Путешественник по Изнанке (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 20

Дед медленно поднял руку. Его жест повторил Старик. А после непродолжительного обдумывания к ним присоединился и Виктор. Три против двух. Карта бита.

Не успел Шуйский подумать об этом, как руку подняла и Агата. Они встретились взглядами, но глаза Ильинской не выражали никаких эмоций. И Даниил понял, все давно решено. У него не было никакого выбора.

— Принято большинством голосом, — сухо отчеканил Дед. — Как только один из чуров даст нам знак, ты перейдешь в Изнанку, найдешь Бедового и убьешь. Думаю, ждать осталось совсем недолго.

Шуйский поднялся на ноги, легонько кивнув собравшимся. Хотя больше всего желал умертвить сейчас каждого из них. Послать отвергнутого Изнанкой скользить через пустынные земли на сотни верст, чтобы убить Бедового. Как бы не умереть самому!

Он запоздало понял, ради чего весь этот спектакль. Хоть Дед и сказал, что не собирается его наказывать. Однако ровно этим Трепов и занимался. Существовал ли риск, чтобы тайно пробраться в Выборг и убить пацана напрямую? Да, риск был. Точнее не опасность самого предприятия, все бы удалось провернуть без лишних проблем. А вот уйти незамеченным, когда на хвосте Ткач — уже сложнее. Но это полбеды…

Деду нужно было показать, что будет с теми, кто не оправдывает возложенных на них ожиданий. Потратить для этого часть хиста — почему бы и нет. Заплатить два пуда серебром? Да хоть десять, деньги — пыль. Однако урок должен быть усвоен. Меньше всего Шуйскому нравилось находиться на Изнанке. Значит, именно этим он и займется.

Ну ничего, Даниил выкарабкивался и не из таких передряг. Видел то, что здешних кабинетным недотепам и не снилось. Он тщательно ко всему подготовится. Возьмет все возможные артефакты, которые только можно унести. И закончит начатое. Что-что, а погибать Даниил не собирался.

Аргус (он же Всевидящий, Многоглазый или Панопт) — великан из древнегреческой мифологии, охраняющий Ио. Аргус имел множество глаз и своим взглядом мог внушать страх.

Было бы просто отлично, если бы у библиотекаря оказалось нужное мне зеркало. Еще слово есть такое странное, как же оно, точно, удача! Понятно, что ничего подобного в арсенале у Соломона Ефимовича не было. Вроде как ему не надо. Пришлось топать до чухонской нечисти.

В доме вэтте, как и в прошлый раз, оказалось приятно и уютно. Разве что сегодня посетителей не было. Хотя нельзя сказать, что нечисть за конторкой скучала. Вэтте что-то проворно заполнял, причем не каким-то гусиным пером, а обычной китайской шариковой ручкой. Глобализация во всей красе.

Интересно, вэтте физически могут что-нибудь не делать? Когда я работал охранником в магазине, то любимым занятием наших продавцов, то есть, менеджеров-консультантов, было прое… прохлаждаться. Иными словами, находится в максимально далеком от начальства месте. Этим они напоминали магниты с одноименными полюсами. Когда я устроился доставщиком в ресторан, выяснилось, что подобное очень любят все — официанты, кухонные работники, ну, и остальные доставщики, само собой. Разве что Зоя работала, как робот. Может, и она нечисть?

Я к тому, что вэтте все время трудились, не покладая рук. Это у них такой менталитет или здесь скрытые камеры?

— Здравствуйте, мне нужно…

— Дрос, — чуть поклонился вэтте с пушком заячьей шерсти на голове.

Что забавнее всего, ушей у него не было, а глаза оказались выпученными, жабьими. Зато коренастый, в отличие от сородичей. Эдакая помесь бульдога с носорогом.

Блин, все не привыкну к их манере начинать разговор. Я тоже поклонился, представился, после чего продолжил излагать причину своего появления. Вообще думал, что придется объяснять все долго и муторно, однако культурист-жабозаяц понял меня довольно быстро. Удивительные существа. Хоть и чухонцы. Правда, правы те, что говорят, что нет плохих наций, есть плохая нечисть. Вот те же вэтте — образец порядочности в ведении дел, а «наша» чудь — мерзость, какую еще поискать.

Жабозаяц выпучил глаза, словно стоял в длинной очереди перед туалетом на концерте, и прибежал посыльный. Только в этот раз нечисть не отдала ему мысленный приказ, а протянула мелко исписанный листок.

