Мумия из семейного шкафа (СИ) - Белова Марина - Страница 4

— Аня, как тебе в голову пришло устроить маскарад? — тихо свирепела я. — А если кот и собака заболеют?

На Саньку я своего негодования выплескивать не стала, все-таки не мой сын, еще обидится, но наверное, у меня была такая удрученная физиономия, что он сам поторопился сказать:

— Вы не переживайте, Бобби и Ромка уже подружились. Кот даже пускает вашего песика к миске.

— Саня, ты дитя своей матери. Хочу тебе напомнить, что миска принадлежит Бобби и это он вправе подпускать Ромку к еде или нет, — уточнила я.

— Ну, как хотите. Я завтра Ромку перед школой отнесу на новую квартиру.

Вечером Алина мне намеренно не звонила, должно быть, она боялась моего праведного гнева или действительно провожала Вадима в Германию. Я пыталась ей сама позвонить, узнать, как продвигаются ее дела по благоустройству квартиры, а заодно и сообщить, что ее кот сменил окраску, но она упорно не брала трубку мобильного телефона, а новый номер домашнего телефона я не знала. Спросить у Саньки я уже не могла, он отправился спать.

Утром она сама дала о себе знать. Позвонила ни свет ни заря. На моих часах даже не было половины седьмого. Олег недовольно что-то пробурчал со сна. Бобби рассерженно тявкнул со своего коврика.

Я прижала к уху телефонную трубку.

— Алло, — прошелестела я.

— Марина, это я, Алина.

Конечно, она. Кто же еще? Среди всех наших знакомых только она обладает такой бесцеремонностью — звонит, когда вздумается. Похоже, ей наплевать, что люди еще отдыхают.

— Алина, мы еще спим. Тебе не стыдно? — зашептала я в трубку.

— Марина, тут такое дело. Приезжай.

— С котом и Санькой?

— Нет, что ты! Пусть они пока у тебя поживут. Приезжай одна. И знаешь что, возьми с собой священную книгу.

— Что?

— Библию, молитвослов. Евангелие. Хоть что-то возьми. Будем освящать квартиру. Дело серьезное, по телефону говорить не хочу. Все расскажу при встрече, — с придыханием говорила Алина.

— У меня только Библия для детей в картинках, — растерялась я.

— Только для детей? — разочарованно откликнулась Алина. — Черт возьми, а другой нет?

— Алина, ты собираешься освящать квартиру и чертыхаешься. Нет, другой Библии у меня нет.

— Тьфу, тьфу! Спаси и сохрани! Ладно, хватай что есть и мухой ко мне. Только срочно. Адрес помнишь?

— Помню, через сорок минут буду, — пообещала я Алине и повесила трубку.

Я нажала на кнопку звонка, но тот не издал ни звука. Пришлось постучать в дверь, и она тут же распахнулась. У меня сложилось такое впечатление, что Алина ждала меня под дверью.

— Что у тебя со звонком?

— Не работает. Вчера вызвала электрика из ЖЭКа. Не пришел.

— Ну и видок у тебя, — отметила я.

Наряд у нее был более чем странный: она стояла в ночной сорочке, поверх которой был наброшен фартук, только не кухонный, а какой-то специальный, похоже, лабораторный. Фартук был сшит из медицинской прорезиненной ткани, проще говоря, клеенки. Он был очень старый, тесемки от времени разлохматились, а сама ткань местами была прожжена то ли сигаретами, то ли каким-то химическим веществом.

— Где такой раритет откапала?

— В кладовке, в углу валялся.

— И это?

В руках Алина держала малярную щетку, а рядом стояло пластиковое ведро, доверху наполненное водой.

— Да, щетку я тоже там нашла, — пояснила Алина.

— Я что-то не поняла, ты меня вытянула из постели, чтобы я поддержала твой трудовой порыв?

— Ты Библию принесла? — вопросом на вопрос ответила Алина.

Говорила она тихо, как будто опасалась, что, кроме меня, ее может еще кто-то услышать.

— Принесла. А что, собственно, происходит?

— Заходи.

Я впервые перешагнула порог новой Алининой квартиры. Она была огромная, в семидесятых годах редко когда такие дома строили, только исключительно для партийной элиты. Высокие потолки, не меньше трех метров. Большие комнаты, все отдельные. Вместительная прихожая, в ней и десятерым не было бы тесно. Кухня-столовая, мне всегда хотелось бы иметь такую же, просторную. Но главное — ванная. Ванная комната была просто загляденье: с окном и чугунной двухметровой ванной. Кроме того, стены и пол были облицованы очень-таки приличным кафелем, белым, чешским, пускай не модным, но на первое время вполне мог сгодиться и такой.

