Мумия из семейного шкафа (СИ) - Белова Марина - Страница 5

— Что?

Алина перекрестилась:

— Сама знаешь, что это… Не говорю вслух.

— Привидение?

В ответ Алина только кивнула. Несколько месяцев назад мы с Алиной вернулись из Англии, куда специально ездили, чтобы посетить совершенно «очаровательную» деревушку Плакли, в которой были прописаны, ни много ни мало, двенадцать привидений. Воспоминания еще были свежи в нашей памяти. Там, в Англии, тоже были шаги, призраки, прогуливающиеся по темным коридорам, собачий вой и протяжные стоны.

Ну и что? Мы нашли всему истинное объяснение.

— Нет, Алина, до первого апреля еще далеко! Тебе не удастся меня опять разыграть. Нет здесь никаких привидений. И там, в Плакли, не было. Если что-то и есть, так это настоящее реальное лицо, — сорвалось у меня с языка.

Зря я это, конечно, сказала. Пожалуй, если здесь кто-то живой ходит, да еще по ночам, это намного хуже, чем если бы здесь появлялся призрак. Призрак может напугать, а вот человек… Поди знай, откуда у него ключи от квартиры и что у него на уме.

— Ой! — взвизгнула Алина. — Ты хочешь сказать, что кто-то по-настоящему ходил в моей квартире?

— Не знаю, — неуверенно ответила я, не хотелось еще больше запугивать подругу.

Алина судорожно вцепилась в мою руку, вжала голову в плечи и от страха зажмурила глаза.

— Погоди, не спеши падать в обморок. Давай разбираться. Ты слышала шаги где?

— Там, — Алина дрожащим пальцем указала на прихожую. — Вернее, я лежала в кровати, а шаги доносились оттуда.

— А ты не могла спутать? Может, соседи ходили у тебя над головой?

Алина отрицательно замотала головой.

— Шаги, скрип и стон доносились именно оттуда.

— Замки старые?

— Нет, вчера успели врезать новый замок.

— А дверь?

— Цела и невредима. И цепочка на месте.

— Значит, ходить никто не мог?

«Что тут сказать? Хорошо это или плохо? — подумала я. — Может быть, и хорошо, что шаги всего лишь плод Алининого воображения. Нет, все равно плохо. Потому что иметь сумасшедшую компаньонку — хорошего мало».

Решив для себя, что, может, после освящения Алина успокоится и ее голова придет в норму, я резко поднялась с дивана:

— Алина, не будем терять времени, пошли освящать твою квартиру.

Мы вновь вышли на исходную позицию, к входной двери. Алина схватила щетку и с воодушевлением начала разбрызгивать святую воду.

— Отче наш, Иже еси на Небесах!

— Да святится имя Твое, да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли, — вторила я ей, размахивая Анькиной Библией.

Освятив по часовой стрелке одну комнату, кухню и ванную, мы остановились перед дверью в кладовую.

— Что там у тебя? — спросила я и приоткрыла дверь.

— От старых хозяев барахло осталось.

— Ты его будешь хранить?

— Боже упаси, я свои старые тряпки не храню, а тут чужие! Сейчас в четыре руки вынесем все на мусорник.

Закатав рукава, я стала подносить к входной двери годовые подшивки газет, аккуратно перевязанные для сдачи в макулатуру, старые журналы, мешки с детскими игрушками, большая часть из которых была поломана, эмалированные кастрюли с дырками в днище, узлы с тряпками и многое другое, что можно было бы смело выбросить еще лет десять назад. Например, стопка журналов «Юность» была датирована восемьдесят пятым годом. А плюшевый медведь, набитый опилками имел всего одну лапу. В годы моего детства игрушки уже набивали ватой, значит, этот медведь был сшит задолго до моего рождения.

В углу кладовки валялся матерчатый зонтик от солнца.

— Алина, смотри, какой раритет! — воскликнула я и раскрыла над головой выцветший купол.

— Ага, я такой зонтик в кино видела. То ли в «Веселых ребятах», то ли в каком другом фильме тех времен.

— Может, покопаемся и в антикварный магазин оттащим находки или в музей быта первой половины двадцатого столетия? Сколько здесь всего!

