Граф Суворов - Шаман Иван - Страница 19

Административный корпус.

– Все сделано, господин, – поклонилась девушка, которую иначе как соблазнительной назвать было нельзя. В свои шестнадцать юная ведьма обладала такими формами, что сам князь подумывал взять ее… в фаворитки. Если не найдется партии повыгодней, и тогда ее можно пристроить как шпионку, обязанную жизнью.

– Они надежны? – любуясь формами девушки, спросил Меньшиков.

– Настолько, насколько может быть надежна челядь, – гордо ответила ведьмочка, бессовестно выставляя свои прелести в лучшем свете.

– Хорошо. Ангелина, справишься с этим заданием, и, считай, потомственное дворянство у тебя в кармане, твой род станет нашими вассалами и никогда ни в чем не будет нуждаться, – улыбаясь, проговорил заместитель директора. – Но если ты меня подведешь…

– Не подведу, господин! – поклонилась Ангелина, да так, что пышная грудь чуть не вывалилась из декольте. Замдир усмехнулся, вид действительно потрясающий, и она точно это знала. Может, выдать ее за какого-то старика-инвалида и пользовать в свободное время? Не худший вариант.

– Эй, меньшой, чего встал? Проходи – садись, – гадливо улыбаясь, предложил уже ставший знакомым старшак, показав на свободное место напротив. Единственная проблема – для того чтобы туда приземлиться, нужно было пройти мимо него. Что ж, идея понятная и совсем не новая. Подыграем.

– Благодарю, – усмехнулся я и направился к указанному месту на скамейке. Когда я проходил мимо, старшак будто невзначай выставил ногу в проход. Не подготовься я, скорее всего, полетел бы лицом вперед вместе со всеми набранными продуктами. Но я даже поднос держал чуть на вытянутых руках, так, чтобы оставался зазор между ним и телом, и этот маневр прекрасно видел.

Не говоря ни слова, я с наслаждением опустил подкованную подошву на подставленную голень, выворачивая ее под неестественным углом. Старшак завопил, ухватившись за ступню, а его товарищи с недоумением смотрели на заводилу.

– Тварь! Он мне ногу сломал! – сквозь слезы и сопли взревел парень. Тут же мне навстречу вскочил его одногруппник. Попробовал вскочить. Поставив поднос на соседний столик, я плеснул агрессору в лицо подготовленным кипятком и с размаху впечатал граненый стакан в ошпаренное лицо.

– Наших… – попробовал выкрикнуть другой из старших, но слова застряли у него в горле вместе с вонзившимся ребром второго подноса, который я держал под первым. Задыхаясь, он рухнул обратно на скамейку, а оказавшийся рядом противник попробовал ударить меня из положения сидя.

Поймав его удар металлическим подносом, я тут же ответил точным уколом между ребер и, когда последний из навещавших нас старшаков, держась за грудину, остался сидеть на месте, быстро отошел за несколько столов от них и сел ужинать. Не прошло и минуты, как ко мне присоединился Шебутнов, а затем и остальные одногруппники.

– Мощно ты их. Не боишься на гауптвахте поселиться? – спросил Леха, когда я уже доедал второе. Супчик оказался на редкость жидким, или, может, предыдущие группы просто съели всю начинку, а нам достался разбавленный водой бульон без следов мяса? Неважно, пока печень должна дать мне достаточно питательных веществ.

– Если там кормят так же погано, как здесь, не боюсь, – с ухмылкой ответил я, тщательно прожевывая каждый кусок, но при этом не медля. – Сегодня воспитателям и учителям будет не до нас. Большой день, поступление, начало года. Поэтому все проблемы со старшими надо именно сегодня решить. Пока жаловаться не начали.

– На нас не донесут, – уверенно сказал Шебутнов, уплетая за обе щеки. – Пока мы сами не донесем, будут молчать.

– Я бы на твоем месте не слишком верил в чужую честность. Особенно у таких типов, – ответил я, приступая к приторно-сладкому, с тремя ложками сахара, крепкому чаю. Энергия для тела, любыми способами. Я закономерно опасался, что, получив отпор, малолетние дебилы сами побегут закладывать нас учителям. Но вместо этого к нам направилась целая делегация из студентов на несколько лет старше. У всех на форме красовались буквы «У» и цифры отрядов.

