Путешественник по Изнанке (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 19

Деду хватило благоразумия не вторгать Даниила в пучину отчаяния и безумия. Взгляд, который одновременно окатил Шуйского с головы до ног ледяной водой, а после обдал жаром лесного пожара, от которого не скрыться, длился не более нескольких секунд. Однако Даниилу показалось, что он много часов бродит в бесплодных попытках выбраться из огромного лабиринта. Никогда прежде Трепов не «смотрел» на Шуйского подобным образом.

— Мне не важно, сколько кто приложил сил и что сделал, — отчеканил Дед. — Важен лишь результат. Другие члены предлагали наказать провинившегося…

Шуйский с ненавистью посмотрел на Старика. Потому что понял, кто эти «другие». Агата бы не посмела, Виктору не хватило духа. К тому же, общался Дед только со Стариком.

— Но мне кажется, сейчас не время для выяснения отношений. Нужно делать дело. А именно — убить захожего. Точнее, Бедового. Такое у этого ведуна прозвище.

За столом повисло тягостное молчание. Каждый ждал, что решение подскажет сосед. Первым не выдержал Шуйский.

— Я могу сам убить его. Пробраться и…

— Что будет, если тебя поймают? — спросил дед.

— Кто? Там из кощеев лишь Илия. А он не сможет уследить за всеми. Если понадобится, прорвусь силой.

— Горяча у тебя кровь, — проговорил Дед. — Вот только это глупо. Ты не знаешь, где живет Бедовый. Потому для его поиска понадобится время. И… — Трепов поднял палец, давая понять, что он еще не закончил. — Это не все. Именно сейчас в Выборге кощеев чуть больше, чем один. Туда приехал Ткач. И как я понял, уезжать не собирается.

Вот теперь Шуйский прикусил язык. После смерти Вранового у него не осталось глаз и ушей в северном городе. Точнее, было несколько рубежников, которые раньше предоставляли за деньги различные сведения. Однако отношения с ними носили непостоянный характер. И после убийства законноотступника те посчитали самым разумным залечь на дно. И не сказать, чтобы Даниил не понимал их.

А вот Ткач — это серьезно. Ткач невероятно опасный противник. Конечно, для того, кто соберется вступать с ним в схватку.

— Но оставлять все так нельзя, — подал голос Виктор. — Еще несколько рубцов и этот Бедовый узнает все о реликвии.

— Так предложи что-то конкретное, вместо того, чтобы ныть, — огрызнулся Даниил. — Как убить захожего?

— Я знаю, — подал голос Старик.

С каким бы предубеждением не относился Шуйский к этому рубежнику, тем более после того, как тот предложил его «наказать», но теперь обратился в слух. Как и остальные.

— Надо просто дождаться его там, где не будет никого, кто мог бы помочь захожему.

Старик противно улыбнулся, обнажив два отсутствующих с правой стороны зуба. Шуйский мало что знал о Минине. Только то, что в свое время пошумел в Москве, а после вроде как затих, притаился. На рожон сроду не лез, спокойно себе лелеял хист, будто малого ребенка. Если попытаться вспомнить, где всплывало имя Михаила Минина за последнюю сотню лет, так сходу и не получится. Даже во времена попыток передела рубежных земель, когда у чужан гремели революции, нигде не засветился.

— Где это место? — спросил Даниил, стараясь скрыть злобу.

— Известно где. Там, — Старик показал большим пальцем себе за спину.

Однако каждый понял, что он имеет в виду. Изнанку.

— Как заставить его отправиться туда? — задала еще один важный вопрос Агата. Если бы она не спросила, Шуйский бы сам его озвучил.

— Вы, молодые, стараетесь все по верхам забрать, — стал шамкать Минин. — А сути часто не ухватываете. Изнанка — наша слабость. Она манит, зовет. Потому что только там рубежник может обрести истинную силу. Такую, какой здесь и не пахнет.

— Я слышал, что там рубежники только лишаются сил, а не приобретают их, — не смог не уколоть говорившего Шуйский. — Всякий знает, что Изнанка сосет из нас хист.

— Разве кто-то говорит, что это не так? Да, Изнанка забирает хист каждый раз, когда ты его выпускаешь. Оттого «скользить» там можно лишь ведунам, да и то не рекомендуется. Однако и Изнанка щедра на дары, если ты найдешь особый ключ к ней. Это особое место.