По правде сказать, когда Алина говорила, что квартира не нуждается в ремонте, я думала, она лукавит. По моим представлениям, не может четырехкомнатная квартира в центре города стоить так дешево. Оказалось, такие чудеса случаются.

— М-да, что сказать тебе, подруга? Мне нравится. — Я еще раз с завистью обвела взглядом ванную и вышла в прихожую. — Когда обмывать твои хоромы будем?

— Погоди обмывать, сперва нечисть из дома выгнать надо, — озабоченно произнесла Алина. — Я, собственно, этим и собираюсь сейчас заняться, а ты мне будешь помогать. Хорошо, что я на всякий случай в церкви инструктаж прошла и святой водой запаслась. Видишь, пригодилось. Надо двигаться от входа по часовой стрелке. Так и начнем, бери Библию в руки и присоединяйся.

Алина окунула щетку в ведро и стала напротив входной двери. Она занесла руку, брызнула вверху, внизу, потом слева и справа. Получился крест из брызг.

Со словами: «Отче наш, Иже еси на Небесах!» Алина зачерпнула щеткой еще воды из ведра.

— Марина, крести книгой вслед за мной.

— Алина, ты что, спятила? У тебя очередная блажь, а я должна тебе потакать?

— Блажь? Если бы ты знала, как я ночь провела, ты бы так не говорила! — вспылила Алина и с силой кинула щетку в ведро. Щетка плюхнулась в воду, и какая-то ее часть выплеснулась на пол. — Ой, что же я наделала, святая водица пролилась, — запричитала она. — Боженька меня накажет! Только одно ведро выпросила у батюшки, и столько пролилось. Теперь на всю квартиру не хватит.

У Алины с головой явно было что-то не то. Я пристально всмотрелась в ее лицо. Глаза испуганные и даже затравленные. Синяки от бессонной ночи. Неестественная бледность. И руки… Щетка в них не просто дрожала — ходила ходуном, да так, что с Алининого фартука вода стекала ручьями на пол. Что же с моей подругой произошло, если за ночь она так изменилась?

— Оставь в покое святую воду, потом с пола соберешь. Идем, расскажешь, что с тобой ночью случилось? Где у тебя будет гостиная?

Алина показала рукой на открытую дверь:

— Там.

— Пошли. — Я направилась в комнату. Алина покорно побрела за мной.

Диван и кресло стояли на месте, шкафы были выставлены вдоль стены в полусобранном виде. Кругом коробки, стопки книг, цветочные горшки.

Алина обвела взглядом весь этот беспорядок и, оправдываясь, сказала:

— У меня только две руки. Хорошо, что грузчики аккуратно все поставили, мебель двигать не надо.

— Алина, не о том речь. Что случилось?

— Я приехала из аэропорта, было девять вечера. Устала за вчерашний день, не передать словами. Ни чай не пила, ни телевизор не смотрела, сразу легла спать. До часу ночи ничего не помню, спала как убитая. Разбудил меня шум. Слышу чьи-то шаги, как будто кто-то в тяжелых ботинках ходит по прихожей. Бум-бум-бум. Комнаты пустые, эхо разносится по всей квартире. Страшно. Дверь заскрипела. Потом чей-то стон, потом опять топот. Еле до утра дожила.

— И это все?

— Все? Тебе этого мало? — подруга обиженно на меня посмотрела.

— Алина, может быть, тебе все приснилось? Бывают такие реалистичные сны. Сама сколько раз задумывалась, приснилось мне это или было на самом деле.

— Бывает? Местное умопомрачение? Ты меня еще сумасшедшей объяви! Нет, мне это не приснилось. Мне сны не снятся! Кто-то ходил по моей квартире!

— Ты видела этого «кого-то»?

— Нет, я лежала в постели, но я кожей чувствовала чужое присутствие. Когда он шагал, меня так трусило, что кровать ходуном ходила. Жуть! Меня, знаешь, вроде как парализовало. Руки, ноги налились свинцом, пошевелиться не могу. Дышу через раз. Только сердце стучит быстро-быстро, и в голове бухает. — Алина кулаком постучала о шкаф, имитируя звуки в ее голове. — Мне страшно, Марина. А вдруг это…