Баба-яга Бессмертная - Никитина Елена Викторовна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/83
• Следующая

– Тебе грех жаловаться, ты один спишь, как король, – буркнул Александр, с трудом устраиваясь рядом со мной. Дышать сразу стало легче.

– А меня тут вообще чуть не раздавили, – решила пожаловаться и я.

– Да мне все равно, кто из вас кого и за что давит, – проворчал советник. – Спать-то вы мне не даете.

Мы с князем переглянулись.

– Запусти в него чем-нибудь, – попросила я, очень надеясь, что это будет что-нибудь тяжеленькое.

– Щас.

Александр выдернул у меня из-под головы подушку и швырнул куда-то в глубину комнаты. Видимо, попал, потому что сразу раздались такие бурные и многозначительные ругательства, что мы не выдержали и заржали. Но наше счастье было бы неполным, если бы Виктор с радостным воплем не сделал ответный залп. В общем, очень скоро по всей комнате летали пух и перья, а о сне все благополучно забыли.

Через час мы уже собирались в дальнейший путь.

– Госпожа ведьма, – осторожно тронули меня за плечо. Я довязала хитрый узел на дорожной сумке с провизией, приладив ее к седлу, и только тогда обернулась.

– Что вам угодно, святой отец? – удивленно поинтересовалась я.

Передо мной стоял пухлый монах, закутанный в длинный плащ по самое некуда, даже носа видно не было. Странствующие монахи в Расстании дело обычное, но чтобы вот так запросто подойти к ведьме, да еще и заговорить, такое на моей памяти было впервые. Не любят нас эти святоши, но жить особо не мешают, уже хорошо.

– Расплетите косички, ради бога прошу!..

Сдавленный шепот приобрел нотки вселенской трагедии, и капюшон слегка приподнялся. Я чуть не захохотала в полный голос, но умоляющий, наполненный вполне искренними слезами взгляд заставил меня подавить улыбку и сделать строгое лицо.

– А зачем?

– Так засмеют же… А мне с моим положением… Да и тянут уж больно они.

По мне бы так ему и надо: не зная броду, не суйся в воду, как говорится.

– Ничего, – все-таки расплылась я в довольной улыбке. – Будете самым экстравагантным старостой во всей Расстании. Единственным и неповторимым.

Сомневаюсь, что кто-нибудь согласится добровольно сотворить у себя на голове нечто подобное.

– Что ж мне теперь, налысо подстричься, что ли? – уже почти рыдал бедолага. – Я уже и расплетать пробовал, и маслом репейным смазывал – не помогает.

– И не поможет, – отняла я у него последнюю надежду на избавление от моих парикмахерских изысков. – Полчаса, и все опять на месте.

– Не губите! Я больше не бу-у-уду-у-у!

Плащ завибрировал, словно стрекоза на взлете, выдавая истинное состояние пострадавшего.

Искушение оставить все как есть чисто в воспитательных целях было слишком велико, но я представила, что через несколько дней его хватит удар от постоянных насмешек, и сжалилась. Проучить, конечно, не мешало бы, но все имеет разумные рамки.

– Хорошо, – тщательно обдумав свое решение, согласилась я. – Только при одном условии…

– Я согласен! – радостно закивал староста, даже не дав мне договорить. – На все!

Я многозначительно хмыкнула. Сколько неплохих людей сгубило такое простое обещание, с ума сойти можно. Воспользоваться, что ли? А ну его… Как бы себе дороже потом не вышло.

– Вы возвращаете мне стоимость моего ночлега и ужина, – изрекла я.

– Я да… Я сейчас… Без проблем…

Староста судорожно порылся в карманах и, выудив наконец кошель, высыпал мне в руку несколько золотых. Ничего себе! Это он еще решил за моральный ущерб со мной рассчитаться? Неплохо. На меня преданно смотрели полные надежды глаза. Я подняла руку и зашептала соответствующее заклинание. Блаженная улыбка расплылась по лицу старосты.

– Алена, ты собираешься тут остаться? Мне казалось, у тебя несколько иные планы, – подъехал на Страже Александр.

Староста при виде князя сразу съежился, еще больше надвинув капюшон, чтобы его не узнали, отчего стал похож на почерневшую тыкву.

