Новое оружие (СИ) - Бачурова Мила - Страница 39

— Государю императору — ура! — проорал Джонатан Ливингстон.

— Ну ты акробат, — покачал я головой. — А если бы в меня врезался?

Джонатан издал в мою сторону исполненный осуждения крик.

Действительно. Нашёл, в ком сомневаться — в чайке-фамильяре, видящей линии вероятностей.

По трассе я проехал пару километров и остановился на обочине за хорошо знакомым автомобилем. Вышел из своего и пересел в чужой, на заднее сиденье.

— Наше вам аристократическое, — пожал руку Федоту. — Чего ты сам-то приехал?

— Исключительно из уважения-с, — улыбнулся Федот.

Ох, и сомневался же я в таком объяснении. Судя по выражению лица, господин Комаров просто соскучился по тёмным делишкам и сейчас вовсю предавался ностальгии.

— Проконтролировать надо, — пояснил он. — Дело-то, сами понимаете, деликатное. Прежде мы на такое никогда не отваживались. Оно ведь, хоть и с вашей протекцией — а всё равно ребятки нервничают. Подумают ещё, что я их на убой послал. Мы-то ведь не в академиях воспитывались. У нас нравы дикие-с.

Молчаливый водитель тем временем выехал на дорогу и хорошенько притопил. Впереди уже виднелся автомобиль Иллариона.

Джонатан Ливингстон сидел у меня на коленях и надменно смотрел на Федота. Федот изо всех сил пытался не смотреть на чайку, но взгляд то и дело возвращался.

— Ваша питомица? — всё же спросил, не выдержав.

— Питомец. — Я машинально погладил чайку по голове. — Знакомься — Джонатан Ливингстон. Джонатан, это — Федот Ефимович Комаров.

— Государю императору — ура! — заорал Джонатан.

Водитель от неожиданности дёрнул рулём, автомобиль вильнул по трассе.

— Весьма рад знакомству-с, — пробормотал сбитый с толку Федот.

Джонатан демонстративно отвернулся и стал смотреть в боковое окно. Лишь бы не решил в знак презрения нагадить на сиденье — неудобно получится. Да и мне тут ещё ехать.

Тем временем события впереди начали развиваться. Дорогу перегородили два автомобиля, якобы попавшие в аварию. Двое крепких молодых парней, оживлённо жестикулируя, орали друг на друга. Водителю Иллариона пришлось остановиться. Водитель Федота аккуратно пристроился в хвосте — так, чтобы автомобиль Иллриона не смог сдать назад.

Водитель Иллариона открыл дверь и вышел. Прикрикнул на ругающихся «виновников ДТП». «Вы соображаете, кто сидит у меня на пассажирском сиденье⁈» — услышал я сквозь приоткрытое окно.

— Вот, прошу, ваше сиятельство. А то внешность у вас уж больно приметная, — сказал Федот. И сунул мне кожаную шляпу. — Новёхонькая, не извольте беспокоиться. Специально купил.

— Спасибо, — сказал я и нахлобучил шляпу — скрывая обритую по бокам голову.

Федот прав, внешность у меня приметная. А умением надевать магическую маскировку не владею… Я надвинул шляпу поглубже на глаза.

Один из «пострадавших» обернулся к водителю Иллариона и фыркнул:

— Не-а, не соображаем. Ну, сейчас достанем да поглядим, что за такая важная птица.

В следующий миг водитель согнулся пополам от удара в живот. Двери якобы столкнувшихся машин открылись, оттуда полезли вооружённые до зубов головорезы в количестве шести штук. Подошли с двух сторон к задним дверям машины Иллариона, распахнули. Переглянулись. Кто-то что-то сказал, и двое зашли сзади. Открыли багажник. Оттуда послышался визг.

— Господи всемогущий. И это — маг? — изумлённо пробормотал Федот.

— Боюсь, что да. — Я был обескуражен не меньше.

Как никак, магический уровень у Иллариона неслабый. Всю эту шоблу не-магов он мог бы раскидать и глазом не моргнув. Но вместо этого предпочёл переместиться с пассажирского сиденья в багажник — просочившись сквозь перегородку, очевидно. Никак иначе это сделать не сумел бы.

Вот уж воистину, у страха глаза велики. В случае с Илларионом глаза оказались просто огромными.

Иллариона вытащили из багажника и сунули под подбородок ствол карабина.

