И восстанут Злые - Пейдж Даниэль - Страница 11

Она протянула руку в мою сторону.

— Поднимайся! — воскликнула девушка, и я ощутила, как ноги отрываются от земли.

Я распахнула глаза. Задумалась. Я уже не спала и снова оказалась в выделенной нам комнате в Королевстве обезьян. Над гамаком склонилась Озма, вглядываясь в мое лицо с тем же напряженным выражением, что и во сне. Свет потоками лился сквозь окна, превращая принцессу практически в силуэт. Она протянула мне руку.

— Поднимайся, — сказала Озма.

От этого единственного слова я так подскочила от испуга, что едва не вывалилась из гамака. Но потом принцесса высунула язык и заулюлюкала, дразнясь, а когда она рассмеялась, я почувствовала, как сердце постепенно замедляет бег, возвращаясь к нормальному ритму.

Померещилось. Это был всего лишь сон. Правда? Я ухватилась за протянутую руку Озмы и с ее помощью поднялась из гамака, пытаясь успокоить разыгравшееся воображение. «Это всего лишь сон», — мысленно повторила я себе. Но вдруг он был чем-то большим? Что бы это значило? И куда важнее, почему я ощущаю странное разочарование, что он закончился. Что таится в этом сне, если там я прекрасно чувствовала, что приближаюсь к истинному злу, но, даже будучи в силах в любой момент повернуть назад, подходила все ближе и ближе?

Какая-то часть меня даже хотела этого. Наверное. Пожалуй, пока просто не стоит об этом думать. Поднявшись, я ощутила, что после вчерашнего дня меня еще шатает, но я наконец выспалась, и тело уже практически не болело.

Ночью я была слишком измотана, чтобы как следует исследовать наши покои, но теперь выдался шанс оглядеться. Смотреть особо было и не на что. В углу я приметила ширму, из тех, за которыми в старых фильмах застенчиво скрывались невинные девицы, чтобы сменить наряд. На деревянной подставке у окна стояла большая чаша, наполненная пузырящейся водой, на поверхности которой плавала парочка крупных розовых лепестков. Я подошла и с удовольствием умыла лицо. Испаряясь, вода приятно покалывала кожу.

Я была рада, что в комнате не имелось зеркала — как-то не хотелось знать, насколько ужасно я сейчас выгляжу. Да, конечно, я вчера по-быстрому окунулась в ручей, когда мы с обезьянами шли через джунгли, — просто чтобы смыть с тела кровь Льва, но меня не покидало ощущение, что я до сих пор выгляжу неважно. А как иначе? До этой ночи последний раз я спала перед устроенным Дороти празднеством.

Вода из чаши оказалась освежающей, с легким цветочным ароматом, и было приятно наконец умыться и смыть с волос осевшие на них за долгие дни грязь и пыль.

— Итак, что будем делать дальше? — спросила я.

Не знаю, обращен ли был этот вопрос к Озме или к самой себе. Я не ждала, что она поймет, о чем ее спрашивают, но с Озмой, по крайней мере, можно было поговорить. Знаете, я выросла с мамой, которая большую часть времени была не в себе, так что привыкла беседовать с людьми, которые на самом деле и не слушают. Ничего особенного.

Как бы то ни было, после всего, что мы с Озмой пережили вместе, я даже к ней привязалась. Нет, возможно, она не та подружка, которую хотелось бы иметь, но хоть какая-то. А друзей мне сейчас очень не хватало, ведь Звездочки больше нет, а Нокс пропал.

— Мы не можем навечно здесь оставаться, — заявила я, воспользовавшись готовностью Озмы притвориться внимательным слушателем. — Но просто не представляю, что делать дальше. Вернуться обратно в город? Отправиться на поиски Дороти? Попытаться найти Страшилу и достать его мозги?

При мысли об этом я вздрогнула. Знаю, в конце концов придется это сделать, но, честно, совсем не хочется. Каждый раз, когда я хоть немного преуспеваю в своем деле, появляется кто-то и говорит делать совершенно другое; каждый раз, когда нахожу время подумать, возникает очередная тайна, которую невозможно разгадать. Кажется, я застряла на одном месте.

Озма выжидающе смотрела в ответ, и внезапно я сказала такое, в чем не признавалась даже самой себе:

— Я должна найти Нокса. Да, это бессмысленно — он последний, о ком стоит волноваться. Но он единственный человек, которому я доверяю.