— Нет, сразу на мусорник, — не согласилась со мной Алина. — Не отвлекайся! Если от каждой вещицы будем охать и ахать, за три дня эту груду хлама не разберем. Надо же столько мусора хранить! Вот скажи, ты бы носила тронутую молью фетровую шляпку?

— Нет, но, может быть, ее хозяйка на этот счет имела свои соображения?

— Передать потомкам? Внучке на совершеннолетие? Или невестке на Восьмое марта? Щедрая бабушка. Вот бы люди обрадовались. Но, к сожалению или к счастью, прямых потомков не оказалось, и этот шедевр шляпного искусства достался мне в нагрузку с квартирой.

— Алина, смотри, тут что-то будет поновее бабушкиного пальто.

В углу лежал относительно новый черный чехол, застегнутый на «молнию» и сшитый из водоотталкивающей ткани. Лет пять назад я купила точно такой же для хранения меховых вещей. Продавщица убеждала меня, будто ткань пропитана специальным противомолевым составом. Я купилась на рекламу и запихнула в чехол Анину шубку, предварительно не обработав ее средством от моли. Наверное, кушая вкусную цигейку, моль говорила мне «огромное человеческое спасибо». Вот и верь после этого рекламе.

— Знакомая вещица, у меня такой же, — я схватила за край и вытянула чехол в прихожую. — Алина, чем черт не шутит, может, тебе норковая шуба досталась? Меня уверяли, что эта ткань пропитана специальным составом против моли и ее личинок. Только, знаешь, от моли и от мафии спасения нет. Будем надеяться, что хозяева бросили сюда на всякий случай таблетку нафталина. Не люблю, когда из чехлов выпархивает рой бабочек.

— Ага, норковая шуба! Скорее крестьянский салоп девятнадцатого века, — хмыкнула Алина и с любопытством оглядела мою находку. — Ну, что здесь? Салоп или шуба? — Она наклонилась над чехлом и дернула за бегунок. Две половинки разъехались, обнажив жуткий оскал человеческого черепа. От неожиданности Алина вскрикнула, тут же застегнула «молнию» и отскочила в строну. — Это шутка? Прикол?

Минуты две мы смотрели друг на дружку, не решаясь повторить операцию с открыванием чехла. Первой не выдержала я:

— Нет, не может быть, чтобы там был настоящий скелет. Нам показалось. Карнавальный костюм. Шутка!

— Тогда открывай. Ты нашла, ты и смотри.

Мне ничего не оставалось, как подойти к чехлу и дернуть за бегунок. Я набралась мужества и заглянула внутрь. Оттуда на меня смотрел пустыми глазницами череп. На фоне черной ткани он выглядел белым как мел. Я приоткрыла чехол шире. Обнажились ключицы, грудная клетка, кости рук, позвоночник.

— Алина, похоже, здесь скелет со всеми его составляющими.

— Костями? Господи, за что мне такое испытание? — Алина скосила глаза на чехол. — Череп-то как блестит. Полировали его, что ли?

Она дрожащей рукой коснулась гладкой поверхности лобной кости.

— Это не гипс и не пластмасса, — подтвердила мою догадку Алина. — Это настоящий человеческий скелет.

Я только в ответ закивала и на всякий случай отошла подальше от находки. Алина последовала моему примеру.

— И что нам теперь делать? — спросила она, пытаясь найти в моих глазах ответ.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Может, вынесем из квартиры?

— Да, здесь ты права, от скелета следует избавиться, и чем скорее, тем лучше. Но просто вынести из квартиры и бросить его в мусорный контейнер не гоже, как-то не по-христиански.

Алина перекрестилась, на секунду задумалась, а потом выдала:

— Скелет нужно предать земле.

— Да. Только где? — растерялась я.

— На кладбище, разумеется, — ответила Алина. И она не шутила.

— Мы что, его хоронить будем? — Я все еще не могла поверить в реальность скелета.

Алина подошла к ведру со святой водой, зачерпнула ладонями воду, умылась, а оставшиеся на кистях рук капли стряхнула в чехол.

— Да, мы его похороним. Я не хочу, чтобы душа скелета была на меня в обиде. Кстати, а если это он по квартире ночью топал?

— Кто, Алина?

— Ну этот, из чехла.

— Опять ты за свое?

— А больше, Мариночка, некому. Точно, он топал! — Алина говорила так уверенно, что убеждать ее в том, что шаги и стон всего лишь плод ее воображения, я не рискнула.