Граф Суворов. Том 15 Финал (СИ) - Шаман Иван - Страница 17
- Предыдущая
- 17/59
- Следующая
— На неделю? — изумилась Линью. — Но зачем так долго?
— К сожалению это первая зона, которую цесаревич Александр создает, и мы не уверены какой объем тварей будет над поверхностью бункера. — с готовностью пояснила Ангелина. — Учитывая, что мы не в городе, а количество изначальной биомассы было весьма ограничено, то и сердце зоны не должно быть столь гигантским как в других зонах, но мы никогда не делали ничего подобного, и не знаем сколько займет время убрать всю биомассу над нами, чтобы разгрести выходы.
— Никогда не делали ничего подобного? — уточнил посол Франции.
— Совершенно верно. Цесаревич непричастен к открытию зон диссонанса, но закрыл одну из них, самую первую. — легко ответила Ангелина. — Он знал, что открыть зону у него не составит никакого труда, но одно дело знать, другое дело показать на практике. Этот шаг — показательно безопасный. Но вы легко можете представить, что произойдет, если центр зоны откроется в Париже, центре Лондона или…
— Мы вас поняли. — мрачно проговорила Линью, вновь глядя на экран. Вот только сколько не вглядывайся, изображение не менялось, пока вдруг не отключились проекторы, а затем и камеры. Они гасли одна за другой, лопаясь под давлением плоти, пока совсем не померкли.
В зале включился свет и люди замерли на своих местах, обдумывая произошедшее. Паники ни у кого не наблюдалось, ведь все были опытными военными и дипломатами с многолетним стажем. Линью даже почувствовала себя девочкой на их фоне, впервые за долгое время чувствуя себя не в своей тарелке.
Надо было потом обязательно поблагодарить телохранителя, вытащившего её с поверхности. Пусть это и его работа, кто знает, сумели ли они выжить, если бы не спустились в бункер? Впрочем, учитывая, что некоторые из дипломатов всё же остались снаружи, их судьбе можно было лишь посочувствовать.
— Дамы и господа, несмотря на отказ техники, простейшие приспособления ещё действуют, так что при желании вы можете осмотреть поверхность с помощью перископов. — сообщила Ангелина. — Правда там достаточно темно, но, возможно, сумеете что-то рассмотреть.
— Ничего там не видно. — раздосадовано проговорил посол франции, первым отойдя от занятого перископа. Линью лишь пожала плечами и с удовольствием заняла его место.
После показательной порки от цесаревича, когда он вывел из строя большую часть техники специального штурмового отряда, они проработали целый комплекс мер, позволивших отказаться от искусственных мышц и прочих внешних улучшений. Даже второе сердце и искусственные почки были извлечены, и теперь принцессе приходилось постоянно подпитывать свое измененное тело препаратами обогащёнными кислородом и гормонами, но зрение у неё оставалось куда остей человеческого.
Единственное что мешало Линью — свет в помещении, пробивавшийся даже через мягкие резиновые обода перископа, но она сумела прикрыть ладонями глаза, и через минуту сетчатка подстроилась, позволяя увидеть всё то же пульсирующее море из исковерканной измененной плоти. Малоприятное зрелище. Вот только…
— Свет! — довольно крикнула Линью. — Я вижу, как сквозь толщу плоти пробивается ярчайший свет… только… если там несколько метров плоти, какой же он должен быт мощности?
Живое море, вплеснувшееся из открытых мной врат, мгновенно заполонило собой весь полигон. С головой накрыв всех свидетелей, выведя из строя всю технику, не защищенную слоем стихийных щитов, и сметя шпионские дроны и катера разведки. По донесениям рядом была неустановленная подводная лодка, но её тоже досталось.
Вот только всё пошло не по плану, ведь тщательно подготовленные и выверенные врата распахнулись куда шире, и потоки плоти даже не думали сокращаться, растекаясь по льдинам. Они оказались куда горячее окружающей среды, и от искаженного моря поднимались потоки пара, а льдины начали таять.
Всё это я отметил краем глаза, сосредоточившись на том, чтобы как можно быстрее закрыть врата. Вот только мне сопротивлялась чья-то воля, проталкивающая всё больше и больше плоти, скручивающееся вокруг них в плотный кокон. По всем расчетам такого просто не могло быть! И всё же подо мной начинало пульсировать новое сердце зоны.
