Темный контракт. Том 4 (СИ) - Протоиерей (Ткачев) Андрей - Страница 30

Второй тайфун буквально взорвался изнутри. Сквозь густые потоки кошмара, за считаные мгновения выросли десятки чёрных, ледяных игл. Они буквально разорвали тайфун-проклятье изнутри. Он опал клубами ветров без сил… А на чёрном ледяном пике в центре стояла Мария. И свет мёртвого солнца отражался в её чёрных доспехах.

Моя рука в артефактной броне скользила по границе чёрного вихря, однако я прислушался к личному кошмару и не спешил погружаться в средоточие чужой силы.

— Это ещё почему? — уточнил я в пустоту. — Почему мне не стоит заглядывать внутрь? Мария прошла сквозь проклятье и ничего…

— Сложно ранить того, кто настолько глуп, чтобы осознать ранение. Ты же — другое дело, — холод кошмара клубился рядом, лаская и проклиная одновременно. — Твои знания — лишь отголосок дара, что был преподнесён мастеру. Но полным знанием обладает лишь тот, кто преподносит дары. Здесь ты не найдёшь души… Тот, кто совершил это, ест души на завтрак. Не становись его перекусом.

Хорошие слова… Но не от кошмара, которому я не верю. И рука в наруче вонзилась в упругую плоть ветров.

Холод… Не как от кошмара. Промозглый. Влажный. Противный и проникающий сразу под кожу. А то и вовсе впитывающийся в душу, чтобы потом выйти болезнью, а то и вовсе сжать своей хваткой сердце на последнем вдохе.

Комната без окон и с кровавыми символами по стенам, что озарена свечами и сиянием артефактов. Холод буквально вливается в тело через уши, когда слышишь гулкие, утробные песнопения от трёх серых фигур в капюшонах с закрытыми лицами.

Мне потребовалось всего секунда, чтобы понять, что я вновь провалился в воспоминание. Воспоминание, как проводился ритуал и создавалось проклятье. Более того, я оказался за спиной одного из ритуалистов… вернее, главы ритуала, что находился в самом центре над телом.

Ещё живым телом, что корчилось от невыносимой боли, когда ритуалист чётко и быстро работал над плотью жертвы, вырезая на ней знаки. Вот только меня больше привлекла не жертва, а ритуалист: сухая старческая фигура, всклокоченные волосы, серая кожа… которая в свете пламени отливала алым. На теле старика имелись костные наросты. А из головы, мне показалось, пробивается пара рожек.

Я медленно скользнул в сторону, чтобы лучше разглядеть ритуальный рисунок… Но стоило мне двинуться, как руки старика замерли, а фигура его вздрогнула.

— Подсматривать нехорошо, — глубокий старческий голос пронзил мою проекцию сразу в нескольких местах. — И кто же настолько наглый, чтобы нарушить законы реальности и заглянуть в день минувший?

И старик начал поворачиваться… Лицо я рассмотреть не успел. Но зато я увидел горящие алым, кровавым пламенем глаза. А ещё тьму, что буквально сочилась из пальцев твари. Взгляд в прошлое открыл мне вид на душу ритуалиста. И это была душа не человека!

Я рефлекторно дёрнулся прочь.

Моя рука вырвалась из тайфуна проклятья.

— Зря не слушаешь… — раздался смешок кошмара и тень растворилась.

Это было отнюдь не то, что я ожидал здесь найти. Но и сказать, что я был разочарован — нельзя. Меня заставили задуматься. А главное — взглянуть на ситуацию под новым углом. Понять, что даже мои знания не всеобъемлющи и всегда есть шанс ошибки.

И я отступил.

Третий тайфун медлил… Он словно бы осознавал, что случилось с другими частями проклятья. И боялся. Но Мария не боялась… Но и в бой она больше не стремилась. Чёрный шпиль под её ногами рос с каждым мгновением всё больше, и не прошло секунды, как девушка пронзила пепельные облака.

И свет солнца и жизни вновь озарил мёртвую землю.

А вот это уже хороший ход: символизм в духовном мире действует порой куда эффективнее, чем законы физики и магии. Что говорить, если даже руны — это лишь символы вещей и процессов. Вот и сейчас, стоило лучу солнца упасть на тайфун разрушения, как тот словно попал под раскалённый нож.

