Открывашка и пробой (СИ) - Смолин Павел - Страница 33

Пока я дошел до школы, меня успели поблагодарить еще семь жителей. За утюг, пылесос, телевизор, новую одежду и арбузы. Так и есть — оборотни реально раздают награбленное всем подряд без разбора. Так-то оно вроде даже разумно: когда у кого-то что-то есть, а у тебя — нет, ты либо радуешься за человека — это редкость, либо завидуешь — это гораздо чаще. А когда награбленное раздается всем подряд, поводов для зависти нет. Да даже наоборот хорошо — теперь все Липки преступники, и трепаться лишний раз никто не захочет — не выгодно. Опять я перегоняю из пустого в порожнее! Отключись, голова, ты мне только мешаешь радоваться скорой встрече с одноклассниками.

Икеда Кичиро давно не был так зол, но лишь удостоившиеся чести знать его много лет могли бы об этом догадаться — барон Икеда очень хорошо умел владеть лицом. Катана со свистом рассекла воздух, и обезглавленное тело, выпустив шеей фонтанчик крови, рухнуло на землю. Для своих семидесяти двух лет барон имеет очень крепкую руку и всегда рад возможности проверить остроту фамильного меча.

Будучи японцем, барон Икеда понимал толк в красоте, поэтому получил легкое эстетическое удовольствие от блестящих на солнце красных капель на арбузных листьях. Хоть на что-то этот почему-то называвший себя человеком мусор сгодился — ничего более красивого за свою никчемную жизнь поставленный следить за делами на ферме абориген по имени Нарит все равно не сделал.

Не удостоив испуганно рухнувших лбами в рыхлую землю, не смеющих даже молить о пощаде рабочих взглядом, барон вернулся в свой обитый золотом и инкрустированный драгоценными камнями паланкин, и четверо рабов-корейцев подняли его над землей.

— Желаете осмотреть приготовленную мерзкими лжецами подделку, Икеда-сама? — склонился в поклоне личный помощник барона.

Молодой Казуя лучше многих понимал раздражение начальника: в последнее время дела у рода Икеда идут не очень: уважаемые люди, имеющие доступ к священной фигуре Императора, а главное — к премьер-министру, продолжают принимать достойные подарки, улыбаются при встрече, но на последнем приеме в Киото барона усадили на тридцать два с половиной сантиметра дальше от Императора, чем обычно. Это все младшая дочь барона — вместо того, чтобы быть достойной молодой японкой, посвящая все свободное время изучению поэзии, танцев и икебаны, она додумалась подкупить стражника из охраны поместья (этот недостойный уже повешен, потому что недостоин права на честную смерть через сепукку) и сбежать в город на целых полтора часа! Ее поймали и наказали должным образом, но слишком многие завистники узнали об этом, и честь славного рода Икеда получила непоправимый урон. «Что это за Икеда, если не может уследить за своей дочерью?» — треплются за сакэ проклятые завистники. И ладно бы трепались, но они ведь стопроцентно плетут интриги с целью отобрать у рода Икеда по праву завоеванные войсками барона колонии! Кусок очень лакомый — четверть провинции Камбоджа. Отборные сельхозугодья, чья продукция славится по всей Великой Японии. Ничего удивительного в том, что барон решил проинспектировать поля — это полезно для поддержания дисциплины рабов и дарит старому Икеде душевный покой. Дарило до момента, когда они прибыли сюда и услышали поразительно нелепую ложь об ограблении и ведущих в никуда следах.

Для помощника барона во всей этой ситуации самым ужасным являлось то, что барон готовил младшую дочь в жены годами доказывавшему свою полезность роду Икеда Казуе. Ну и что, что ему тридцать два, а ей — четырнадцать? На такие мелочи в Великой Японии никто не обращает внимания! Ну и что, что его лицо покрыто шрамами? Это — прямое доказательство его отваги и мужественности! Боги не даровали барону сыновей, поэтому Казуя не без оснований рассчитывал возглавить род после смерти Кичиро, но теперь, когда юная Юки так сильно испортила свою репутацию, весь план под угрозой. Теперь ему придется десятилетиями работать над, как говорят проклятые гайдзины-американцы, «имиджем» супруги, чтобы никто не посмел называть ее легкомысленной. Не добавляют оптимизма и вышедшие замуж старшие дочери барона — все они заключили брак с достойнейшими правителями кусков провинции Камбоджа и имеют некоторые права на владения барона. Владения, которые должны принадлежать ему, Казуе Акире!