— В небо смотри! — рявкнул один из тех парней, которые когда-то ходили со мной брать штурмом достопамятный завод. — Молись!

— Не переборщат? — заволновался я.

Ситуация всё-таки складывалась нервная для обеих сторон. Если Илларион подвергся бандитскому нападению явно впервые в жизни, то и ребята Федота никогда прежде не прессовали магов.

— Оружие не заряжено-с, я распорядился, — успокоил меня Федот. — Это исключительно ради антуражу-с.

— Слов-то каких набрался, — покачал головой я.

Федот хмыкнул:

— А как же-с! Сами понимаете — положение обязывает изъясняться подобающим образом.

Тем временем ситуация на дороге продолжала развиваться. Иллариону в доступной форме объяснили, что и как именно ему отныне следует делать со свалившимся внезапно наследством. Тем более что это никакое и не наследство вовсе — по крайней мере, к нему, Иллариону, оно прямого отношения не имеет.

Илларион слушал, моргая круглыми от ужаса глазами. А я, задумчиво глядя на него, размышлял о том, чем я тут, чёрт подери, занимаюсь. Говоря по-простому — организовал гоп-стоп преподавателю академии. И ради чего, спрашивается?

Вернее, ради кого? Ради белобрысого урода, который вот уже второй раз вызвал меня на дуэль? Для того, чтобы его родной дядюшка убрал свои потные ручки прочь от папенькиного наследства?

Да нет, конечно! После того что устроил Жорж на уроке Платона, после его гавканья в адрес моего учителя, больше всего мне хотелось сдать белобрысого придурка в Тайную канцелярию на опыты. И Витман, полагаю, мой порыв с энтузиазмом разделил бы.

Если бы не одно «но». То, о котором говорил Калиновский.

Общественное мнение, будь оно неладно! Как бы я ни относился к чёрным магам — в умении плести интриги и формировать это самое мнение они непревзойденные мастера. И будь Витман со мной хоть десять раз согласен, арестовать Жоржа он не посмеет. Сам прожжённый интриган, на политических играх Витман собаку съел. Понимает, чем может обернуться этот арест.

И ещё одно соображение — не так уж часто меня просят о помощи мёртвые враги, чтобы спокойно отмахиваться от таких просьб. Если Венедикт Юсупов не солгал и он действительно обеспечит душам усопших временное жилище, пока я не решу вопрос с Тьмой, то эта услуга дорогого стоит. Можно немного постараться.

Так, самую малость. Например, запугать Иллариона до усрачки. Чтобы и наследство покойного братца прекратил разбазаривать, и в сторону ректорского поста не то что смотреть — даже думать не смел. Чем мы, собственно, сейчас и занимаемся.

И всё бы ничего — только жемчужина, мать её так, опять раскаляется и чернеет. Хотя, спрашивается, чего я ждал? Что меня за такой поступок в ангелы произведут, что ли?..

— Да как вы смеете! — послышался вопль с дороги.

Ну, надо же. Наконец-то. До Иллариона, видимо, дошло, что речь идёт о деньгах. И он вспомнил, кем является.

Один из Федотовских молодцев взмыл вверх и приземлился на обочине. Другой спиной улетел в отбойник.

Илларион, от которого мгновенно отпрянули все недоброжелатели, воздел к небу сжатые кулаки. Между кулаками сгустилась чёрная туча, в которой засверкали молнии.

— Ваш выход, ваше сиятельство, — напомнил Федот.

Я не очень понимал, что именно собирается Илларион сделать этой своей тучей, раньше с подобным сталкиваться не приходилось. Поэтому просто аккуратно выставил Щит. Мой магический уровень позволял делать это, находясь даже на приличном расстоянии от защищаемого объекта.

Из чёрной тучи долбанула отчётливая кривая молния. Она должна была попасть в грудь моему старому знакомому — тому парню, что предъявлял Юсупову требования, — но угодила в Щит. Растеклась по нему красивыми разрядами.

— Вы — маги? — с изумлением оглядывая недругов, опешил Илларион.

Если бы ребята Федота были поопытнее по части магии, они бы использовали эту заминку, чтобы напасть. Если бы у них были настоящие патроны — они бы просто застрелили обалдевшего Иллариона. Но у них не было ни того, ни другого — зато присутствовал вполне объяснимый страх.

Маги в этом мире объективно принадлежали к высшей касте, бояться их было принято до дрожи в коленях. Почему, собственно, Федот с таким скрипом согласился мне помогать.