Вот она, особенность беседы с человеком, который, возможно, тебя совсем не слушает. Порой говоришь такие слова, о которых даже не думал, пока они просто не сорвались с языка. Но Озма не выглядела удивленной. Вместо этого она лукаво мне подмигнула, восклицая:

— Нокс-Нокс!

Интонация ее голоса меня заинтриговала. А не недооцениваю ли я принцессу? Казалось, она точно знала, что в Страну Оз возвращается магия, знала, что Лев охотится за нами. Несмотря на всю идиотскую болтовню Озмы, она определенно не так проста, как кажется.

— А что с ним случилось? — поинтересовалась я.

Озма закатила глаза и хмуро поглядела на меня, словно беседовала с самой великой дурой во всем мире.

— Кто это? — недовольно спросила она.

Я тяжело вздохнула, внезапно понимая, как же сильно надеялась, что она скажет что-то действительно полезное.

— Плевать!

Я подхватила с пола грязное платье, брошенное накануне, и уже собиралась его надеть, когда заметила, что на столе у двери обезьяны оставили нам чистую одежду. Возможно, королева Лулу сильнее прониклась ко мне симпатией, чем показала, но, скорее всего, она просто не желала, чтобы какая-то девчонка разгуливала по королевству, словно бродяжка.

К счастью, несмотря на весьма странные взгляды обезьян на моду, мне они оставили довольно приличный наряд. На самом деле приличным его можно назвать с натяжкой. Порывшись в стопке, я обнаружила, что одеть меня решили в грязно-розовую майку с зеленовато-желтой надписью «Поцелуй меня в зад!» поперек груди и в короткие, неровно обрезанные джинсовые шорты. Не совсем в моем стиле. Зато радушные хозяева не посчитали, что их гостья будет восхитительно выглядеть в монашеской рясе или в гигантской детской распашонке и с соской в руке.

Счастьем для меня было просто надеть чистую рубашку, но лучше всего оказалось другое. Добравшись до самого низа стопки, я чуть не запрыгала от восторга. Из всех чудес, найденных в Стране Оз, это, пожалуй, стало самым восхитительным: комплект нового нижнего белья. И меня даже не волновало, что там лежали огромные старомодные леопардовые трусы, — все равно казалось, будто в лотерею выиграла, когда надевала их в углу за ширмой.

«Я совсем дура? — спросила я себя, переодевшись. Из головы никак не выходили мысли о Ноксе. — Как так можно? Я в самом пекле магической войны, должна, возможно, спасти мир… А все, о чем могу думать, это какой-то дурацкий мальчишка! Да о его поисках нужно вспоминать в последнюю очередь!»

Выйдя из-за ширмы, я наткнулась на Озму, которая встретила меня изумленным взглядом.

— Что? — возмутилась я. — Не нравится мой внешний вид? Слушай, не все могут, натянув ночнушку и корону, выглядеть так же шикарно, как ты, ясно?

Озма сделала пируэт, всколыхнув полы своей белой летящей сорочки, и я засмеялась. Без сомнения, девушка безумна, но, должна признать, я все больше проникаюсь к ней симпатией.

— Эй, — протянула я с внезапным любопытством. — Ты, случайно, не прячешь где-нибудь парочку огромных крыльев, а?

Она замахала руками вверх-вниз и запрыгала на одной ноге, но крыльев за спиной не выросло. Все, хватит об этом думать.

Но спросить стоило, правда? Я пожала плечами и вернулась к собственным размышлениям. А почему бы и нет?

— Дело в том, что мне он даже не нравится, — пробормотала я себе под нос. — Просто, думаю, он может… — Я замолчала, так и не договорив предложение, смутившись вдруг оттого, что пытаюсь выдать такую вопиющую ложь за чистую монету.

Ну конечно, Нокс мне нравится. И найти его я хочу не потому, что он может помочь, а потому, что я влюбилась в него. Все, в этом призналась. Я совсем дура?

Сейчас Озма так уставилась на меня, что казалось, будто она все же понимает, о чем ей тут толкуют. Принцесса смотрела с выражением чрезвычайной, ошеломляющей доброты, которая в то же время несла в себе нотку скептицизма. Может, на самом деле она понимает все до последнего слова? Я шагнула к ней ближе.