Считав движение брови начальника, помощник рыкнул на рабов, и они понесли паланкин к виднеющейся в огораживающих поле джунглях просеке. Когда барон в таком настроении, лучше молчать, но, если бы Казуя мог, он бы ругал рабов последними словами. Только подумать — украсть арбузы барона, украсть его трактор — почти новый! — вырубить кусок джунглей и потом осмелиться лопотать что-то о никчемных местных богах и странных следах! Даже полному идиоту очевидно, что унести многие тонны арбузов и трактор в никуда не способен никто! На что эти грязные, необразованные животные вообще рассчитывали? На то, что барон посмеется их примитивным выдумках, посчитав их шуткой?

Рабы пронесли паланкин по просеке и остановились у варварского храма. Барон изящно сошел на нижнюю ступеньку, присел на корточки и осмотрел следы — рабы не смогли затоптать всё. Осмотрел следы и Казуя. Вот теперь можно аккуратно поделиться выводами с бароном:

— Такой обуви варвары с полей не носят.

— Такую обувь носят солдаты, — в тон ему ответил барон и поднялся на ноги. — Не наши — японская обувь лучше.

— Но куда же они подевались? — позволил себе вопрос Казуя.

— Ты принесешь мне ответ, — придавил его взглядом Икеда. — Эти варвары не могли придумать настолько нелепую ложь. Пытай рабов сколько хочешь. Можешь использовать двести моих самураев и два миллиона йен. Делай все, что посчитаешь нужным, если это не заставит мой род потерять лицо. Если ты найдешь ответ на эту загадку — я сделаю тебя своим наследником. Если не справишься — я лично отрублю твою голову. Три месяца, — выставив срок, барон забрался в паланкин и лично скомандовал рабам нести себя к выходу с поля, как бы дав понять Казуе, что его поиски начались.

Когда рабы донесли барона до выхода с поля, он пересел в комфортный лимузин производства достойной дзайбацу «Мицубиши». Рабы сложили паланкин, аккуратно сунули его в багажник, и водитель — достойный сын одного из маленьких дворянских родов, которым покровительствует Икеда — тронул машину по хорошему асфальту.

Глядя на проносящиеся за окном плантации, барон позволил себе едва заметную усмешку: этот Казуя давно позволяет себе слишком много, а для юной Юки гораздо более выгодной партией станет молодой наследник рода Огава, чьи границы примыкают к владениям Икеды. Просто так выгнать Казую барон себе позволить не может — этот зазнавшийся мальчишка пусть и нищий, но его род ведет свое начало от самого Токугавы. Но теперь, когда Казуя покажет свою неспособность расследовать самое обычное мелкое воровство, никто не осудит барона.

Класс «точных наук» от «гуманитарного» планировкой не отличался, но наглядные пособия на стенах четко говорили о его предназначении. Над входом висела табличкой с цитатой Ньютона: «Я сделал, что смог, пусть те, кто сможет, сделают лучше». Такая же висела в моей школе из прошлого мира. На мой взгляд не очень удачный выбор — так-то ничего плохого Исаак ввиду не имел, эта цитата — о том, что сделанные им открытия потомки усовершенствуют. Это мне учительница физики объясняла, но для меня цитата переводится так: «Че докопались? Делаю, что могу! Не нравится — сделай лучше!». Словом, никакой мотивации из этого изречения Ньютона я никогда не получал.

На стенах — портреты физиков и математиков. Тут же нашлась огромная карта звездного неба. Увы, космос в этом мире очень быстро захирел — после отправки Гагарина на орбиту космические программы по всему миру перевели в разряд прикладных, ограничиваясь запусками спутников для разведки, связи и малодоступного для рядовых граждан интернета — им типа не за чем.