Невинные убийцы - ван Лавик-Гудолл Джейн - Страница 46

• Предыдущая
• 46/50
• Следующая

Я никак не подыщу объяснения, чем было вызвано это постоянное вмешательство Кровавой Мэри и Леди Астор. Может быть, им не нравилось, что молодая самка привлекает всеобщее внимание, или они старались защитить ее от приставаний самцов? Но какова бы ни была причина, со своим добровольным заданием они справлялись как нельзя лучше, а молодая самка как будто не имела ничего против.

Непосредственно перед тем, как стать привлекательной для самцов, самка-гиена может подвергнуться всеобщей травле. Как-то вечером я была поражена, увидев Леди Астор, припавшую к земле в окружении шестерых самцов. Самцы — среди них были Нельсон, Черный Страж и Веллингтон — рыли землю и кланялись. Вдруг они разом бросились вперед, воинственно загнув хвосты, и, к моему несказанному удивлению, Леди Астор, вторая по рангу дама в стае, припала к земле, улыбаясь от страха, и заскулила, как плачущий щенок. Самцы налетали на нее раз за разом, и внезапно Черный Страж укусил ее в затылок. Леди Астор мгновенно вскочила и погналась за Черным Стражем, а тот удрал с хихиканьем; разбежались и остальные самцы. Но час спустя они опять напали на Леди Астор, и их было еще больше.

Это произошло за день до того, как Нельсон первым стал ухаживать за Леди Астор с поклонами. И еще трижды я видела, как самцы всем скопом нападают на самку за день до того, как начинается серия последовательных ухаживаний и «поклонений». Одну из самок, стоящую очень низко по рангу, несколько самцов здорово искусали, но она отыгралась в следующие дни — покусала троих своих ухажеров, да так, что один из них еще долго хромал.

Подобные нападения всех на одного — своеобразное явление в жизни гиен, и вызывается оно самыми разными поводами. Я уже рассказывала, как щенки порой нападают на самца низшего ранга, иногда совсем прогоняя его от норы. Бывает иначе — общая свалка начинается из-за склоки между двумя гиенами; когда доминирующая особь торжествует победу над поверженным врагом, к ней могут присоединиться другие гиены — они сбегаются, рычат и кусают несчастную жертву. Иногда нападению подвергаются старшие самки, когда они кормят своих щенков. Так, однажды к мирно кормившей близнецов Бочке подошли Кровавая Мэри, Леди Астор и еще одна самка — хвосты у всех воинственно загнуты на спину. Они стояли, возвышаясь над Бочкой, и со свирепым рычанием кусали ее в шею и в спину. Старая самка съежилась на земле, повизгивая и улыбаясь. Когда нападающие немного поутихли, она стала отходить, а за ней, надрываясь от крика, бежали оба щенка — стоит помешать молодой гиене сосать, и она способна устроить жуткий скандал. Бочка легла в сторонке, и близнецы опять присосались к ее соскам. Но самки не отстали — они снова напали на мать, и ей опять пришлось уходить в сопровождении громко негодующих щенков. Все это повторилось еще раз, пока наконец ее не оставили в покое.

Только один факт, как мне кажется, мог бы пролить свет на причину такого поведения. Однажды, когда Миссис Вонючка кормила своего полувзрослого щенка, к ней стал подкрадываться ее старший детеныш (не могу сказать, какого он был пола). Каждую лапу он ставил невероятно осторожно, полусогнув ноги и явно стараясь быть как можно незаметнее. Миссис Вонючка не замечала его, пока он не подошел к ней вплотную. Тут она взвизгнула, широко раздвинула губы в улыбке и прижалась к земле. Маленький щенок сбежал, а старший стоял над ней, рыча, поставив хвост торчком и угрожающе прижав морду к спине матери. Немного погодя он утихомирился, обнюхал и лизнул мать, а потом ушел в сторонку. Младший щенок снова вернулся и стал сосать.

Возможно, старшему детенышу не нравилось, что младший сосет? Если это так, то более длительное наблюдение может подтвердить, что всеобщее нападение на мать возникало большей частью по инициативе старших ее детенышей: остальные могли присоединяться потом просто ради компании.

