Красота внутри (СИ) - Власова Мария Игоревна - Страница 20

Столовая просторная, в коричневых тонах, длинный прямоугольный стол, Красная Стрела сидит в изголовье. Столовые приборы расставлены на все места, так, что можно подумать, что гостей будет много, но в комнате кроме охранников и нас с Серафимой никого нет. Сажусь так же в изголовье, но сама Серафима предпочитает сесть по правую руку от Вани. Его взгляд только на мгновение задерживается на мне, а затем исчезает где-то в районе пышного декольте балласта. Хотя мне все больше кажется, что балласт здесь я.

– Нас не представили друг другу, – кокетливо подмигнула местному мафиози Серафима. – Моё имя Серафима, а вы…

– Красная Стрела, – представился деловым тоном мой давний знакомый, но все же обворожительно ей улыбаясь.

Серафима поперхнулась воздухом, но все же взяла себя в руки и соврала, что ей безумно приятно познакомиться. Дальше принесли еду, и мне стало не интересно, о чем они там флиртуют. Суп, пампушки, морепродукты, запеченная утка, я ела все, до чего могла дотянуться, а потом встала и пересела, чтобы съесть все. Похоже я съела достаточно, чтобы заставить Ваньку и Серафиму оторваться от флирта и выпучить свои глаза на меня. Мило улыбнулась, впервые за день чувствуя себя хорошо.

– Вот скажите мне, а вас совесть не гложет такими непристойностями заниматься? – причитаю как бабка, с подлой ухмылкой, жуя куриную ножку.

– Единственное, что здесь непристойно, это полное отсутствие у тебя манер, – зло шипит Серафима, поправляя салфетку на коленях.

– Ну, может и так, но на фоне вашего поведения это как-то меркнет, – шмыгаю носом, и стираю соус со своей щеки, отламывая от курицы уже крыло.

– Кларка, откуда тебе знать, что такое совесть? – смеется надо мной Ваня.

– Ну не знаю, но все равно флиртовать как вы, после убийства ее мужа я бы не смогла, – театрально вздыхаю, а затем кривлюсь, отламывая грудку курицы.

Серафима закашлялась, а Ванька заинтересованно перевел взгляд впервые не на декольте, а на саму Серафиму.

– Что ты городишь, дура неотёсанная? – шипит Серафима толкая меня под столом ногой.

– Как что? – выпучиваю глаза. – Совсем недавно Нальнар, это такой симпатичный эльф, что надел на тебя брачный браслет, был убит вот этим вот изувер. Как ты могла забыть?

Киваю вслед своим словам, наблюдая, как Серафима поспешно прячет руку с браслетом под столом. Ваня это тоже заметил и заинтересованно улыбнулся, оценивающее поглядывая на девушку.

– Учитывая, что он шестой муж, боюсь спросить, что случилось с предыдущими, – смеюсь, поднося к губам бокал.

Даже почти отпила, пока не поняла, что это вино, да ещё и совпало, что под столом балласт ногу мне отдавил, вот и вернулось вино прямиком на Серафиму и частично на Ваню. От визга Серафимы заложило уши, она резко поднялась от негодования, да так, что стул упал на пол, отвлекая стражников. Одно весьма неловкое для меня прежней движение и не очень острый нож для писем у шеи Красной Стрелы, а я стою за его стулом, удерживая его голову за волосы второй рукой.

– Я же говорила тебе, я не планирую, – смеюсь на адреналине, пока под нажимом ножа по шее мужчины стекает капля крови.

– Кларка, ты взяла в руки оружие, – констатирует факт Ваня мрачно и удивленно.

– Приказывай твоим дружкам нас выпустить немедленно, или я вспорю твою глотку, – киваю балласту, чтобы зашла мне за спину, а то впереди два головореза.

– Та Кларка, что я знаю, никогда не брала в руки оружие, ей оно просто не было нужно. Она сама была самым смертоносным оружием, которое я знал.

Мне не нравится, что он говорит, и то спокойствие, с которым он произносит эту фразу. Он не видит во мне опасности, не боится меня.

– Что за чушь он несёт? – влезает балласт, опасливо косясь на охрану.

Они не нападают, Ваня им не разрешал, но и отойти приказа не давал.

– Ты лишилась своей силы, а значит, стала бесполезной для меня, – произносит Красная Стрела и тут же что-то очень горячее ранит руку, заставив выронить нож и отступить.

