Град обреченный (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 2

— «Клювом» щелкать не надо, у нас народ вороватый. У дядьки полгектара кукурузы выбрали в прошлом году, брательник мой не уследил. Соседушки, мать их за ногу, зубы скалили от радости…

Пашка хотел выругаться, да только сплюнул на огромный валун, что вылезал из травы. Солидный такой камень, по пояс будет, и в длину метра два. Вот у него то и сделали остановку для переодевания — до луга оставалось с километр идти. Недалеко, за леском, уже пару раз слышались громкие выстрелы, вроде как из пушек. В честь майского праздника там нынче реконструкторы со всей округи собрались, даже из столицы приехали, как эти «бутырцы». Москвичей тут не любили, впрочем, как и во всех богом забытых провинциальных местечках. А тут все же тверичи вокруг, что со школьного курса истории знали, что Москва с Тверью в стародавние времена за лидерство на Руси боролись. Вроде местного «сепаратизма», до междоусобных войн доходило, и князья друг дружку изничтожали, татар наводили, особенно тут москвичи «отличались». Ордынцы рады были соседей пограбить, да ярлыки на княжение им же и раздавать за отдельную плату. Как в фильме один профессор сказал — «разруха в головах начинается».

— Что это за камень торчит, Паша? Странный очень, и письменами покрыт. Нет, руны не такие, тут вроде славянской символики…

Паша в ответ только пожал плечами — проселок шел как раз мимо этого камня, потому телегу с собой и взяли. Там ручей вброд переходить, на машине не проедешь по лесу, а на повозке запросто. К тому же профессор сам настоял к ведовскому камню его отвести, любопытство корежило. Так вот пусть на него сейчас и смотрит…

«Светлый» тверской лес — тут хорошо дышится…

Ехидство в глазах паренька Андрей Владимирович прекрасно видел, хотя тот его старательно прятал, вот только ухмылка на губах порой явственно проскальзывала. Но так к этому за три года существования организованного им самим военно-исторического клуба «Бутырский полк генерала Патрика Гордона» все они как то попривыкли. Смеются, так на здоровье, зато у них всех есть занятие — не спиваться же всем поголовно или рэкетом заниматься. Сам Воеводин, которого «окрестили» по созвучию фамилии и занимаемому посту в клубе, в «воеводы», был не женат в свои солидные пятьдесят два года. Так что всю зарплату и многочисленные приработки пускал исключительно на любимое дело. А то, что женщины, в основном коллеги из университета, «строили» ему глазки (мужчина видный, и обеспеченный, с собственной квартирой), дело пустое, зря только стараются. На такие уловки, ведь хитры и коварны «евины дочки», он давно не попадался.

Ведь не зря приговаривают доценты с кандидатами, что супруга постареет, а третьекурсницы никогда.

Клуб был маленький — всего полтора десятка членов, но двое не поехали, закрутились в делах коммерческих, а Витька Комин, самый младший по возрасту — студент второго курса, где-то грипп подхватил, и это в первую декаду мая. Так что налицо двенадцать, плюс Пашка — племянник старого знакомца, местного фермера. Бывал в его колхозе еще во времена «бровеносца», лекции читал о международном положении, вот и познакомились, и не только — в «лихие годины» тогда еще «дикого капитализма», связь сохранили. Но тот кулак, недаром «вождь» таких люто ненавидел. Однако не «куркуль», как многие из его «сословия», своим работникам исправно платит, и не только деньгами, но и долей выращенного урожая, и литрами сваренного самогона. Пусть немного приработка, но ведь постоянную работу односельчанам дает, и пропитание семьям — умен Сергей Пахомыч, понимает, что мужики все пропьют, а так продукты в доме будут постоянно, есть, чем деток кормить. И сам зарплату бабам отдает, те его за это чуть ли не на божницу ставят. А батракам своим «жертвует» только самогон, и лишь на выходные, либо когда дождь идет. А то сопьются, тут все жители жрут всякую дрянь в три горла, от безнадежности, как будто последний день в жизни живут.

И почему словно — страна семь лет назад развалилась на кровоточащие куски, у власти везде олигархи — бывшая партийная номенклатура, и «семибанкирщина» при вечно пьяном ЕБН. Как там приговаривают — «выбирали президента, получили пациента».

