"Та самая Аннушка". Часть первая: "Аннушка и ее Черт" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 24

— Я пробую себя в дизайне, — глубоким, приятным и очень естественным голосом ответила киборгесса. — Это представляется мне перспективным направлением для самореализации вне основного профиля деятельности.

— Выглядит просто отпад!

— Это положительная оценка? — уточнила та. — Я не всегда понимаю твои эвфемизмы.

— Охренеть какая положительная! — заверила её Аннушка. — Ты одна из самых красивых девушек в обитаемом Мультиверсуме. И определённо самая умная.

— Я умею различать лесть, но мне приятно это слышать. В свою очередь хочу заверить, что твоя внешность также продолжает оставаться привлекательной, несмотря на значительный временной период, прошедший с момента нашего знакомства.

— Тебе стоит потренироваться в комплиментах.

— А тебе помыться.

— Ах ты язва, — рассмеялась Аннушка, — опять я купилась! Не могу понять, когда ты правда включаешь робота, а когда меня троллишь. Но я чертовски рада видеть тебя, Алина.

— А я рада видеть тебя, Аннушка. Однако системы контроля парковки почему-то не фиксируют на ней твой автомобиль.

— Я приехала с караваном. Форсмажор. Боюсь, мне потребуется твоя помощь.

— Напоминаю, что у тебя открыт счёт Терминала. Всем, чем могу. Этот человек прибыл с тобой?

— Ах, этот… — голос Аннушки сразу похолодел градусов на сто. — Ну, типа того, да. Подобрала по дороге. Организуй ему какой-нибудь номер и дай талон на пожрать. Запиши на мой счёт. А мне — ну, ты знаешь.

— Я запустила подготовку люкса, как только камеры распознали твоё лицо. Ванна уже набирается, температура воды идеальная, пена как ты любишь. Лёгкий ужин и аперитив сейчас подадут.

— Спасибо, Алинка, я тебя обожаю! Приходи поболтать, пока я в ванне.

— Как только размещу новых гостей.

М-да, что-то подсказывает, что мимо этой конкретной ванны с пеной я со свистом пролетел. Остаётся надеяться, что она не последняя. Хотя шансы и выглядят сейчас сомнительными.

Аннушка ещё раз обняла рободевушку, чмокнула в белую пластиковую щёку и направилась к лифту.

— Я Алина, киберхостес Терминала, — представилась киборгесса мне.

— Лёха, — ответил я. — Просто Лёха.

— Здравствуйте, Просто Лёха. В соответствии с распоряжением вашей спутницы, вам будет предоставлен стандартный номер на одни сутки. В его стоимость включён один комплексный приём пищи вечером и один — утром. Также круглосуточно функционирует автоматический круглосуточный буфет на нулевом этаже. Вот ваша ключ-карта, номер двести четырнадцать, расположен на втором этаже, лифт слева от ресепшн. Ваши физические ограничения требуют какого-то специального обслуживания? — она показала на мою «ногу», вызывающе торчащую над плечом из рюкзака.

— Благодарю за заботу, Алина, — сухо ответил я. — Я пока способен обслужить себя сам.

— Ресторан на том же этаже, следуйте за указателями. Ужин можно получить до нуля часов текущих суток. Завтрак — начиная c семи ноль-ноль следующих.

Номер крошечный. Кровать, две тумбочки, душ и туалет в одном санузле. Как в дешёвом мотеле. Выбирать не приходится, и так за счёт девушки устроился. Понятия не имею, чем тут платят за постой, но у меня вообще ничего нет. Вряд ли примут карточку банка, на которую мне начисляют военную пенсию.

Разделся, принял душ — вода горячая, чистая, шампунь в диспенсере на стене приятно пахнет и хорошо мылится. Аж вылезать не хотелось. Осмотрел культю. Чуть поджила, не загноилась — это хорошо. Надеть протез смогу в лучшем случае через неделю — это плохо. Мои недокостыли из трухлявых вешалок так долго не проживут. Одежду очень стоило бы постирать, но сменить её не на что. Ладно, буду ложиться спать — простирну, авось до утра высохнет. А сейчас надо уже пожрать, а то живот совсем подвело.