– Чем ты тут занимаешься? – озадаченно спросил мой жених, увидев нашу оригинальную компанию.

– Да вот, благословение на путь дальний решила испросить, – как ни в чем не бывало ответила я, незаметно ссыпая деньги в карман.

– Как интересно…

– Благословляю тебя, дочь моя… – тут же включился в спасительную для себя игру староста, даже руку из-под плаща выпростал и сделал неуклюжее крестное знамение. Похоже, этот колобок нечасто ходит свои грехи замаливать.

– Спасибо, святой отец, – громко сказала я и, повернувшись так, чтобы Александр не видел моего лица, с милой улыбкой прошептала сластолюбцу: – Только учти, при любой попытке соблазнить кого-нибудь косички заплетутся заново.

И вскочила в седло.

Дальше мы ехали уже вполне мирно, без всяких приключений и неприятностей. Ну нельзя же на полном серьезе считать неприятностями свору атаковавших нас голодных упырей, с которыми я на удивление быстро договорилась путем окончательного их упокоения, чуть не провалившийся под моей лошадью мост и жуткую грозу в лучших традициях конца света.

Мы въехали в теперь уже мои Забытки. Со времени моего отъезда здесь ровным счетом ничего не изменилось. Те же покосившиеся домишки, заросшие сорняками огородики, пыльные улицы. Собственно, а чего я ждала? Что к моему приезду тут райские кущи вырастут? Ага, как же! В этой деревне и раньше-то разве что динозавры не водились, хотя их с легкостью жители заменяют. В общем, все было по-прежнему.

Ощущения, что я теперь хозяйка этой забытой богом деревни, почему-то пока не возникло, а может, еще не свыклась с подобной мыслью. Я вообще себе плохо это представляла, да и желания представить, если честно, особо не было. Интересно, как жители воспримут новость, что Баба-яга над ними теперь главенствовать будет? Не «на ура», это точно. Наверное, пожалеют, что не уничтожили меня раньше. Сочувствую я им.

Александр и Виктор с любопытством оглядывались вокруг. Собаки привычно тявкали из-под заборов, вороны нагло портили недозрелые яблоки, по дорогам бродили чьи-то свиньи, козы и овцы, от которых Виктор старался держаться подальше. Даже народ куда-то весь разбрелся. Хотя что я удивляюсь – самое время сенокоса. Да и жара несусветная, без необходимости на улицу выходить никому не хочется, я бы и сама в погреб похолоднее спряталась.

Свернув к центральной площади, мы наткнулись на кучку мелких ребятишек, которые что-то рассматривали на дороге с присущим только детям всепоглощающим интересом. Мы подъехали ближе, но на нас не обратили внимания, и я, не удержавшись, заглянула сверху. Неожиданная тень все-таки заставила их поднять головенки. Около минуты они недоуменно меня рассматривали, хлопая глазками, а потом с радостными воплями: «Ура! Баба-яга вернулась! Тикаем, пока в суп не бросила!» – кинулись врассыпную.

– Я не пойму, тебя тут боятся или любят? – наблюдая за улепетывающими детьми, задумчиво спросил Виктор.

– Больше похоже на местную достопримечательность, – усмехнулся Александр, подхватил мальчонку лет восьми, пробегавшего мимо него, и усадил к себе в седло. Испуга в глазах ребенка не наблюдалось совершенно. Напротив, он сначала заверещал как резаный поросенок, а потом восхищенно уставился на князя и жадно спросил:

– А ты Кащей?

Детская проницательность меня иногда просто поражает тем, что почти никогда не ошибается. С возрастом люди тупеют.

– Да, я – Кащей Бессмертный, – сдерживая улыбку, кивнул Александр.

– Класс!!! – Восторга в глазах ребенка только прибавилось. Он нетерпеливо заерзал в седле, устраиваясь поудобнее и готовясь получить самую горячую информацию из первых уст. – И ты будешь завоевывать нашу деревню?

Логика потрясающая!

– Нет. А зачем? – несколько опешил Александр.

– Ну как же?! – подивился нашей непроходимой тупости мальчик. – А с Бабой-ягой сразиться, из леса ее выгнать?

Виктор фыркнул.

– Вообще-то я на ней жениться собираюсь, – совершенно серьезно ответил князь.

• Предыдущая
• 44/83
• Следующая