– Ты не слишком наглый, малец? – не здороваясь, спросил чернявый парень лет восемнадцати, с короткой стрижкой-ежиком и нашивкой «3у1». Похоже, последний курс. – Двоих покалечил, и за что? Они тебе ничего не сделали.

– Мне что, ждать, чтобы они или кто-то другой посмели на меня или моих ближников руку поднять? – усмехнулся я, взглянув прямо в глаза старшего. – Убьют, тогда жаловаться и приходите? Нет уж.

– А ты борзый, – не тушуясь, ответил собеседник. – Я Дикий, старшой третьего барака. Если не хочешь проблем – советуйся вначале со мной.

– Вот как, – я чуть отодвинулся, прихлебывая чай. – И по какому же поводу мне с тобой советоваться, Дикий?

– Да хоть по твоим муткам. Еще раз без моего разрешения полезешь на старших, огребешь от меня, – оскалился он, и я с удивлением увидел, что двух зубов в его улыбке не хватает. Когда-то Дикий поймал нехилый хук слева.

– А что, если и тебе я окажусь не по зубам? Тоже попробуешь подножку подставить или драться полезешь? – усмехнулся я. И, хотя мне совсем недавно хватило сил для того, чтобы раскидать четверых, такая речь от тощего пятнадцатилетнего дрыща вызвала у окружающих только поистине лошадиное ржание.

– Не будешь слушаться, быстро поймешь, что твое место у параши. Усек, деточка? – проговорил Дикий, оскалившись. Он упорно косил под крутого и, наверное, в их компании таковым был, но я успел увидеть мелькнувший в глазах парня страх. Мы оба знали, что сильным он может быть только по меркам таких слабаков, как в группах «У».

– Хочешь, чтобы с тобой советовались? – спросил я, перехватывая инициативу. – Почему нет. Скажи, Дикий, как перевестись из класса «У» в более сильные. Не в «А», так хотя бы в «Б» или «Г».

– Что, в герои захотелось? – удивленно переспросил Дикий. – Нет, деточка. Вы все здесь уроды, как и мы. Худшие из лучших, и вам ничего не светит. Это только первая пятерка борется за место под солнцем, с нашего конца до них даже не доплюнуть.

– Еще раз назовешь меня деточкой, я тебе этот чай за шиворот вылью. Хоть он и вкусный, но очень сладкий, отстирываться неделю будешь. Даже если меня здесь положишь. И позора не оберешься, – усмехнувшись, сказал я и, когда старший подался вперед, демонстративно поднял стакан.

– А ты суров, де… парень, – хмыкнул Дикий, явно не сомневающийся в моей способности исполнить угрозу. – Да только посмотрим, сколько ты таким грозным будешь ходить. Пока живи… до завтра.

Старшаки поднялись со своих мест, поглядывая куда-то мне за спину, и, когда отошли на десяток шагов, я позволил себе обернуться. Так и есть, возле раздачи стояло несколько преподавателей, а за ними тянулась целая вереница нерадивых учащихся последних букв алфавита, не догадавшихся самостоятельно выйти к ужину.

– Это было опасно, – заметил Леха, выдохнув. – Они бы нас в блин раскатали.

– Они еще попробуют. Не эти, так другие. Ночь в любом случае будет веселой, – ответил я, посмотрев на одногруппников. – Надо выяснить расписание. Преподаватели на собрании его не озвучили, и на бараке я его не видел, но это не значит, что его нет. Просто на нас клали с большой колокольни.

– Если бы ты со старшаками не сцепился, ничего бы не было, и нам бы все так рассказали, – заявил худой, чуть ли не тощее меня, парень со светлыми, серого мышиного цвета, короткими волосами.

– Ну так походите и выясните. Отбой будет не раньше чем через час, а мне надо вернуться в комнату, пока нам подлянку там не устроили, – сообщил я, поднимаясь со своего места и двигаясь прямо к мужчине в опрятном, хоть и потертом гражданском кителе. Уже не военная форма, но еще и не деловой костюм.

Судя по большим фиолетовым мешкам под глазами и худому лицу, преподаватель на полставки. Или просто не слишком усердный работник, на что намекал застоявшийся запах алкоголя. Ну а чего я ожидал от учителей для худшей группы?