Красная королева (СИ) - Ром Полина - Страница 28

Зато по пути, на подходе к тронному залу, я встретила человека и поняла: вот он-то мне и нужен. Муж графини Оренской, бодрячок средних лет, неторопливо шествовал куда-то по своим делам. В отличие от многих придворных, он не счел нужным по-хамски вести себя с королевой, поклонился достаточно вежливо и отошел в сторону, давая мне дорогу. Глядя прямо ему в глаза, я произнесла:

— Сегодня такая хорошая погода, Софи! Я обязательно пойду гулять ближе к вечеру. Именно этим мне и нравится парк — свежим воздухом и возможностью спокойно поговорить.

На лице графа появилось сомнение. Он не был уверен, что это говорится для него, а я не могла вслух пригласить его с собой: за моей спиной топтались фрейлины. Поэтому я просто кивнула головой, аккуратно поднесла палец к губам, показывая, что нужно молчать, и прошла своей дорогой. Оставалось только надеяться, что он все понял правильно.

Вечером мы с фрейлинами прогуливались в парке и «случайно» встретили графа Оренского. Я уронила браслет с руки. Граф успел подхватить его раньше лакея и с поклоном передал мне. Я поблагодарила и предложила ему составить мне компанию. Софи, отстав от нас на несколько шагов, сдерживала толпу фрейлин, не давая им подойти ближе. Она была моей близкой подругой, поэтому никто из них не смел обогнать ее. Таким образом, мы с графом получили некоторое время на беседу.

— Граф, я хочу, чтобы вы поклялись мне сохранить нашу беседу в тайне. Поверьте, я могу быть очень щедрой с услужливыми людьми.

Тут возможны были всего два варианта: он продастся мне или наябедничает королю. Я исходила из того, что люди, подобные графу, за деньги продадут кого угодно. Продал же он свою жену. Так чем для него король лучше? Поклялся, кстати, граф без малейшего колебания и выразил всяческую готовность услужить мне. Конечно, сам по себе он мало что мог. Но вот если королю на мозги начнет капать его любовница!..

Переговоры с графом я свела буквально до нескольких фраз:

— В тот день, когда мой муж подпишет документы с послом Сан-Меризо о том, что выделяет флот на сопровождение кораблей к новому материку, вы получите от меня двести пятьдесят золотых, — сумма была очень велика, но я решила добить его и добавила: — А также сапфировое колье для вашей жены.

Я прекрасно помнила, что и граф, и его жена были ставленниками брата короля. Поэтому вторая моя фраза звучала так:

— Если об этом разговоре кто-то узнает, я лично позабочусь, чтобы вы окончили свою жизнь на плахе. Герцог де Богерт, безусловно, влиятельный человек, но я пока еще королева.

С герцогом де Сюзором я встретилась на следующее утро. О том, что я купила ему помощника в переговорах, я сообщила сколь возможно кратко. А вот о том, что именно должен сделать герцог, чтобы предотвратить будущий кризис в государстве, я рассказывала максимально подробно:

— Последнее время, ваша светлость, я довольно много беседовала с мадам Менуаш.

— Мадам Менуаш? Простите, я не могу вспомнить эту даму.

— Разумеется, герцог, не можете. Мадам Менуаш — бедная нетитулованная дворянка, но она лучшая акушерка в королевстве.

— Ах да, теперь я вспомнил, — герцог с любопытством посмотрел на меня и уточнил: — Вы узнали от этой дамы что-то интересное?

— Мы с вами, ваша светлость, живем во дворце и совершенно не представляем, как живут там, — я махнула рукой в сторону виднеющегося вдалеке забора, огораживающего парк. — А вот мадам большую часть жизни прожила как простая горожанка. Вы знаете, что такие напитки, как пиво, доступны почти любому крестьянину? А вот люди благородного сословия предпочитают пить меньше, но качественнее. Для таких господ только возле столицы стоят две винокурни. Думаю, ваша светлость, по стране их значительно больше. Я считаю, что государство должно установить монополию на крепкие спиртные напитки. На все, — подчеркнула я голосом, — крепкие спиртные напитки, даже на привозное вино. Это даст нам возможность поставить цены, очень приятные для казны. Да, я понимаю, герцог, ваши сомнения. Это работа не на один день. Возможно, придется заводить новый хозяйственный департамент, который и будет этими вопросами заниматься: проверять качество напитков, следить за ценами и все остальное. Но вы представьте, какова будет выгода!

