Зловонючая долина (СИ) - Сухов Лео - Страница 22

Впрочем, он тут же уточнил серьёзным голосом:

— И что дальше? Едем?..

— Едем! — решился я, видимо, заразившись флюидами его оптимизма. — Пока не увидим черепашку! А там будем смотреть по ситуации…

«Черепашку» мы увидели в тот самый момент, когда зловредное колесо, опасно качавшееся всё это время, наконец, помахало нам ручкой. Ну то есть покинуло ось, доломав удерживающий его клин.

Я очень надеялся, что идущий навстречу гигант в этот момент остановится перекусить…

Но именно эта особь, которой я тут же придумал с десяток самых обидных прозвищ, целенаправленно чесала вперёд…

И это была выдающая по размерам зверюга! Раза в полтора выше той, на которой мы эвакуировались из системы долин. Если бы тогда к нам пришла именно она, нам бы не пришлось прыгать вниз с верёвками. Можно было бы легко сойти со скалы, прямо ей на спину — как с двухметрового уступа.

Вот тут-то и крылось наше спасение!.. В смысле, оно крылось в размерах этой «черепашки». Спешащая к морю красотка оказалась так широка, что не могла двигаться по ущелью влево-вправо. Она едва умещалась в этом узком для неё проходе.

И её ноги величаво ступали по самым краям. А нам, мелким блохам, оставалось место в середине прохода.

— Ставим фургоны по центру! — сориентировался я. — Грим! Организуй оборону от летунов! Возницы! Меняем колесо! Мелкий, Славка, снимите кожу с крыши! Нам придётся стрелять вверх!

Летуны атаковали стремительно. И было их на спине у «мегачерепашки» до отвращения много! Хотя чего тут удивляться — такая-то роскошная жилплощадь!..

Первые крылатые агрессоры стали отличным уроком для остальных. Спустя несколько метких выстрелов они камнем рухнули на землю. А их собратья с громкими возмущёнными криками поспешили обратно ввысь.

Правда, надежды отобедать не потеряли. Продолжали с завидным упорством носиться над нами, иногда предпринимая рискованные попытки. А мы, естественно, продолжали стрелять. Иногда пули случайно попадали в гигантскую красотку, но, похоже, вреда ей не причиняли. Что и неудивительно. Кожа у неё хоть и была упругой, но такой толстой, что пробить её пулей вряд ли вышло бы.

Самой страшной оказалась минута, когда «мегачерепашка» проходила прямо над нами… Её ноги бухали о дно ущелья, поднимая столбы пыли. А та долетала до нас, забивая рты, носы и уши. Рядом тоскливо выл от ужаса Русый, вытаращив глаза и периодически отчаянно чихая.

От каждого шага спешащей к морю красавицы под нами с грохотом подпрыгивали фургоны, а испуганные баги тревожно порёвывали. В этой какофонии звуков отчётливо слышались понукания возничих, которые кричали на русском, на испанском — и, кажется, то ли неистово молились, то ли так же рьяно ругались…

Летуны в истерике носились под пузом «красотки», пытаясь придумать, как бы достать таких аппетитных, пусть и пыльных нас. А я боялся, что вот сейчас эта спешащая к морю «туристка» ка-а-ак повернётся отведать вкусняшки со стены… И всё — нам каюк!..

Но гигантскую черепаху интересовал только путь. Прямо как настоящего даоса. Она целенаправленно топала к морю — размножаться и отдыхать, не отвлекаясь на всякую фигню. И вскоре её тяжелые шаги, сотрясавшие землю, начали удаляться.

С последними ругательствами возницы поставили колесо, чуть заклинив кончик оси деревянным клином… И, вытерев смешанный с пылью пот со лбов, мы снова двинулись в путь.

Сложно подобрать слова, чтобы описать то облегчение, которое я испытал, когда мы вырвались из ущелья на плоскогорье. По пути нам больше не встретилось новых «черепах». У нас больше ничего сломалось и не отвалилось. Причём я сейчас не только о фургонах!..

Мы были целы, живы, здоровы, не сплющены огромной ногой… А впереди наконец-то появилось пространство для манёвров.

Наши возницы пустили багов прочь и вбок от прохода, стараясь быстрее убраться с пути нового идущего с востока гиганта. А потом мы ехали всё выше и выше, пока не нашли удобное место для лагеря.