Ресторан оказался дальше по коридору, у входа маячит массивный киборг с безжизненным, как будто отлитым из резины, туповатым лицом. Еду накладывает такой же, а бармен за стойкой вообще прикручен к своему месту намертво, как поворотный манекен.

Выпить я бы не отказался, но в бесплатный ужин алкоголь не входит. Обслуживание как в столовой — тыкаешь пальцем в блюда, робот накладывает их на тарелки, ставит на поднос, забираешь и валишь к столику. Салат, первое, второе и компот. Набрал по максимуму. Чёрт его знает, когда ещё удастся нормально пожрать.

Еда очень вкусная, или мне так кажется после нескольких недель сухомятки. Пока я наслаждался редкой возможностью спокойно и качественно питаться, в ресторан заявился Мирон. С ним та старуха, что узнала Аннушку, и ещё с десяток мужиков, по виду — типичные водилы. Судя по тому, как привычно они направились к стойке, караван тут ночует не первый раз. Мирон с бабусей сели отдельно, водители заняли пару больших столов, некоторые из них сбегали к бармену, им Мирон погрозил пальцем, но не очень строго: «Мол, знайте меру». Ни одного беженца с собой не привели. Видимо, оставили ночевать в автобусах и питаться тем, что у них с собой. Склонен согласиться с Аннушкой — мудачьё какое-то.

Пока допивал компот непривычного, но приятного вкуса, наблюдал забавную сценку. Старушенция, ужинающая с Мироном, явно требовала к ужину чего-нибудь покрепче, красноречивыми жестами указывая на робобармена, но караван-баши отрицательно мотал головой, выговаривая ей что-то, судя по мимике, обидное. Я слишком далеко, чтобы разобрать слова, но конфликт интересов налицо. В конце концов, бабка проартикулировала ярко накрашенными губами что-то матерное, встала, осмотрелась и направилась ко мне.

Пёстрая юбка, на сухих руках куча ярких браслетиков, на морщинистой, как у черепахи, шее многочисленные бусы, на потасканном лице большие очки. Одно стекло в них зелёное, другое — фиолетовое. Судя по виду, своё первое пиво она могла выпить ещё на Вудстоке, после которого так и не просыхала, поэтому забыла переодеться.

— Молодой человек, — прохрипела она, присаживаясь за мой столик. — Купите даме выпить.

— С какой стати? — поинтересовался я.

— С такой, что несчастная Доночка тащила ваш сраный караван через пол-Мультиверсума, а этот жадный мудила, — она показала большим пальцем за спину, в сторону Мирона, — не даёт ей ни капелюшечки водочки.

— Не надо работать на жадных мудил, — пожал плечами я.

— Другие караванщики почему-то не хотят брать хорошую Доночку. Говорят, она слишком много бухает. Но разве кто-то понимает, какая это жопа, видеть изнанку Мироздания? Доночка бухает? — она заломила высохшие, в пигментных пятнах руки. — Святые Хранители, а кто не бухает? Вот скажите мне, молодой человек, кто?

Я молча показал недопитый стакан компота.

— У тебя денег нет, что ли? — проницательно спросила она.

Я кивнул.

— Засада… Слушай, ты же с Аннушкой, да?

— Типа того.

— А где она? Вот кто точно не пожалел бы кружечку водочки для умирающей от жажды глойти!

— Она тут, похоже, вип-клиент. Ей в номер ужин подают.

— А, ну да, точно, — пригорюнилась старушенция. — Аннушка крутая.

— Вы знакомы?

— Ну, так-то да, но она меня вряд ли вспомнит. Я тогда была чуток моложе, могла выпить сколько угодно. И выпивала… А теперь сижу, сухая, как лист, и никто даже сто грамм не нальёт. У тебя точно денег нет?

— Я даже без понятия, чем тут платят, — признался я.

— Разным всяким. Там обменник в холле есть. Но рядом с парковкой в гаражах сидит один грёмлёнг, у него курс лучше. Слушай, парнишка, может, у тебя на обмен что-то есть? — воодушевилась она вдруг. — Сама к нему сбегаю, ты сиди, я мухой!

Мне стало интересно, что я могу выручить за разряженный акк, но бабуля не производит впечатление надёжного контрагента. Обойдусь.