Обитатели холмов - Адамс Ричард - Страница 53

• Предыдущая
• 53/101
• Следующая

Поразительно, но нас спас своей властью сам лорд Фрит. Хотел бы я знать, случалось ли еще с кем-нибудь такое? И скажу я вам: это было пострашнее погони гвардейцев. Ни один из нас никогда не забудет, как лежали мы под дождем на том странном склоне, а над головами неслось огненное чудовище. Почему оно нам помогло? Этого мы никогда не узнаем.

На следующее утро я немного пробежался и быстро сообразил, в какой стороне дом. Вы же знаете, как это бывает. Дождь прекратился, и мы двинулись в путь. Но идти назад было куда труднее. Мы выбились из сил в первый же день — все, кроме Серебряного. Не знаю, что бы мы без него делали. В первый день и первую ночь пути мы почти не отдыхали. Единственное, чего нам хотелось, — добраться до дома, и как можно быстрее. Сегодня утром, пока мы не увидели лес, я уже ковылял, как в дурном сне. Боюсь, я выглядел не намного лучше бедного Землянички. Он ни разу не пожаловался, но отдыхать ему теперь, по-моему, долго, да и мне тоже. А Алтейка второй раз серьезно ранен. Сейчас, правда, ему получше, Но то, что случилось здесь, всего страшнее — мы потеряли Ореха. Кто-то меня уже спрашивал, не хочу ли я стать Старшиной. Я рад, что вы мне доверяете, но сейчас я настолько измотан, что не могу принять этой чести. Я сейчас как осенний дождевичок — пустой, пересохший, который вот-вот разлетится от малейшего ветерка.

— Ты сможешь пойти с нами в «силфли»? — спросил Одуванчик. — Сейчас самое время сменить обстановку. Если мой нос не ошибается, вечер замечательный. И если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, когда нельзя помочь — лучше не вспоминать.

— Но прежде, чем мы разойдемся, — произнес Шишак, — я хочу сказать тебе, Падуб, что не знаю, кто еще сумел бы выбраться из такого ада живым и вывести своих.

— На все воля Фрита, — ответил Падуб — Потому нам и удалось вернуться.

Он повернулся, чтобы вслед за Плющиком подняться в лес, и увидел рядом Ромашку.

— Вам, должно быть, в новинку выходить из дому, чтобы подкормиться, — сказал он — Но вы привыкнете. Я твердо верю, Орех-рах был прав, когда говорил, что на воле лучше, чем в клетке. Пошли со мной, я покажу, где растет замечательная молодая острохвостая травка, если, конечно, Шишак не слопал ее всю, пока меня не было.

И Падуб увел Ромашку. Она показалась ему сильнее, смелей, чем Самшит и Соломка, и изо всех сил сама стремилась привыкнуть к вольной жизни. Будут ли у нее дети, Падуб, конечно, не знал, но вид у крольчихи был неплохой.

— Нора мне понравилась, — сказала Ромашка, когда они вышли на свежий воздух. — Она очень похожа на клетку, только еще темнее. А вот есть здесь, на открытом месте, мне пока страшно. Мы ведь не привыкли к свободе, не умеем бегать, и просто не знаем, что делать. Вы делаете все так быстро, что я даже понять не успеваю, что к чему. Так что, если вы не возражаете, я далеко не пойду.

Они медленно двигались в лучах закатного солнца, на ходу обгрызая траву. Вскоре Ромашка целиком ушла в это занятие, а Падуб время от времени останавливался, принюхиваясь к тишине пустынного склона. Заметив Шишака, который уставился на какую-то точку на севере, он немедленно повернулся в ту же сторону.

— Что это? — спросил он.

— Это Черничка, — с облегчением ответил Шишак.

Высоко подскакивая в траве, Черничка довольно медленно спускался по северному крутому склону. Он, кажется, устал, но, едва завидев своих, припустил вовсю и скоро уже стоял перед Шишаком.

— Где ты был? — спросил Шишак. — И где Пятик? Разве он ушел не с тобой?

— Пятик с Орехом, — сказал Черничка. — Орех жив. Он ранен — трудно сказать, насколько серьезно, но жить будет.

Три кролика попросту потеряли дар речи. Наслаждаясь произведенным впечатлением, Черничка ждал.

— Орех жив? — переспросил Шишак. — Ты уверен?

— Еще бы, — сказал Черничка. — Сейчас он у подножия холма, в той самой канаве, где сидел ты, когда пришли Падуб и Колокольчик.