И дальше ехать в этот день смысла не было. Нам предстояло снова подлатать наш транспорт, разведать путь и сделать побольше запасов в дорогу.

И глубокая промоина в форме большой капли, оставленная талыми водами с ледников, нам подошла идеально.

В её дальнем конце на землю падал маленький водопад, весёлым ручьём устремляясь вниз, к системе долин. Дальние стены были отвесными — а значит, неудобными для атаки хищников. Ну а узкая горловина этой чаши легко перекрывалась фургонами.

На сей раз лагерь мы разбивали тщательно, готовясь к холодной ночи. А что она будет холодной, ни у кого не вызывало сомнений. С востока ветер приносил «приветы» от горных ледников и высотных воздушных потоков.

Как высоко мы забрались? Мы не знали, а СИПИН не спешил лишать нас радости новых открытый. По моим прикидкам, нам удалось преодолеть за день километров тридцать. А значит, даже при самых грустных раскладах, четверть пути по незнакомым землям была пройдена!..

Оставалось всего-ничего — горы преодолеть. И ведь перед нами были ещё не самые большие вершины…

Дневник Листова И. А.

Четыреста семьдесят первый день. Подготовка к переходу.

Готовиться мы начали сразу, как проснулись на утро. Пилигрим снова взял с собой десяток и увёл вперёд — в горы.

Нет, они не собирались преодолевать перевал на своих двоих. Хотели только подняться повыше, подобраться поближе и посмотреть, что там и как. Никто не ожидал, что вернутся они только через день, вечером…

Я всё думал и гадал, из-за какой глупости мы потеряем первых людей. Но все мои варианты оказались неверны. Первых трёх человек забрали трижды проклятые горы.

И в этом был определённый символизм, если честно.

— Давай, рассказывай… — предложил я Пилигриму, который ждал, когда подтянутся все заинтересованные в рассказе. — Кто не успел, тот сам виноват…

— Точно, а то сидим почём зря… — согласился отец Фёдор.

— Ну… Что могу сказать? — Пилигрим усмехнулся. — Нам повезло! Перевал можно преодолеть!

— Вот это новость!.. — иронично присвистнул кто-то из десятников.

— Вы думаете, я шучу, что ли? — резко вскинулся Грим. — Вообще-то это реально хорошая новость! Ещё на километр-два выше, и можно разворачиваться и идти назад! И уж поверьте человеку, который брал восьмитысячник — я знаю, о чём говорю!..

— Ты брал восьмитысячник? — удивился я. — Вроде ты не альпинист…

— В рамках специальной подготовки… Гоняли по высотам… — чуть успокоившись, пояснил Пилигрим. — Но восхождение на Шишабангму я запомнил лучше всего. Поверь, ни с чем не сравнимые ощущения, когда кислорода не хватает на высоте! Слабость, постоянная одышка… Острое желание приложиться к кислородному баллону… Так вот, хорошая новость в том, что нам это грозит в заметно ослабленном варианте.

— Эт чо за перевал, нахрен, такой⁈ — возмутился Мелкий, который вытаращил глаза ещё на списке «ощущений».

— Думаю, что ближе к шести тысячам метров… — Пилигрим улыбнулся. — Вполне терпимо, хоть и трудно.

— Ну ладно… Наверно… — кивнул я.

— Нет, это была хорошая новость! Первая, она же и предпоследняя, — Грим покачал головой. — Все остальные новости — полное дерьмо! Начну с самой неприятной: перевал узкий. Это вот там, между двумя большими вершинами! Отсюда не видно, потому что он к нам, как бы, слегка боком находится. Но до него совсем недалеко. И ширина там, конечно, побольше, чем в пройденном нами ущелье, но всего метров на пятьдесят. Так что пространства для манёвра будет мало.

— Ты же сказал, есть ещё одна хорошая новость… — нахмурился отец Фёдор.

— Батюшка! Всему своё время! — успокоил его Пилигрим. — Вторая плохая новость заключается в том, что перевал находится за границей снегов. Кто не знает, что это такое — поднимайте руки! Ага… Граница снегов — это условная черта, за которой накопление твёрдых осадков преобладает над их таянием и испарением. А если короче и проще, то переть нам придётся по снегу. Теперь поднимите руки, кто устал от снега зимой?