглядели беднее, однако несколько особняков чародеев выделялись на их фоне. В них жили те, кто приручил суть магии. Таких в Красном лесу было мало, их дар ценился дороже золота, а сами чародеи пользовались всеобщим уважением, и даже Дженне нельзя было заговаривать с ними без разрешения. Да и видела она чародеев только на больших торжествах, иначе они не снисходили до девчонки-подростка.

Наконец, всадницы свернули на длинную серую улицу, упиравшуюся в высокое здание, такое же серое и мрачное, как и все вокруг. Дженна ощутила неприятный холодок, пробежавший по коже. Хотелось как можно скорее уехать — туда, к весне, солнцу и свету. Вот только возможности не было. А еще нельзя показаться слабой! Мать слабости не прощала. Поэтому Дженна оставила Розочку с подбежавшими слугами, а сама прошла за матушкой в мрачный дом.