— Макс, меня слышно? — спросил я, но на всех частотах ожидаемо были только помехи. Только благодаря вовремя подставленному ледяному щиту я всё еще держался в воздухе, хотя его и приходилось обновлять с каждой секундой. Чудовищное воздействие выбравшейся в наш мир твари заставляло щиты таять, что само по себе было немыслимо.
Если дальше так пойдет, то зона и в самом деле откроется, а значит действовать нужно быстро и решительно.
Не сомневаясь ни мгновения и полностью доверившись предчувствию, я огненной кометой рухнул вниз, прожигая себе дорогу к центру зоны. Пламя сносило волнами диссонанса, и меня отбросило, сметая вместе с щитами, но шагом через пространство я вновь оказался рядом и вбил ледяной шип в море плоти, замораживая все под собой.
Помогло буквально на считанные мгновения. Вместо того чтобы остановиться, выплескивающиеся из открытых врат волны некроплоти потащили меня прочь, словно я был на доске или плоту, держащемся на бурной горной реке. Не собираясь сдаваться, я прыгнул вперед, рывком преодолевая добрых пятьдесят метров. Вбил новый ледяной кол, и в то же мгновение прыгнул вновь, понимая, что почти не продвинулся вперед.
Это было даже не бежать против ветра, а именно плыть против бурного течения. Всё пребывающая плоть накрывала центр образующейся зоны новыми слоями, и у меня оставались считанные мгновения, прежде чем он окончательно скроется и станет недосягаем. И, хотя мы прорабатывали такой вариант, он всё же оставался крайним.
— Макс, если ты меня слышишь, запускай подавители! — крикнул я, но ответа, естественно, не получил.
Если я не закрою зону — Ангелина окажется погребена под десятками метров плоти, а Баренцево море превратиться в Искаженное. Эта мысль подстегнула меня, заставляя прыгнуть вперед шагом сквозь пространство. Самое удивительное, что и там и там приходилось преодолевать чудовищное сопротивление, но я всё же сумел добраться до центра, вызвал огненный клинок и рухнул вниз, погружая его на всю длину лезвия.
Лезвие легко вошло в искаженную плоть, но её необузданный поток просто выталкивал проводящий металл, а пламя едва успевало опалить верхние слои, растекающиеся в стороны. Уперевшись ногами в ледяной конструкт, я отчаянно взмахнул крыльями, толкая себя вперед, и одновременно влил всю скопленную энергию в синее пламя, выжигающее всё вокруг.
Несколько мгновений ничего не происходило. Потоки плоти, извергаемые центром зоны, сгорали до того, как добраться до меня, но продолжали держать меня на расстоянии, а затем я рванул вперед, метеором рухнув на центр зоны и прожигая себе путь в некроплоти, словно паяльник в теплом пластилине. Я погружался всё глубже, пока потоки диссонанса вновь не начали срывать мой огненный ореол, но я лишь утроил усилия. И моя настойчивость была вознаграждена.
Превращавшаяся в черный уголь плоть расступилась, оголяя бетон, и я обрел твердую опору. Лед под спину, огненный клинок вперед, и я продвигаюсь вперед. Каждый шаг — словно я толкаю перед собой груженую углем телегу, по каменистой земле, без рельса и резиновых шин.
Шаг. Обожжённая плоть вспучилась чудовищными пузырями, оголяя коричневые кости, и сомкнулась с двух сторон, словно зубастая пасть. Но лишь обломала клыки о ледяную броню, подставленную в последнее мгновение.
Шаг. Броня осыпается ледяной коркой, а замороженные щупальца бьют словно тараном, отбрасывая меня на добрый метр. Я бью крыльями в ответ, разрывая волну плоти на несколько потоков, и в ту же секунду вклиниваясь меж них, не позволяя им сомкнуться и выпуская потоки пламени.
Шаг. Теперь меня окружает сплошной сферический щит пламени, я словно брошенное в воду раскаленное до бела ядро, испаряю окружающую плоть, выжигаю её, превращая в пепел, и упрямым буйволом иду вперед, не видя ничего кроме пульсирующего в нескольких метрах от меня сердца зоны.
- Предыдущая
- 17/59
- Следующая