Оперантное поведение - Скиннер Беррес Фредерик - Страница 7

Закон эффекта не является теорией. Это просто правило, объясняющее усиление поведения. Когда мы подкрепляем реакцию и наблюдаем за изменениями ее частоты, можно легко описать то, что произошло, в объективных терминах. Но при объяснении того, почему это произошло, необходимо обратиться к теории. Почему подкрепление подкрепляет? Одна из теорий утверждает, что организм повторяет реакцию, потому что он находит, что его следствия «приятны» или «приносят удовлетворение». Но в каком смысле это является объяснением для естественной науки? Такие характеристики, как «приятный» или «приносящий удовлетворение», вероятно, не относятся к физическим свойствам того, что подкрепляет, поскольку физическая наука не использует ни эти термины, ни какие-либо другие их эквиваленты. Термины должны характеризовать определенное воздействие на организм, но можно ли его определить таким образом, чтобы оно было пригодным для объяснения подкрепления?

Иногда полагают, что вещь является приятной, если индивид стремится к ней или сохраняет ее, и она считается неприятной, если индивид избегает или отвергает ее. Сделано много попыток найти объективное определение, но все они уязвимы для критики: определяемое поведение может быть просто еще одним продуктом эффекта подкрепления. Утверждение, что стимул приятен, потому что организм стремится приблизиться к нему или удержать его, может быть еще одним способом выражения того, что стимул подкрепил поведение «приближения» или «удержания». Вместо того чтобы определять эффект подкрепления с точки зрения его воздействия на поведение в общем, мы просто определили известный нам вид поведения, который почти с неизбежностью подкреплялся и, следовательно, в общем является пригодным в качестве индикатора силы подкрепления. Если продолжать утверждать, что стимул подкрепляет потому, что он приятен, тогда то, что выдвигается как объяснение, включающее два эффекта, в действительности является излишним описанием одного из них.

Альтернативный подход к описанию характеристик «приятный» и «неприятный» (или «приносящий удовлетворение» и «раздражающий») заключается в том, что испытуемого спрашивают, что он ощущает, когда имеет дело с определенными событиями. Это предполагает, что подкрепление имеет два эффекта: усиливает поведение и порождает «чувства» и что одно является функцией другого. Но функциональные отношения можно рассмотреть и в другой плоскости. Когда человек сообщает, что событие приятно, он может просто иметь в виду, что это такое событие, которое подкрепляет его или по отношению к которому он обнаруживает в себе тенденцию стремиться, двигаться, так как оно подкрепляет такое движение. Далее мы увидим, что человек мог бы и не приобретать вербальные реакции, указывающие на его ощущение удовольствия, если бы подобный феномен не имел бы места. В любом случае сам испытуемый не получает преимуществ, фиксируя таким образом свои наблюдения. Субъективные суждения об удовольствии или удовлетворении, порождаемые стимулами, как правило, ненадежны и неустойчивы. Как подчеркивается в теории бессознательного, мы не можем давать самоотчет о всех событиях, которые проявляют себя как подкрепляющие нас, или мы можем сообщить о том, что вступает в прямое противоречие с объективными наблюдениями; также мы можем назвать неприятным событие, которое в действительности подкрепляет. Примеры такой аномалии варьируют от мазохизма до мученичества.

Иногда утверждают, что подкрепление оказывается эффективным потому, что оно редуцирует состояние депривации. В данном случае имеет место по крайней мере побочный эффект, который не следует путать с самим подкреплением. Очевидно, что депривация имеет большое значение для оперантного обусловливания. В наших экспериментах мы имеем дело с голодным голубем и по-другому не можем продемонстрировать oпeрантное обусловливание. Чем голоднее птица, тем чаще она реагирует в результате подкрепления. Но, несмотря на эту связь, неправильно было бы считать, что подкрепление всегда редуцирует депривацию. Обусловливание может наступать прежде любого значительного изменения в депривации, измеряемой другими способами.

Связь между насыщением и подкреплением следует искать в процессе эволюции. Едва ли можно оставить без внимания тот факт, что первичные подкрепления играют огромную биологическую роль. Пища, вода, сексуальный контакт и избегание боли явно связаны с благополучием организма. Индивид, который подкрепляется такими событиями, приобретает в высшей степени эффективное поведение. Также биологически значимым является то обстоятельство, согласно которому поведение, порождаемое определенным подкреплением, с большей вероятностью появляется в состоянии депривации. Таким образом, важным является не только то, что любое поведение, которое приводит к приему пищи, должно стать важной частью поведенческого репертуара, но и то, что это поведение оказывается особенно сильным, когда организм голоден. Эти две особенности организма, по-видимому, определяют то, что организм может подкрепляться специфическими способами и что результат будет наблюдаться в релевантных условиях депривации.

Некоторые формы стимуляции получают положительное подкрепление, хотя они не вызывают поведения, имеющего биологическое значение. Ребенок подкрепляется не только пищей, но и звоном колокольчика или блеском яркого предмета. Поведение, которое постоянно следует за этими стимулами, характеризуется увеличением вероятности. Трудно, а может быть и невозможно проследить эти эффекты подкрепления в истории обусловливания. Позднее мы можем обнаружить, что того же самого индивида подкрепляют звучание оркестра или красочный спектакль. В данном случае еще труднее убедиться в том, что эффект подкрепления не обусловлен. Однако можно утверждать, что способность получить подкрепление из среды с помощью любой обратной связи была бы биологическим достижением, поскольку она готовила бы организм к успешному управлению средой, прежде чем сформируется данное состояние депривации. Когда организм порождает тактильную обратную связь, например, ощущение текстуры материала или поверхности скульптуры, обусловливание обычно рассматривается как результат сексуального подкрепления даже тогда, когда стимулируемая область по функции не является первично-сексуальной. В этой связи хотелось бы предположить, что другие формы стимуляции, продуцированные поведением, точно так же связаны с биологически значимыми событиями.

Когда среда изменяется, тогда способность получать подкрепление данным событием с биологической точки зрения может рассматриваться как недостаток. Сахар является очень обильным подкреплением для большинства представителей человеческого рода, о чем свидетельствует огромное количество прилавков для продажи сладостей. В этом отношении его эффект гораздо превосходит биологическую потребность в нем в наши дни.

Этого не было до того, как сахар стал выращиваться и производиться в большом количестве. Несколько сот лет тому назад сильный подкрепляющий эффект сахара, вероятно, был оправдан. Среда изменилась, но генетические возможности организма остались на прежнем уровне. Секс является еще одним примером. В настоящее время сильный эффект сексуального контакта не является преимуществом организма, но нам нет необходимости возвращаться на много лет назад, для того чтобы обнаружить условия голода и эпидемий, при которых сила сексуального подкрепления была оправдана. Объяснение силы подкрепления биологией организма можно продолжать до тех пор, пока мы будем говорить о том, почему то или иное событие подкрепляет. Для функционального анализа такое объяснение, вероятно, ничего не даст, так как оно не дает никаких способов идентификации подкрепляющих стимулов, прежде чем мы не испытаем его подкрепляющего воздействия на организм. Следовательно, мы должны довольствоваться объяснением с точки зрения воздействий стимулов на поведение.