— Ушам не верю, — сказал Падуб. — Если ты не шутишь, то это лучшая новость, какую мне только приходилось когда-нибудь слышать. Ты серьезно, Черничка?

— Его нашел Пятик, — ответил Черничка. — Он заставил меня вернуться почти к самой ферме, а потом прошелся вдоль канавы и нашел там в дыре Ореха. Там почва просела. Орех очень ослаб от потери крови и сам бы оттуда не выбрался. Нам пришлось вытащить его за здоровую ногу. Он даже развернуться не мог.

— Но, силы небесные, Пятик-то откуда узнал, где он?

— А кто знает, откуда он что узнаёт? Спроси его сам. Когда мы вытащили Ореха, Пятик осмотрел ему ногу. Рана скверная — рваная, но кость не задета. Мы все вычистили, как могли, и потащили Ореха домой. Весь день на это ушел. Можете себе представить — день, мертвая тишина, и хромой кролик, от которого за версту несет свежей кровью. Счастье, что сегодня был самый жаркий день за все лето — даже мыши попрятались. Время от времени мы останавливались в зарослях бутня, чтобы спокойно передохнуть. Я вертелся как на угольях, а Пятик — ну просто как мотылек на камешке. Останавливался, поднимал уши и говорил: «Не огорчайся. Нечего волноваться. Время у нас есть». После того, что я увидел, я бы пошел за ним, даже если бы он позвал охотиться на лис. Но когда мы добрались до подножия холма, Орех окончательно выдохся и не смог подняться. Они с Пятаком спрятались в заросшей канаве, а я пошел рассказать обо всем вам. И вот он я.

Падуб и Шишак молчали, переваривая новость. Наконец Шишак спросил:

— Они проведут там всю ночь?

— По-моему, да, — ответил Черничка. — Орех наверняка не сможет взобраться по склону, пока не окрепнет.

— Тогда я пошел вниз, — сказал Шишак. — Помогу им устроиться поудобней, да и Пятику в компании, наверное, будет веселей присматривать за Орехом.

— На твоем месте я бы поторопился, — сказал Черничка. — Солнце уже скоро сядет.

— Ха! — фыркнул Шишак. — Если мне попадется ласка, пусть поостережется, вот так-то! Принесу вам парочку па завтрак? — С этими словами он сорвался с места и исчез за склоном.

— Пошли, надо собрать всех, — сказал Падуб. — Давай, давай, Черничка, тебе нужно рассказать им все с самого начала.

Пройти под палящим солнцем три четверти мили от «Орешника» до подножия холма стоило Ореху стольких страданий и сил, что не передать. Если бы не Пятик, он бы так и умер в дыре. Когда в его потемневшее, угасающее сознание ворвался голос брата, Орех поначалу не захотел даже отзываться. Остаться там, по другую сторону мук, казалось намного легче. Потом, уже очнувшись в зеленом сумраке канавы, увиден Пятика, который осматривал раны и твердил, что Орех в состоянии встать и двигаться, он и тогда никак не хотел поверить и свое возвращение. Разодранная нога горела, боль поднялась такая, что Орех едва не терял сознание. Голова кружилась. Ни звуков, ни запахов он толком не различал. Наконец до него дошло, что Пятик и Черничка рискнули среди бела дня вернуться на ферму только лишь для того, чтобы найти его и спасти ему жизнь. И Орех заставил себя подняться, заковылял вниз по склону к дороге. Перед глазами все плыло, и он то и дело останавливался. Если бы не Пятик, который подбадривал его всю дорогу, он плюнул бы на все и лег. У дороги Орех не смог перелезть через бортик, и пришлось тащиться по обочине до ворот. Там, стоя у столба, Орех вспомнил о заросшей канаве под склоном холма и дал себе слово дойти до нее. В канаве он сразу лег и, измученный, вновь провалился в сон.

Когда Шишак сбежал вниз, он сразу увидел Пятика, который торопливо обгрызал стебельки высокой травы. Речи не могло идти о том, чтобы рыть Ореху норку, еще раз его потревожив, и всю ночь приятели провели рядом с ним в тесной канаве.

Перед рассветом в сереньком сумраке Шишак выбрался наверх, и первым, кого он увидел, был Кехаар, который клевал что-то в кустах бузины. Шишак забарабанил, чтобы привлечь его внимание Кехаар, сделав один лишь взмах, плавно опустился рядом.

• Предыдущая
• 53/101
• Следующая