Молчал герцог долго. В какой-то момент я даже подумала, что он сочтет этот план слишком сумасшедшим. Однако, когда он заговорил, в голосе его отчетливо слышалось удовольствие.

— Не знаю, ваше королевское величество, где вы взяли эту блестящую идею… Но поверьте, моя королева, с этого дня у вас нет человека преданнее и надежнее!

Я улыбнулась ему и ответила:

— Я рада, что вы не боитесь работы и ответственности, ваша светлость.

Герцог еще какое-то время помолчал, а потом медленно заговорил:

— Я прожил довольно долгую и хорошую жизнь, моя королева. Я давно уже немолод. В нашей стране выше меня по положению всего несколько человек. У меня есть все, о чем только может мечтать любой дворянин: и древность рода, и обширные земли, и все богатства земные… У меня нет только одного: сына. Когда я умру, все это, — он небрежно махнул головой и повторил: — … все это достанется моему двоюродному племяннику. Он не блещет ни умом, ни порядочностью и, безусловно, сможет разорить все, что наживали предки и я. Первый мой брак, ваше величество, кончился разводом через семь лет. Церковь позволила нам с женой попробовать счастья в новых союзах из-за бездетности. Вторая моя жена умерла от простуды спустя шесть лет, также не родив ребенка. Тогда я окончательно понял, что детей у меня не будет, — герцог помолчал, не глядя мне в глаза, и тихо закончил: — Сейчас государство — это мой ребенок. И я готов на все, ваше королевское величество, чтобы дитя мое было крепким и здоровым.

Опасно недооценивать противника. Извинением мне может служить только то, что я никогда раньше не участвовала в интригах. И то, что королева-мать на некоторое время оставила меня в покое, восприняла как маленькую победу. Я решила, что Ателанита сочла меня достаточно серьезным противником, и сейчас у нас перемирие.

Более того, когда королева-мать прислала мне на собеседование двух пожилых теток, рекомендуя их на место миледи Лекорн, а я, придравшись к мелочам, отказала обеим, никаких словесных выговоров от свекрови не было.

Миледи Лекорн дорабатывала последние дни и была официально извещена, что как только я найду фрейлину на ее место, она отправится в отставку. И надо же такому случиться, что именно упомянутая миледи явилась главной свидетельницей в грандиозном семейном скандале.

Его величество заявился ко мне в неурочный час в сопровождении только королевы-матери. Всю свиту он оставил в приемной, не дал мажордому возможности объявить свой вход и вместо стандартного приветствия рявкнул на моих фрейлин:

— Все вон отсюда! Немедленно вон!

Перепуганные женщины торопливо двинулись в сторону дверей, и тут вмешалась Ателанита:

— Миледи Лекорн, я прошу вас задержаться.

Упомянутая миледи скромно встала за спиной свекрови. Как только дверь за фрейлинами закрылась, мой муж каким-то визгливо-шипящим тоном спросил:

— Кто является вашим любовником, мадам?

Этот «наезд» был настолько неожиданным, что я даже не сразу восприняла его всерьез. Слишком уж нелепыми показались мне обвинения. Ну, в самом деле, какой может быть любовник, если я двадцать четыре часа семь дней в неделю нахожусь под присмотром? Даже в туалет я хожу не одна. Именно это я и попыталась донести до взбешенного короля.

Однако его величество, вовсе не расположенный слушать меня, швырнул мне в лицо плотный и слегка помятый лист бумаги, гневно допрашивая:

— Кто писал вам, мадам⁈ Кто этот человек⁈

Я наклонилась и подняла бумагу, пробежав глазами ровные строчки. Некто, подписавшийся одной только литерой «F», писал, что оплакивает каждый день, который вынужден провести вдали от меня. Жаловался на то, что два года разлуки легли на его плечи непосильным бременем. Мечтал о том дне, когда он вернется и ему вновь будет дозволено поцеловать мою руку. Самым ужасающим было то, что он обращался ко мне на ты и называл Элен.