Махинации самозванца - Романов Илья Николаевич - Страница 18

– Ваден… они все наливали… – начал пищать мой мелкий. Вот это оборот. Я, наверное, впервые для него Ваден, а не кор, кор-э́. Теряет страх мой мелкий. То ли матереет, то ли теряет нюх, что за такое можно и огрести. – Говорили, что мужчина… я боец… рыцарь… Уважь…

Понятно. Развели мелкого на «слабо».

– Кто?! С кем вы пили? Показать сможешь?

– Ваден… Кор-э́… Я всё помню… Староста… Остальных не помню… как зовут…

– Всё, говоришь, помнишь?! А имена случайно забыл? – зацепился я за слова. – Я по тебе вижу, что ты… Не изображай похмелье. И не думай, что так будет в будущем. Постареешь, поймёшь, как это хреново. По молодости похмелья не бывает, так что не притворяйся… А вот так?!

Я дал пощёчину своему мелкому. От своих это любя. От чужих на нож.

– Тебе тут столица примерещилась? Ты дурак или как?! Жениться хочешь? Не притворяйся тут передо мной! Могу легко устроить.

– Кор, я не виноват! Она сама. Сказала, что рубашку надо постирать. Снимай! Спросила, а гладили ли меня… Я сказал, что да… – зачастил словами Гумус, да так, что я не успевал мысленно переводить местный на родной язык.

– Заткнись! – это я по-русски. – В замке поговорим… Ты сам стрелял по дуракам, что пытались нас задержать… Ты помнишь, лес, рыцарь… Адрус спит под лавкой, а я дурак заснул на сеновале! С тобой такая же ситуация! Только убивать тут мы не можем! Дурак! Так меня подставил!

Из деревни я уезжал в дурном настроении. Честно говоря, с девицей Гумусу повезло, в отличие от Адруса. У Гумуса хоть вполне симпатичная. Адрус же совсем учудил.

Хотя что это я на кор-сэ́ наговариваю. Об этом не принято говорить, но мужской пол знает. Полбутылки водки – это ещё ладно. Бутылка – и поднять малого друга надо ещё постараться. Какие тут изнасилования и совращения? Под них тупо баб подложили. Их тупые слова без раздумий это подтверждают. Эти же два кадра, судя по их состоянию наутро, ещё больше приняли на грудь.

Не спорю, Гумус, может, и меньше выпил, но ему и меньше надо. К чёрту всё! Я не ангел, но я и не бес! Дурным тут пахнет от этой истории. Деревенским я сказал, что разберусь. Ещё как разберусь. Сами будете не рады, что так на мякине решили моих проверить…

По приезде в замок я лажанулся. На Адруса я просто забил. Его уже не исправишь. Живи с тем, что есть. Я с Гумусом лажанулся. Сорвался на нем. Много что лишнего сказал ему. «Прости меня, мой мелкий, но я добра тебе желаю». Я за методы извиняюсь, а не за цель…

Назвался рыцарем, так будь им, и хватит соплей, что голова болит! Не может у тебя в твоём возрасте голова болеть! Как оказалось, по поводу боли головы я был прав.

В настоящем похмелье не может человек так успешно отбиваться. Короче, я пытался выбить дурь из Гумуса усиленной тренировкой. Жёсткий спарринг. Тут я и лажанулся. Парень-то возмужал, а я и не заметил. Буду учитывать в будущем…

Я пытался гонять Гумуса по арене замка и понимал, что у меня не хватает дыхалки. Да, он слаб. Он малолетка. Но это настоящий бой. Или скорее приравненный почти вплотную к нему, спарринг. Он молод, он вынослив.

Гумус меня просто загонял, несмотря на то, что я постоянно наступал. А что вы хотели. Мне ближе к четвёртому десятку, а он второй десяток начал проживать.

Я не великий мастер меча или прочего холодного оружия. Я видел в своей жизни тех, кто чихает на правила. Видел также, тех кто ложил таких, как я, пачками. Я правил стараюсь придерживаться только на тренировках. Да и то только на тренировках со своими. Табу, не калечить своих…

Гумуса же полгода натаскивал не только я один. Из таких «сыновей полка» такие монстры вырастают… Любимчик гвардейской части, а потом и форта в пограничье. Думаете, ему были в новинку мои грязные фокусы? Чисто сработать не удалось, мальчик вырос…

