Бессердечный принц. Раскол (СИ) - Мелевич Яна - Страница 42

— Повторю слова, которые сказала ранее: я за них отвечаю, — не оборачиваясь к Алексею, я шумно вздохнула, когда хватка ослабла.

Широкая ладонь прижалась к бедру, затем беззастенчиво скользнула ниже, как бы оценивая мягкость ткани. Легкие вспыхнули от застоя, стало резко не хватать воздуха. От интимности ситуации и двусмысленности жеста защекотало под ребрами. Будто кто-то прошелся перышком по раздраженной коже.

— Ваше императорское высочество, — предостерегающие ноты превратились в неразборчивое шипение, — смотрите балет!

Усмешка ударила по вискам одновременно с ускорившимся пульсом. Как и всегда, от близости этого мужчины у меня повело голову, разбушевались гормоны. А ему и стараться не пришлось: достаточно прикосновения, чтобы я ощутила себя безумной.

— Терпеть не могу всю эту ерунду, — равнодушно бросил Алексей, указательным пальцем пересчитывая складки на моей юбке. — Провести вечер в театре или в постели с красивыми барышнями? Думаю, ответ очевиден.

Прошел год, а я по-прежнему поражалась количеству масок, которые носил цесаревич. Он бывал пылким, нежным, трогательно уязвимым, жестоким, властным. И никогда не придерживался одного амплуа, всегда предпочитал разнообразие. Как в ролях, так и в женщинах. Сей факт я узнала еще в нашу первую встречу, когда муж представил меня ко двору. А со временем приняла как данность.

Только почему-то его «барышни» неприятно резанули по гордости. И слегка задели сердце.

— Всего пара часов, ваше императорское высочество, — голос наполнился морозным холодом, а на сцене, наоборот, разгоралось пламя веселья. — Потерпите немного, раз уж балет возбудил вашу кровь.

Тишину и писк игривой флейты разбавил бархатный смех.

— Язва, — сухие губы оставили огненный след от поцелуя на плече. — Самая ревнивая и злая из всех моих женщин. Страшно к тебе спиной поворачиваться. Вдруг обнаружу между лопатками кинжал?

Я цокнула, затем расслабилась в кресле и сосредоточила все внимание на юной девице. Размахивая ручками-веточками, она искала любимого крестного. Бегала от родственников к гостям, порхала птицей в танце с другими детьми.

Чуть сдвинув ногу, я порадовалась свободному крою платья. Оно не ограничивало движений, потому я с легкостью наступила туфелькой на кончик носа мужского ботинка. Недовольное фырканье подарило сладкий привкус победы. Чисто женской, пусть и совсем крошечной.

— В чем проблема? Дам в театре достаточно, выбирайте кого попроще, ваше императорское высочество. Или позвоните одной из своих любовниц. Сколько их? Штук десять по всему Петербургу?

— Всего-то пять, — Алексей чуть сполз в кресле. — Но я про них забыл в последние месяцы. Ужасное преступление.

— Гарем тоскует, что впал у падишаха в немилость?

— Приедешь сегодня?

Сглотнув непрошеную радость, я моргнула и посмотрела на очерченный профиль. Никакой полумрак помещения не скрывал четких линий челюсти, которые тянуло обрисовать пальцем.

— Сначала отвезу девочек домой. Контроль превыше всего, — с напускной суровостью проговорила я.

— Ты всегда заставляешь меня ждать. Жестокая.

Ворчание или шутливое брюзжание? Иногда сложно уследить за сменой настроения.

— Подогреваю любопытство, чтобы страсти не остыли слишком быстро.

— Ольга, ты прекрасна, — на сей раз Алексей не сдержал хохота и напугал несколько человек, сидящих рядом.

— Комплимент?

— Предупреждение, — смех оборвался также резко, как зазвенел. — Такими темпами ты убьешь все шансы на свободу.

— Даже после твоей свадьбы с принцессой Вильгельминой? — я облизнула губы, чувствуя пристальный взгляд. — И моего возможного замужества?

— Не будет никакого замужества, Оля. Никогда и ни с кем. Я тебя не отпущу.