На коже выступили волдыри, точно от ожога, но в тот же момент зажили, словно их и не было. Ваня поднялся из-за стола, Серафима в последний момент схватила меня, оттягивая от него назад. Красная вспышка, похожая на стрелу метнулась ко мне, но исчезла так и не достав.

– Тебе повезло, что гном за живую заплатит больше, чем за мертвую, – холодно произносит он, будто бы потеряв ко мне интерес окончательно.

– И что теперь делать? – в панике всхлипывает Серафима.

– Ты не можешь меня просто продать, – говорю с нажимом.

– Почему это? – смеется Ваня, почти выйдя из комнаты.

– Я знаю твой секрет.

Он останавливается, замечаю, как дрожат его плечи. Я на верном пути?

– Ничего ты не знаешь, – смеется, но не поворачивается ко мне лицом.

– Твои родители…

Я только начала говорить, а он уже развернулся и запустил в меня целый град красных стрел. Серафима завизжала, сжав мою руку, а пространство вокруг нас загорелось красным и исчезло.

Клара

Меня замутило сильно, даже не так, желудок срочно потребовал убрать из себя все недавно съеденное. Не знаю, где мы оказались, но я еле успела найти емкость, прежде чем меня вывернуло наизнанку.

– Где это мы? Это ты нас переместила? – испуганно выдала Серафима, заставив меня ещё и разочарованно застонать.

И балласт здесь, даже Чебурек и тот возле ног вертится. Мерзкая пушистая дрянь!  Серафима осторожно ступает в почти полной темноте, ищет что-то, возможно выход.

– Фу, какая мерзость! – прокомментировала она моё состояние. – Вот зачем было столько еды переводить? Еда как не в себя, честное слово! Ты свинья что ли?

– Сама ты… – не договариваю, ибо снова выворачивает в вазу.

– Угу, угу, – с пренебрежением фыркает Серафима. – Это ещё хорошо, что мы сюда попали, а не сгорели живьем от родового огня того бандита.

Родового огня? А разве это не просто магия Вани была? Ай, плевать, живы, частично целы, жить можно. Хотя в данный момент хочется умереть. В обнимку с вазой снова содрогаюсь от рвоты, жалея, что вообще к еде прикасалась сегодня.

– Ты ещё долго блевать будешь? – с тем же отвращением интересуется Серафима. – Это место на подвал похоже, похоже я нашла лестницу наверх.

Подвал? Слегка огляделась по сторонам, но ничего не увидела. Темнота, подвал, какое-то нехорошее у меня предчувствие. Да ещё Чебурек к ноге все трется, раздражает. Попыталась пнуть этот балласт, но вместо ожидаемого «мяу», услышала что-то очень знакомое, больше похожее на писк.

– Да не наступай ты на крыс, они здесь такие здоровые, что Чебурек их даже боится, у меня на плече прячется, – невозмутимо запричитала Серафима.

Крысы? Крысы?! Истерика подкатывает в то же мгновение, а тело дрожит, особенно руки. Пытаюсь рассмотреть этих тварей, но слишком темно и чего таить страшно. Такое чувство, что их маленькие лапки ползают по всему телу, даже под одеждой. Острые зубы врезаются в кожу и поедают меня заживо. Их много, они повсюду, пытаются добраться до глаз, даже если я закрываю руками лицо. Те дни в подвале детдома возвращаются и кажутся явью, словно все эти годы были только моей фантазией, а на самом деле я там. Много шорохов мелких лапок по полу заглушает только мой крик, когда вполне реально что-то касается моего плеча.

– Кларка, ты чего охренела? – визжит Серафима, когда пытаюсь отмахнуться от нее, а затем сама сваливаюсь в ее объятия. – Успокойся, это же просто крысы!

Не могу сказать и слова, желая хотя бы не опуститься до обычной женской истерики и слёз. Чебурек спрыгнул с ее плеча и воинственно зашипел, но почему-то не на крыс, а в сторону лестницы, куда меня с горем пополам тащит Серафима. Наверху послышался шум, а затем нас ослепил свет подсвечника.

Женщина с черными волосами в старомодном платье удивленно подняла бровь, осматривая нашу странную парочку.

– Ну и кто из вас, молодые барышни, невеста моего сына? – спросила она, презрительно осмотрев нас с головы до ног.