Ехать в Торжок с мушкетами и «холодняком», для размещения которых откинул заднюю спинку в «тойоте», было то еще «удовольствие». Хорошо, что с ним «Сотник» всегда ездил, брал на себя переговоры с ГИБДД. Это у Василия Алексеевича «Громова» (фамилия вряд ли настоящая, такие люди их часто меняют) «позывной» такой с Афганистана был, не «погоняло», прозвище или бандитская «кликуха».

Нет, на все оружие имелись соответствующие разрешения, выполненные по всей форме, но «владельцы» полосатых жезлов в любом случае деньги бы стали вымогать — и слова одни и те же — «не положено». А так уткнувшись взглядом в «корочки» моментально отставали, и счастливой дороги желали, облегченно вздыхая.

Ослабла нынче «контора», «вывески» на ней постоянно меняли, силушку всю подрастеряла за годы после «перестройки» (и на многие «службы» раскололась). Но так все в этой жизни относительно. Ведь и лев, «царь зверей», хоть одряхлевший, клыки оскалить запросто может. Укусит так, что мало никому не покажется. И что главное — без «Сотника» он любимым делом бы не занялся, но тот взвалил на себя не только все организационные дела, но и двух членов клуба привел, молодых относительно — едва за «тридцатник». И судя по всему, «своих» — взгляды и повадки больно характерные, сталкиваться приходилось по работе.

Те еще волчары, кого угодно задавят и не поморщатся!

А там к ним в клубе опер из уголовного розыска подтянулся, и еще трое — пара «афганцев» и один моложе, со шрамом через все лицо — из Чечни недавно вернулся, как соглашение с боевиками заключили. И все семеро явно связаны между собой какими-то делами, но Воеводин даже не интересовался какими именно — и так ясно, что клуб потребовался в качестве «вывески», для «оперативного прикрытия», как говорится в подобных случаях. Тут чем меньше знаешь, тем лучше, крепче спишь. Недаром сказано — от многих знаний многая скорбь

Зато остальные семеро были «любителями», настоящими реконструкторами, без задних мыслей. И что характерно, все холостые, или в разводе — да оно и понятно, ведь жены на таких мужей как на умалишенных смотрят. Считают, что деньги в семью нести нужно, а не тратить на увлечения, с каких прока нет. То блажь у мужа в голове, отдать месячную зарплату за мастерски выполненную копию «гартмановского» мушкета.

Но таковы все увлеченные делом мужчины, которые готовы днями и ночами заниматься, и впроголодь сидеть, если нужно что-нибудь ценное прикупить. Любимому занятию отдавались всей душой — ведь в жизни всегда нужно иметь «отдушину». Да и встречались постоянно, «учения» устраивали, на сборы ездили. Да и за чаркой любили посидеть — чего грех скрывать, выпить тоже надо для «расслабухи». Вот и Пахомыч двадцать литров своего самогона им выдал — не «паленка» или «гомера» — вполне приличный напиток. Из сахарной свеклы гонит, прозрачный как слеза младенца, на травах настоян — сивухой не пахнет. Так что вечерком, как на бивак встанут, по кружечке «тяпнуть» можно, уже на месте.

Воеводин окинул взглядом свое невеликое воинство — все обмундировались и вооружились, выглядели браво, и ни от кого перегаром не несло, даже запашка не было. Вся братия, что автобусом до Торжка добралась, в дороге не куролесила, таковы установленные в клубе строжайшие порядки — пили только вместе, на месте, и не в дороге…

— Странный камень, жаль, что в славянском руническом письме не разбираюсь, — Андрей Владимирович присел на корточки, разглядывая поверхность камня, покрытую выбитыми значками. Так, изучал вскользь, как положено историку, однако занимался эпохой царя Алексея Михайловича, да его сына — первого российского императора.

— От деда слышал, а тот в детстве слышал, как старики поговаривали, что в языческие времена тут капище было, и на этом камне вроде как жертвоприношения делали волхвы — несчастным сердце вырезали. Будто бы еще идолы тут стояли, но их топорами срубили лет двести назад.