Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2 (СИ) - Кузнецов Стас - Страница 7

— Далече собрались? — холодно поинтересовался я.

Парни переглянулись.

— Мы ни при делах, дружка, — забормотал, оправдываясь один из них. — Зуб даю, не причем!

— Ага, — подтвердил второй. — Нам делов-то было отправить птицу с посланием, схавали вы эту еду или нет. А за это нам вон какие знатные цацки! Не суди строго, барин!

— Ну, кто б отказался дружка? — вторил ему другой.

— Человек с мозгами, — процедил я. — Который знает, что бесплатный сыр, только в мышеловке.

Парняги синхронно почесали репу, с этих чудил и взять-то было нечего, кроме плохих анализов.

Мроты смотрели удивленно, но демонстрировали нейтралитет, мол, ваши дела не наши заботы. Вряд ли для такой простой операции Роджер стал бы задействовать столько людей. Нет, эти мроты — обычные мроты, не подставные в этом я был уверен.

В итоге парняг мы связали. И оставили на попечительство трактирщика с женой. Дочку их обещали постараться спасти и вернуть домой. Еду отравленную специями сожгли.

Трактирщик с женой ещё долго извинялись и плакали. Чтобы загладить свою вину дали нам в дорогу пирогов. Пироги оказались нормальными, не шедевр кулинарного искусства, но раздраконенный аппетит утоляли хорошо. Только Лейла отказалась их есть, что собственно никого не удивило.

Мы вновь уселись в экипаж и помчались дальше через лес. Два часа дороги были позади, осталось еще полтора. Меня беспокоило только, выдержит ли Лейла такую нагрузку, она после передышки выглядела немногим лучше, чем до неё. Время от времени я посматривал на неё, она это чувствовала, и гордо не подавала виду, что ей тяжело.

Уже в пути мы дожевали пироги, больше по привычке, чем по необходимости перекинулись осторожными переругиваниями с отцом, разумеется, в рамках приличий, дабы не оскорблять слух сидящей рядом с нами прекрасной дамы. И дальше, через лес, покатились молча — лишь колеса пошаркивали о песок. Каждый ушел в свои мысли.

Я ругал себя почём зря за то, что не рассчитал всего и теперь, из-за своей сраной жалостливости, с большой вероятностью мог не спасти Стеллу с Кирой. Просто не успеть. Реально, как Иван дурак какой-то. Пытался понять, как исправить ситуацию, но чем больше обмозговывал стратегию дальнейших действий, тем яснее понимал, что в этом уравнении, опять, слишком много неизвестных. Белые пятна мешали создать мне ясную картину происходящего… Судя по всему, в который раз мне придется довериться интуиции и действовать наобум. А значит, голова должна быть холодной, как у чекиста.

Мне на руку приземлился желтый резной лист. Откуда взялся? Я поднял голову и поглядел на деревца. Ничего, такие стояли — зелененькие, веселые. Интересно, а осень здесь существует? Низкое солнце лениво бликовало в кронах, медленно и неуклонно склоняясь ко сну. Ровный ход экипажа убаюкивал. Я стал клевать носом.

Экипаж резко затормозил, так что я чуть не перелетел через капот, больно стукнувшись своей башкой о башку Фила, что сидел напротив меня. Мы хором матюгнулись. Я возмущенно глянул на виновницу сего безобразия.

Лейла, в ужасе прикрыв рот рукой, смотрела на дорогу. Я повернулся и тоже взглянул. Хорошего там было мало, а вот капздеца много.

Путь нам преграждала груда изрубленных трупов. Люди с отсеченными конечностями и головами были кощунственно разбросаны вперемешку с разделанными тушами лошадей. Над грудой мертвечины кружило вороньё.

Я еще раз ругнулся. Харви с отцом выскочили из экипажа, мы с Филом выпрыгнули следом. Лейла осталась сидеть неподвижно, спрятав лицо в ладони. Девушка была в шоке.

— Твари! — раненным медведем ревел Харви, в бессилии сжимая кулаки. — Кто это сделал⁈

Отец положил ему руку на плечо.

— Они верно служили, — тихо сказал он. — Их харма найдет дорогу к сердцу Триликого. А мы отомстим!

— Они верно служили и были хорошими друзьями, — на свой лад вторил отцу Харви. — Их харма найдет дорогу к сердцу Триликого. А мы отомстим!