Вихрь шторма отшатнулся в тень, поднимая в воздух новую порцию пыли и грязи. Но Марии было достаточно того, чего она добилась… Прыжок, и в её руках образовался клинок из чёрного льда. Льда, что впитывал свет и концентрировал его на своём лезвии.

Удар в самое сердце обошёлся без взрыва… настоящему свету не нужны спецэффекты. Однако три удара сердца и грязь, и мусор, поднятый в воздух тайфуном-проклятьем, начали опадать.

Из дымки вышла Мария. Усталая. Но довольная. И вскоре она стояла рядом со мной.

— Если позволишь, то пара минут, и я оседлаю этого скакуна, — Мария похлопала по одной из ледяных цепей, что сковывала беснующийся тайфун. — И тогда притащу сюда свой храм.

— Хорошее шоу, — кивнул я. — Тогда я доверю тебе завершить дело. А я вернусь в реальность. Нужно подготовить всех к твоему возвращению.

Я открыл глаза. Ритуальный круг медленно потух… Хотя что того круга? Соляное кольцо чуть больше моей ладони. Несколько тлеющих рун из зубочисток. И пара металлических безделушек разложены. И всё это располагалось на рабочем столе доктора Щербакова. Том самом столе, что вплотную примыкал к магическому коллайдеру.

Собственно, только благодаря запущенному на полную мощность коллайдеру, который и генерировал достаточное магическое поле, мой миниатюрный ритуал и не стал полным пшиком. Подготовить полноценный процесс в пределах больницы было решительно невозможно! Да и те заготовки, что я пронёс для ритуала «Феникс», я доставлял в больницу почти месяц!

— Что? — Щербаков не отходил от меня ни на шаг. Признаться, несмотря на изучение меня в течение последних месяцев, он каждый раз со скепсисом относился к проводимым мною ритуалам.

— Предупреди семью, что Владовски нужно хорошенько выспаться. Её не стоит беспокоить. И ещё… После лечения, уровень её силы снизится — травма была всё же серьёзная. По той же причине возможны провалы в памяти или несостыковки.

Мужчина лишь кивнул. Он понимал, что это бред. Но этот бред должен быть произнесён, чтобы у Марии имелась база для внедрения. Остальное всё будет зависеть от изворотливости моей новой, перерождённой сестры.

— И ещё… Проект «Феникс» не закрывается, — несколько безделушек из набора юного ритуалиста я осторожно смахнул в выдвижной ящик стола. — Базовый объект воздействия я оставляю за собой… Только на сей раз проект «Феникс» будет под кураторством моей сестры. Юлия предоставит генетический материал для куколки.

Я сидел в полумраке и неспешно чесал головку Когтя. Ворон, вонзив когти в ручку кресла, тихо млел от моих ласк, тем не менее изображая из себя статуэтку. А на фоне тихо попискивали медицинские приборы.

Елена… когда же ты проснёшься, милая? С каждым днём, что проводила в коме девушка, я волновался всё больше. И теперь не собирался покидать палату, пока не увижу свет таких близких с детства глаз.

Дверь палаты едва заметно приоткрылась, но луч света тут же упал мне на лицо. Я же метнул в незваного гостя разъярённый взгляд: я же предупредил Щербакова, чтобы никого не пускал!

Однако уже в следующий миг ярость моего взгляда переправилась в удивление… Ибо в дверях стоял беловолосый старец со спутанными колтунами вместо бороды, домотканой рубахе на голое тело и с безумным взглядом. Старец, которого боится половина Российской империи. Старец, которого я надеялся увидеть в следующий раз лишь во время казни.

— Гой еси, господин Артур. А вы не зря Тёмный… и в самом деле любите мрак, — Расстригин приоткрыл дверь чуть больше и его фигура стала словно бы светиться изнутри от света из больничного коридора.

— Когда наступают тёмные времена, порой стоит и самому погрузится во тьму. Оттуда лучше видны искры надежды, уважаемый…

Я замешкался, не зная, как правильно титуловать Григория Расстригина. Он не аристократ. У него даже самого простенького перстня с гербом нет. Его считают духовным наставником императорского семейства, но духовенство также не выдавало ему сан. Приравнивать же гостя к простолюдину было просто невежливо.