— Матвей сидеть, ждать, — прокомментировал мне конторщик. — Товар нести со склад.

Правда, скучать мне не пришлось. Всего через каких-то три-четыре минуты в зал втащили огромное зеркало, превосходящее меня и по росту, и по ширине. Несчастные вэтте пыхтели, краснели, издавали какие-то странные, инфернальные звуки, больше похожие на скрип мебели, а не на стоны. И, казалось, это зеркало тащило их, а не они его.

Я же смотрел на богатый багет, украшенный вязью серебра и думал — куда мне такая роскошь?

— Зеркало, серебряный задник, посеребренный багет, мастер Тлоос.

А, это, видимо, кто-то еще из их братии соорудил.

— Уважаемый, Дрос, у меня вопрос…

Что за имена у этих вэтте? Создается ощущение, что я разговариваю с собственной диареей.

— А нет ли у вас зеркала поменьше? Скажем, чтобы в ванной бриться?

— Нет, — замотал головой Дрос. Видимо, на тот случай, если не понимаю русский язык.

— Хорошо. Можно ли мне забрать зеркало без рамки? Без багета.

Казалось, что этот вопрос оскорбил нечисть. Причем, не только Дроса. Все вэтте как один зашумели, заволновались. И чуть не выронили зеркало.

— Тлоос — очень цениться наш народ. Великий мастер. Невозможность. Все целиком.

И что мне с этой рамкой делать? Нет, понятно, что я ее выкину. Только придется тащить зеркало до машины, чтобы вэтте не видели, как варварски рубежник расправляется с произведением искусства. Все же великий мастер Тлоос. Даже не Штроос и Колосс. Если такие имена вообще существуют. Ладно, надо брать.

— Сколько стоит? — задал я самый важный вопрос.

Наличие денег портит людей. Меняет сознание совершенно неправильным образом. Вот прошлый я задал бы этот вопрос в первую очередь. Нынешний решил, что это вовсе нюанс, не заслуживающий внимания.

— Всего восемь сотен и половина сотни серебряных монет.

Хоть Дрос и изъяснялся, как вьетнамец на рынке, но я его понял. И похолодел. Сколько, сколько⁈ Нет, понятно, что вещь в хозяйстве нужная. Но что-то с ценником у вас случилось. Такое ощущение, что он свалился с другого товара.

Дрос увидел мою растерянность и улыбнулся.

— Матвей имеет хорошая репутация. Мы можем уступить рубежник тридцать монет.

Щедро, конечно, но только серьезной погоды они не сыграют. Даже если бы у меня была нужна сумма, тратить их на такую вещицу — полная глупость.

— Простите, Дрос, боюсь, я не смогу себе это позволить.

Вот правильный вьетнамец, который желает продать джинсы любой ценой, сейчас бы вцепился в меня. И снизил стоимость только на сотню, уверяя, что больше скидку дать не может. Потому что «сам не хосяин, не могу. Такая цена покупаю, не могу».

Дрос не стал ничего говорить. Он с достоинством кивнул, глянул на вэтте, и несчастные потащили зеркало обратно на склад. Ну что, теперь моим реноме у чухонской нечисти можно подтереться, так?

В любом случае, наружу я вышел без зеркала. Даже самого завалящего. Собственно, и эту бандурину и хотел разбить — осколка бы вполне хватило. Надо что-то придумать.

Внезапно родилась гениальная идея. А что делать, у меня в голове рождались либо великие откровения Вселенной, либо очевидная глупость. Всегда нужно идти от человека. От его привычек, особенностей и прочего. Жалко только штаны портить, но чего не сделаешь ради благого дела!

Правда, пришлось все же сбегать в чужанский Выборг до ближайшего хозяйственного. И прикупить клея «Момент», на который и были наживлены монеты. А затем присобачены к нужному месту. После чего я, чувствуя себя почему-то отнюдь не гением, вернулся в Подворье.

Казармы воеводской дружины располагались за площадью. И судя по виду, занимали крохотный клочок земли. Однако я давно привык к тому, что рубежники самым грубым образом наклоняли физические законы в нужную им сторону. А уже после проделывали определенные манипуляции. Не удивлюсь, если за этим частоколом, где виднеются приставленные друг к другу домики, окажется целая крепость.