В этот момент я четко уяснила выжженную в подкорке истину: Алексей дал клятву. Я и раньше знала, что наша связь давно перешла допустимые нормы, указанные в негласном договоре. Из обычной шпионки я перешла в стан любовниц, а после…

Шумно вздохнув, я вновь посмотрела на сцену, где продолжался спектакль. Старик Дроссельмейер показывал юной Кларе, Фрицу и другим детям механические куклы: маркитантка, солдатик, Арлекин и Коломбина. Исполняя невероятные па, танцоры двигались, как настоящие игрушки. Они восхищали зрителей прыжками, покачивались в движении, соединяли и вытягивали ноги в полете.

Когда Арлекин выпрыгнул из подарочной коробки, кто-то негромко ахнул. Его мягкие, плавающие движения резко сменили скорость — получился удар. После чего кошачьим шагом он двинулся к подпрыгивающим от восторга детям, чтобы застыть в позе арабески: вытянул вперед правую руку, после чего отвел назад левую ногу. Рядом с ним оказалась коломбина, чья пёстрая юбка закружилась в такт ритмичной музыки.

— Что тебе сказал кардинал?

Я сбилась со счета фуэте, исполняемых одной из балерин, и стиснула подлокотник.

— Ничего нового, — ответила негромко, чтобы не мешать остальным. — Просил, чтобы я позволила тебе жениться.

Хотя та же Луиза фон Каприви своих эмоций не стеснялась. Наоборот, чересчур открыто их демонстрировала публике и мужу.

— Вот как.

— Мы оба знаем, что принцесса едет в Россию не на каникулы и не в туристическую поездку, Алекс, — я старалась говорить ровно, без лишних чувств. — Его императорское величество рано или поздно настоит на браке.

Он молчал, я не торопила. Наслаждалась, пока большой палец кружил по моему запястью, и ждала. Как делала всегда, зная, что цесаревич поступит правильно. Потому что принимал исключительно взвешенные решения. Хотя проходили минуты, которые казались вечностью.

Уродливая кукла Щелкунчика мелькнула в руках Дроссельмейера. Расстроенные дети отшатнулись от него, зато прелестная Клара не отвернулась от заколдованного принца. Как и всегда в сказках, она рассмотрела что-то большее, чем кусок дерева и здоровенная челюсть для колки орехов.

Это нас немного роднило: мой принц, конечно, не так страшен. Но порой то еще бесчувственное полено.

— Мы не в девятнадцатом веке, чтобы жениться по приказу, — выдал наконец Алексей.

Интересно, мое фырканье слышали все или только соседи через два кресла?

— Однако не в том положении, чтобы отказываться от подобного шанса, — ногти оцарапали обивку. — Всевышний, почему мы вообще затронули столь щекотливую тему? Обсуждать будущих жен с любовницами всегда было моветоном. Даже в двадцать первом веке.

— Где они достали это страшилище? Подарить девочке настолько ужасную куклу — обеспечить ее кошмарами до конца жизни.

— Не уходи от вопроса.

— Ты бы подарила нашему ребенку подобную игрушку?

Меня будто столкнули с обрыва прямо в пропасть. Короткий полет, затем безмерная пустота. Вакуум, внутри которого я ощущала себя наночастичкой в пространстве. Дышать-то стало нечем, язык прилип к небу.

— Алекс… — я проглотила ком. — Присылая мне украшения из сокровищницы Романовых и выставляя напоказ наши отношения, ты не улучшаешь мое положение при дворе. Более того, рушишь тщательно созданную легенду. Ставишь себя под удар.

— Знаю.

— Тогда почему?

Опять усмешка, но какая-то тоскливая, чуточку горькая. Прямо в тон «расплакавшимся» скрипками, когда Фриц сломал Щелкунчика, и Клара повязала его голову платком.

— Я защищаю нас от дара, что заключен в твоем теле, Ольга. С каждым днем число тех, кто знает секрет, увеличивается. Встреча с кардиналом — лишнее тому доказательство. Как и недавняя беседа с моим кузеном.

Бросив беглый взгляд на Андрея, я ощутила озноб. Вот уж кому я бы никогда не доверилась.

— Откуда?

— Понятия не имею, но двор всегда располагал лишними ушами да языком без костей. К тому же последние события доказали: враг гораздо ближе, чем я считал. Слишком хорошо меня изучил.

— Ты о нападении? — я повернулась. — Теракт? Сегодня?

— Он точно будет, — Алексей сделал акцент на последнем слове. — А вот когда, я предсказать не в силах. Появление подснежников, массовые беспорядки в столице, нападение — все только началось. Хаос выходит из-под контроля, привычный мир разваливается на глазах.