Он меня дразнил и отступал. Я пыхтел, следовал за ним, но попасть по нему не мог. Я тупо сливал на выносливости. Скорость удара у фехтовальщика сохраняется до старости, а вот выносливость уходит. В отличие от бокса, где сохраняется способность нокаутировать независимо от возраста. И сразу посылаю тех, кто не согласен. Про бокс пропустили. Вот пропустите и про фехтование. Иначе мне нечего вам говорить, раз вас настолько испортили, что теряете скорость…

Парень кружил, уходил по кругу, сливал мои удары по кругу, отступал, и я начал выдыхаться. В общем, он пятился. Он играл на моей психологии наступления и ждал, пока я выдохнусь. Кто там воет, что масса решает всё?! А, боксёры! Ну да, блин, боксёры, признанные эксперты в ножевом бое, не говоря про бой на клинках в целом!

Смешные. Да я верю, что ты меня уроешь и сломаешь мне нос так, что ни один хирург не соберёт, но это на твоём поле. А если на моем поле? Про нож я молчу, сколько вас таких, с перерезанными сухожилиями, на моей совести… А всё вякали, что боксёры…

Масса на клинковом бое мало что решает. Главное скорость реакции, не надо путать со скоростью, а это с возрастом проходит. Первый же пропущенный он же последний. Просто закружи противника, дай ему выдохнуться.

Думаете, грязная техника всё решает? Да, это так… Грязь в стиле многое может поправить в поединке, но только против тех, кто сам не знает грязи. Большинство под грязью понимают песок в глаза, а это просто техничный момент. Грязь – это слом руки в двух местах. Грязь – это укусить за нос. Сам знаю, что укусить за нос это почти нереально, но кто говорил, что это каждому удаётся. Укусить за нос – это высший пилотаж грязной техники. Обычно укус приходится на лоб.

Через десять минут преследования Гумуса по арене я просто плюхнулся на задницу и сказал без всяких фильтров всё, что о нём думаю. С одной стороны, я лажанулся. С другой стороны, я им горд. Поднатаскала мелкого жизнь, сумеет за себя постоять…

За повседневными хлопотами я и не заметил, что прошло одиннадцать дней, как долину покинул арьергард орков. Ночью в замок приехал гонец на взмыленном коне и давай ломиться ко мне на встречу. Хорошо, что Коим не затупил и меня почти сразу разбудили. Проблема нарисовалась откуда не ждали.

Авангард орков вернулся с набега. Что, впрочем, вполне ожидаемо, хоть и чуть позднее. Проблема в другом. Их в долину не пускают.

– Ну не пускают и правильно делают… Меня пусть ждут… – брякнул я спросонья. Дикие народы такие гости, что за ними личный пригляд нужен.

Впрочем, мне быстро растолковали, в чём зацепка. У меня бунт. Около двух десятков бывалых мужиков окопались в ущелье и решили умереть, но не пущать. «Дескать, знаем мы этих тварей, счас их пустим, а они нам красного петуха кинут».

Вашу мать! Мне только крестьянского восстания для полного счастья не хватало. И ведь, что неприятно, я же отчётливо понимаю бунтарей. Десятилетиями в пограничье кровь лилась рекой, а тут я нарисовался и замирился с супостатом. Чем дольше неповиновение продлится, тем больше простодушными крестьянами будет напридумано. Купился, продался, струсил и прочее.

Они же видят ситуацию с орками только со своей колокольни. Не верят старым врагам. Думают, что так защищают свои семьи от гибели.

Они же не задумываются, что пока моё слово оркам нерушимо, то у нас есть шанс с некоторыми племенами полностью замириться. Что без поддержки орков у долины нет шансов отбиться от графа. Что баронство, не пропустив орков, автоматически рвёт все былые соглашения. Окажемся врагами и оркам, и графу. Как всегда, у бунтовщиков благие пожелания, но они ими мостят дорогу в ад. Через полчаса весь замок стоял на ушах. Десятники орали на бывших ополченцев, теперь ставших моей полноценной дружиной. Я отправлял гонцов по долине с приказом «собираться в кулак». Страховался на случай, если орки, когда их пропустим, начнут шалить. Гонец к Озвуру пускай тянет время и ждёт меня. Гонец к стене Марвуку пускай готовится к встрече гостей и разрывает насыпь на месте ворот. Так замотался, что не сразу понял, что дружина уже готова в путь и ждёт только меня.

Ещё не рассвело, а мы на рысях скачем к ущелью Малого Пути. Со мной около пятидесяти человек дружины. Взял всех, на кого хватило лошадей. Остальные дружинники и ополчение топают следом. Они от нас серьёзно отстанут, расстояние-то немаленькое.