Гиены вообще часто докучают матерям во время кормления. Когда взрослая гиена подходит поздороваться с кормящей матерью, нередко возникают ссоры. Помню, однажды миссис Браун кормила Пестрячка, а Леди Астор сунула морду ей под заднюю ногу, чтобы поприветствовать ее. При этом она носом оттолкнула Пестрячка, щенок завопил и снова полез к соску, но Леди Астор, зарычав, опять его отшвырнула. Щенок, конечно, закатил истерику и стал с воплями носиться вокруг своей мамаши; Миссис Браун с подобострастной улыбкой припала к земле, а Леди Астор стояла над ней и рычала. Потом обе самки лизнули друг друга, и инцидент был исчерпан. Когда в роли кормящей матери оказывается более высокая по рангу самка, то рычит она, и если подчиненная гиена продолжает лезть со своими непрошенными приветствиями, то мать с щенком гонят ее прочь.

В другой раз, когда сама Леди Астор кормила полуторагодовалую Мисс Гиену, к ним подошла молодая взрослая самка, оттолкнула Мисс Гиену от соска и заставила ее дважды обежать мать, преследуя ее с задранным вверх хвостом. Леди Астор невозмутимо лежала и только глядела на них. Мисс Гиена снова начала было сосать, но молодая самка тут же оттолкнула младшую и с визгом понеслась за ней вокруг матери. Тогда Леди Астор встала и ушла, а Мисс Гиена пошла следом, но молодая самка опять увязалась за ними, и, как только младшая начала сосать, старшая потихоньку-полегоньку всунула морду между Мисс Гиеной и ее матерью. Потом она положила между ними одну переднюю лапу, за ней другую и в довершение улеглась чуть ли не на Мисс Гиену — но та продолжала самозабвенно сосать.

Подобное поведение мне приходилось наблюдать неоднократно, так же как и случаи, когда маленьких щенков, идущих за матерью, раз за разом отгоняют молодые гиены. Я подозреваю, что в этом замешаны главным образом старшие дети той же матери. И в самом деле, молодая самка, оттиравшая Мисс Гиену, была вылитая Леди Астор.

Щенки гиен, как правило, сосут до восемнадцати месяцев, и период отъема, который иногда растягивается на несколько месяцев, нелегко дается и матери, и детенышу. В этот период Мисс Гиена оказалась очень трудным ребенком. Ей было около полутора лет, и за три недели, которые мы провели в кратере, не было дня, чтобы она не закатила истерику из-за отъема. Как-то раз, когда мать не пустила ее сосать, она попятилась назад, громко скуля — звук был резкий, скрипучий, нескончаемый. Затем бросилась к Леди Астор, и, подогнув лапы так, что брюхо у нее тащилось по земле, стала кружить вокруг матери, поскуливая, улыбаясь и подняв хвостик. Через некоторое время она опять сунулась к соскам, получила быстрый укус и отскочила, заливаясь визгом. Леди Астор сдалась и покормила дитя. Так и продолжалось день за днем, истерики достигали все более высокого накала, и нередко мать и дочь затевали грызню.

За три дня до нашего отъезда из кратера я видела, как Леди Астор не подпускала дочь ни на минуту, хотя та приставала к ней не меньше часа. Снова и снова Мисс Гиена с великими предосторожностями ложилась на землю и совала нос к материнским соскам, и каждый раз Леди Астор оборачивалась и огрызалась. Наконец Леди Астор встала и начала кружить за дочерью по маленькому кругу, почти на месте, то и дело кусая ее в шею и в спину. Не знаю, сколько продлилось бы это испытание воли, если бы не прибежал еще один щенок. Тут Мисс Гиена прекратила свои приставания ради удовольствия повозиться и покувыркаться и оставила Леди Астор в покое.

Большинство хищников кормят своих детенышей молоком всего несколько недель. В сравнении с этим восемнадцать месяцев, а то и больше, когда молодая гиена остается «сосунком», — поразительно долгий период. Тем не менее это необходимо, потому что гиена не приводит детей к добыче и, как правило, не приносит пищу к логову. Так что подрастающий детеныш почти полностью живет на материнском молоке.

Иногда матери приносят к норе кости и, хотя сами гложут их некоторое время, почти всегда разрешают и щенкам немного погрызть. Порой даже кажется, что они притаскивают кости только ради того, чтобы позабавить свое потомство. Как-то раз, например, Бочка притащила большой кусок хребтины к норе, где несколько часов назад оставила близнецов. Она положила кость, чуть присыпала ее землей, разрывая вход в нору, и негромко позвала. Но щенков как не бывало — они тем временем перешли к другой норе. Двадцать минут Бочка таскала кость от норы к норе, у каждой копала землю и звала и наконец разыскала близнецов. Бросив свое приношение перед носом у малышей, она легла отдохнуть. С места она сошла только для того, чтобы помочь своим щенкам отогнать другого малыша, который норовил к ним примазаться.

• Предыдущая
• 46/50
• Следующая