— Старик, к чему ты ведешь? — Даниила начинала раздражать эта бессвязная болтовня.

— Все рубежники связаны с Изнанкой. Она зовет нас, как мать зовет дитя.

— Зовет, конечно, — даже Виктор не вытерпел бреда Старика. — Чтобы убить. Сколько рубежников сгинуло там навсегда?

— Мать иногда бывает жестока к своим созданиям, без этого никуда. Но к тем, кто проявляет себя достойно вместе с тем и щедра.

— Миша, говори по сути, — подал голос Дед.

— По сути, по сути. Что ж, если по сути, то как я сказал, все рубежники связаны с Изнанкой. Встреча с ней неизбежна. Особенно для ведуна. Изнанка будет звать, стучаться в темные ночные окна. И ты не сможешь противиться. Помните свое первое посещение? Но ведь все вы вскоре вернулись в Изнанку.

Шуйский вздрогнул. Ему казалось, что он тогда чуть не умер. Неведомая бездна накатила, придавила своей мощью, ударила по легким так, что он даже забыл, каково дышать. Это был парализующий ужас. И если бы все зависело только от него, а не от чура рядом, Даниил бы остался там навсегда. И умер.

Но Старик был прав. Все возвращались в Изнанку рано или поздно. Кто-то на на пару минут, другие на часы, третьи на несколько дней. Слышал он и о рубежниках, которые смогли совладать со странностями иного мира. И останавливались с той стороны на недели.

И каждый раз ты будто искал повод, чтобы уйти туда. Придумывал нелепые оправдания посетить Изнанку. Точно она звала.

Правда, это длилось довольно недолго. Вскоре Изнанка словно разочаровалась в Шуйском и отвернулась от тогда еще молодого ведуна. Не приняла. Отметила мерзким уродством, давая понять, что здесь он лишний. И после подобного каждое посещение другого мира занимало немало сил.

— Изнанка проверяет рубежников, испытывает. Ищет тех, кто сможет пройти за грань, уйти далеко за рубцы кощеев, — закончил Старик. — И если Бедовый теперь ведун, то вскоре его путь так или иначе пересечется с другим миром. Это неизбежно. Нам лишь потребуется перейти туда и подловить захожего. За убийство в пустынных землях Изнанки никто не спросит.

Старик замолчал, глядя на Деда свободно, словно не опасался хиста Трепова. А Протектор кивнул, соглашаясь с приведенными доводами. И вдруг посмотрел на Шуйского. И Даниил невольно поежился.

— Что с чурами? — спросил молодой кощей. — Ведь только они знают, когда и кто переходит в Изнанку.

— Нет ничего, что нельзя было бы купить, — со вздохом сказал Дед. — И у всего есть цена. Я предварительно согласился передать в дар чурам два пуда серебряных монет. И все это лишь за информацию о переходе конкретным рубежником границы миров.

Даниил чуть не задохнулся от суммы. На что этой нечисти столько денег? Да и зачем они вообще берут оплату за переход? Причем, немалую. Словно на что-то копят. Вопрос интересовал многих не одну сотню лет.

— Кроме того, каждый из нас пожертвует промыслом. Это тоже требование чуров. Все четверо, чтобы пятый перешел в Изнанку, проскользил с той стороны до Выборга и убил мальчишку.

— До места, где должен был бы быть Выборг, — поправил Деда Даниил. — Погоди, ты хочешь сказать, что мне нужно это сделать? Ты знаешь, как сложно дается столь долгое скольжение. А после этого требуется вступить в бой.

— Свои ошибки принято исправлять. К тому же, ты кощей. Не тебе говорить о сложности скольжения. А Бедовый всего лишь ведун. Если ты не сможешь его убить, то тем самым поднимешь новый вопрос — а так ли нужен нам такой слабый рубежник.

Уши Шуйского запылали от гнева. Он знал, что по силе здесь ему может противостоять разве что Дед. Даже Старик, несмотря на опытность и года в честном поединке проиграет. Однако Изнанка была Изнанкой. Мир, где все могло в любой момент перевернуться с ног на голову. И если здесь Даниил чувствовал себя уверенно, то там ощущал, что все менялось.

— Вы знаете, что мы можем признать решение лишь большинством голосов, — сказал Дед. — Итак, кто за то, чтобы господин Шуйский отправился в Изнанку и наконец решил вопрос с выскочкой-рубежником любым известным способом?