От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение - Даниленко Валерий Петрович - Страница 57

Унигенез

Унигенез объединяет физиогенез, биогенез, психогенез и культурогенез. В поэме Лукреция, как мы видели, обрисовано каждое из этих звеньев эволюции. Но кое-где её автор даёт более или менее целостное представление об унигенезе. Такое, например:

Мне объяснить остаётся, – и к этому ход рассуждений

Наших приводит, – что мир образован из смертного тела

И одновременно то, что имел он начало когда-то;

Как получилось, что тут сочетанье материи дало

Землю, и небо, и море, и звёзды, и солнце, и лунный

Шар, а затем и какие из нашей земли появились

Твари живые, а также каких никогда не рождалось;

Как человеческий род словами различными начал

Между собою общаться, названья давая предметам,

Как в наше сердце проник этот ужас и страх пред богами…

В качестве объединяющего начала в поэме Лукреция выступает закон развития. Его сущность демонстрируется на примере дождей:

…дожди исчезают, когда их низвергнет

Сверху родитель-эфир на земли материнское лоно.

Но наливаются злаки взамен, зеленеют листвою

Ветви дерев, и растут, отягчаясь плодами, деревья.

Весь человеческий род и звери питаются ими,

И расцветают кругом города поколением юным,

И оглашается лес густолиственный пением птичьим;

Жирное стадо овец, отдыхая на пастбище тучном,

В неге ленивой лежит, и, белея, молочная влага

Каплет из полных сосцов, а там уже и юное племя

На неокрепших ногах по мягкому прыгает лугу,

Соком хмельным молока опьяняя мозги молодые.

Словом, не гибнет ничто, как будто совсем погибая,

Так как природа всегда возрождает одно из другого

И ничему не даёт без смерти другого родиться

(с. 32).

Что мы видим? В своей физической форме (дожди) материя способствует развитию её биотической формы (деревья), а последняя – развитию её культурной формы (города). Здесь маячит два перехода: физиосфера → биосфера → культура.

Между биосферой и культурой напрашивается психика, тем более, что упоминаются «мозги молодые», но главное вот в чём: города сначала создаются в голове строителей.

Идея эволюционных переходов выглядит как химера, если её провозвестники не признают главного постулата универсального эволюционизма. Его установил Лукреций. Это постулат о вечности и развитии материи. В краткой форме он его сформулировал так: «Вещам невозможно из ничего возникать и, родившись, в ничто обращаться» (с. 32). В развёрнутом виде этот постулат звучит так:

Были тела, из каких состоит этот мир, обновляясь,

То, несомненно, они обладают бессмертной природой

И потому ничему невозможно в ничто обратиться,

И, наконец, от одной и той же причины и силы

Гибла бы каждая вещь, не будь материя вечной… (там же).

Вслед за Демокритом и Эпикуром Лукреций стал провозвестником универсального эволюционизма. Благодаря его поэме, мы имеем возможность вникнуть в самое полное представление об античной эволюционной картине мира. Идея эволюционных переходов скрепляет эту поэму в единое целое. Он писал в ней:

…природу всего мироздания время меняет:

Из одного состояния всё переходит в другое.

Не остаётся ничто незыблемым: всё преходяще,

Всё претворяет природа и всё заставляет меняться (с. 187).

В своём интеллектуальном развитии человечество оторвалось от своих диких предков на колоссальное расстояние, но и до сих пор его большинство пребывает в эволюционистском невежестве. И до сих пор многое в поэме Лукреция ему в диковинку. И до сих пор оно находится в начале своей культурной эволюции. Расстояние, пройденное им по пути очеловечения, слишком ничтожно в сравнении с тем, которое ему ещё предстоит пройти.

В Средние века поэма Лукреция была похоронена. В первую очередь христианских теологов не устраивал эпикуреизм её автора. Эпикур прослыл у них безбожной свиньёй (Лукреций.

О природе вещей. М., 1958. С. 10). Как пояснил Климент Александрийский (150–215), апостол Павел (Савл) (5/15-64/67), главный редактор «Нового завета», в своих обличительных речах о греко-римской философии имел в виду не всю философию, а только эпикурейскую.

Богословы приложили немало усилий для опошления эпикурейского учения. Вот почему даже у итальянских гуманистов оно предстало в искажённом виде. Так, Лоренцо Валла (14071457) в книге «О наслаждении как истинном благе» (1431) изобразил Эпикура в виде вульгарного гедониста. Таким был сам автор этой книги, но не Эпикур. Но возвращение Эпикура в поле сознания мыслителей Возрождения имело огромное значение даже и в искажённом виде. Табу на его учение в эпоху Возрождения было снято. Снято оно было и в отношении Демокрита и Лукреция.

Поэма Лукреция «О природе вещей» для Джордано Бруно (1548–1600) имела мировоззренческое значение. Он воспринял от Демокрита две фундаментальные черты своего мировоззрения – идею о множестве миров и атомизм. Он стал неутомимым пропагандистом учения Демокрита. Вот как, например, он писал о множестве миров: «…миров бесконечное множество, причём каждый из этих бесчисленных миров конечен и имеет конечную область, каждый из них имеет определённые пределы как для своего движения, так и для движения своих частей» (Штекли А. Э. Джордано Бруно. М., 1964. С. 192).

В свою очередь об атомизме Д. Бруно писал: «Атомы имеют бесконечное движение, занимая последовательно различные места в различное время, притекая к одному месту и вытекая из другого, присоединяясь к тому или другому составу, образуя различные конфигурации в безмерном пространстве вселенной, и таким образом совершают бесконечное местное движение, пробегают бесконечное пространство и претерпевают бесконечные изменения» (там же).

Философская поэма Лукреция должна была бы стать библией универсального эволюционизма. Между тем судьба «Библии» и этой поэмы – небо и земля. У первой – триумф, у второй – долгое забвение и травля. На английский язык «Библию» перевёл ещё в 1380 г. оксфордский профессор Джон Виклиф. В 1517 г. Мартин Лютер перевёл её на немецкий. Первый же прозаический перевод поэмы Лукреция на английский был сделан Менро в 1864 г., а на немецкий – её стихотворный перевод – Дильсом в 1923 г. На русском языке она впервые в прозаическом варианте вышла в 1876 г. (А. Клеванов), в стихотворном – в 1904 (И. Рачинский). Её последний перевод, цитируемый здесь, сделан в 1936 г. Ф. А. Петровским. Бессмысленно сравнивать эти книги по распространению в других странах, тиражу и влиянию: небо и земля.