Видимо, это были те самые тринадцать лучших стражников дома Гербертов, которых отец с Харви выслали вдогонку за Роджером и нам в подмогу на случай сражения.

Кроме прочего, на узкой дорожке нам с этой кучей обезображенных трупов было никак не разъехаться, если не убрать тела. Хотя бы убрать, временем на похороны мы не располагали от слова совсем…

Однако оказалось, что я зря переживал по этому пустяшному поводу. Потому что это еще была не беда — беда стерегла впереди.

В миллиметре от моего лица просвистела стрела. Я развернулся посмотреть, откуда подарочек, но из-за деревьев никого не смог увидеть. Ну а следом за первой, стрелы полетели градом со всех сторон и спрятаться от них было негде.

Отец с Харви, пользуясь своим нехилым уровнем силы, взмахивая руками, отмахивались от стрел, как от назойливых мух. Фил же оказался самым слабым звеном из нас, ему первому пробило плечо, он пошатнулся, запнулся и тюкнулся носом в землю да так и замер. Нет, он не умер, но вот сознание потрял. Это было даже хорошо — подумают мёртвый и больше в него стрелять не станут.

Я кинулся к Лейле и закрыл девчонку собой от лавины стрел, от которых она даже не пыталась уклониться.

Лейла вдруг отмерла и, как полоумная, забилась у меня в руках.

— Мой экипаж! Экипаж! — жалобно выла она. — Мне больно! Эрик, спаси, экипаж!

Стрелы и вправду попадали и в экипаж, делая из него ежа. Но это меня тревожило меньше всего, навязчивая же забота Лейлы о своей игрушке — подбешивала.

Однако через несколько мгновений эта штука действительно проявила себя, как живая. Из экипажа стали исходить волны боли и такой тихий, плачущий звук, от которого так тоскливо становилось, хоть вой с ней в унисон. Как ни странно эта боль экипажа, как будто отражалась и продолжалась в Лейле.

К бабке можно не ходить — долго протянуть под этим градом стрел не представлялось возможным. Очевидно было, что таким же коварным способом одолели и тринадцать лучших стражников дома Гербертов. Значит, и мы очень скоренько можем составить этим мертвякам компанию. Такого допускать было нельзя.

Я увидел некую особенность — стрелы как заколдованные пролетали все время мимо меня, я был как будто за щитом. Что если этот щит растянуть немного и накрыть защитным куполом друзей и экипаж? Я почувствовал, как во мне нарастает золотой теплый огонь силы и распахиваются соколиные крылья.

— Все в экипаж! — крикнул я, вложив в этот призыв всю убедительность на которую был способен.

Благо спорить со мной никто не стал. Последним, внутрь экипажа, Харви втащил раненого Фила, который все еще оставался в отключке.

Я сосредоточил всю волю, и растянул над нами небольшой защитный купол, ощутив себя титаном, что держал небо. На лбу у меня проступила испарина. Купол, к сожалению, не мог накрыть весь экипаж, и долго я бы его не продержал.

— Мой Экипаж! — последний раз всхлипнула Лейла и потеряла сознание.

А вот это меня порадовало. Терпеть не могу женских слёз. Секут, как серпом по яйцам. Итак ведь тошно было от болевой волны её экипажа, а тут ещё и она нюни распустила… А что если они связаны друг с другом?.. Нет, не время об этом думать, остановил я себя.

— Что дальше? — напряженно спросил отец. — Есть план?

— Пока нет, — через усилие выдавил я, продолжая держать над нами щит.

От солнца осталась красная половинка. Еще немного и оно спрячется за горизонтом совсем. И что тогда?

Лучники прекратили метать стрелы, видимо заметив, что это бесполезно. Интересно, какой у них запас в колчанах? Стрелы же все равно не могут быть бесконечными. Значит, рано или поздно они пойдут драться с нами врукопашную.

Судя по выстрелам, лучников было не так уж и много. Человека по три-четыре с двух сторон, а нас, не считая раненного Фила и обморочной Лейлы, трое. То есть их как минимум в два раза больше. Так чего же они медлят? Почему не нападают?

Причина могла быть одна, они берегли свои жизни. Ведь мы все равно были не лыком шитые, и нас так просто не убьешь — двух-трех мы с собой точно заберем. А так они рассчитывали нас хорошенько измотать и уже потом, совсем ослабленных, добить.